— Потому что я пыталась всем своим образом жизни заставить людей забыть об этой злополучной истории, — горячо сказала девушка.— Мое участие в этом деле было совершенно случайным. Даже судьи признали, что я действовала непреднамеренно, и приговорили меня условно. Неужели вы никогда не дадите мне забыть о библии Мазарини, месье инспектор?

— Нет, мадемуазель. Нет, потому что вы втерлись в доверие к наивному молодому человеку, чтобы получить доступ к ценной библиотеке и украсть книгу.

— Но я не крала! — крикнула девушка.

— Тогда почему же вы сбежали?

— Потому что… — Жаннет запнулась. — Потому что незадолго перед тем, как все это случилось, месье инспектор, Рене просил меня стать его женой. Я отказалась — по крайней мере до тех пор, пока не найду мужества сказать ему всю правду о себе. Но когда украли альдину и приехали вы, я поняла, что никогда не решусь сказать правду. Рене не поверит мне. И я убежала — потому что я люблю его.

— Уж не потому ли вы спрятали книгу вне пределов досягаемости его кузена? — инспектор Мордан покачал головой.— В этом случае вам нужно было предупредить Франсуа о том, что не стоит убивать Жюля Пюжо.

— Убивать?.. — губы Жаннет вновь раскрылись, но голос ей не повиновался. Она не смогла вымолвить больше ни слова. Веки ее, затрепетав, сомкнулись, и она беспомощно опустилась на пол.

— Принесите бренди, — распорядился инспектор Мордан. Затем он приказал слугам открыть несколько комнат на первом этаже, чтобы запереть в них владельца замка и его гостей, пока продолжается следствие.

— Я запер бы и вас, Банде, — сказал он, — но предпочитаю, чтобы вы находились рядом со мной. Я не буду спускать с вас глаз.

Он нашел осколки разбитого флакона из-под хлороформа, что объясняло таинственный звон, который я слышал ночью. Затем обнаружил в фонтане пистолет доктора Сторча. Два патрона отсутствовали.

— Это подтверждает ваш рассказ, Банде. — Два выстрела. Но на теле Пюжо только одно пулевое ранение. Как вы думаете, почему?

— Должно быть, с первого выстрела промахнулись,— предположил я

— Логично. Но я пока еще не нашел следов второй пули в комнате Франсуа. Надо осмотреть ее еще раз.

— Пуля могла вылететь в окно, — заметил я. — Помните, Франсуа отворил окно, прежде чем погасить свет.

— Но когда мы нашли тело, окно уже было закрыто, — сказал Мордан.

— Франсуа мог затворить его, пока я был внизу в библиотеке.

— И это логично, — признал Мордан. — Послушайте, Банде, вы не хотите вздремнуть? А я мобилизую жандармов для поиска альдины в остальной части замка — конечно, если мадемуазель Лакур говорит правду и книга находится здесь. Когда выяснится что-либо заслуживающее внимания, я вас разбужу.

Он не разбудил меня, и я крепко проспал, должно быть, два или три часа, потому что, когда я проснулся, на дворе было совсем светло. Мордана я нашел в столовой. Он пил кофе.

— Добрый день, Банде, —сказал он. — Я в замешательстве. Никаких следов альдины не обнаружено, и потому приходится заключить, что девушка похитила ее из замка. Тем не менее я совершенно убежден, что девушка не убивала Жюля Пюжо. Вы дрожите, Банде?

— Здесь прямо как в холодильнике, — ответил я. — Вы не против, если я разожгу камин?

Инспектор не возражал. Я подошел к огромной каминной решетке с зажженной спичкой и уже было собрался поднести пламя к охапке хвороста, как вдруг выронил спичку и громко воскликнул. Сквозь хворост виднелся знакомый переплет. Я потянулся за ним, но инспектор отстранил меня и сам вытащил книгу.

Это был старинный фолиант.

Пока он возбужденно перелистывал страницы, я попытался было заглянуть ему через плечо, но он сделал знак, чтобы я отошел.

— Прошу вас, Банде, принесите воды. Да, воды. Скорее…

Я принес графин. Он смочил страницы в середине. Потом разлепил пять-шесть листов, чтобы убедиться, что они как следует пропитались.

Я озадаченно спросил:

— Разве это не альдина, инспектор? Латинский шрифт, время издания то же и…

Мордан захлопнул книгу.

— Вы ничего не видели, Банде, — сказал он. — И ничего не слышали. А теперь прошу вас, попросите бригадира привести всех сюда сию же минуту. Надеюсь, вы получите ответы на все вопросы.

Уходя из комнаты, я оглянулся и увидел, как инспектор Мордан вновь прячет большой том в камин.

Один за другим, напряженно и угрюмо, обитатели замка входили в столовую. Раздалось несколько невнятных приветствий, кое-кто обменялся враждебными взглядами, однако единственный, кто обратился непосредственно к Мордану, был доктор Сторч. Зябко поежившись, пожилой джентльмен сказал:

— Холодно, не правда ли, инспектор? Не разжечь ли камин?

Я в ужасе посмотрел на Мордана, который беспечно пил кофе. Он кивнул мне, и мне даже показалось, что он находится приподнятом расположении духа. Увидев, что я остановился нерешительности, он сказал:

— Ну, что же вы, Банде? Зажигайте. Все готово.

Я повиновался. Но, глядя на первые языки пламени, приближающиеся к месту, где была спрятана книга, я почувствовал дурноту.

— Я пригласил вас сюда, — сказал инспектор, — чтобы вы помогли мне разгадать тайну.

— Никакой тайны не существует, — заявил мэтр Кардоннэ, который обрел прежнюю напыщенность. — Вчера вечером Рене Франсуа угрожал убить Пюжо. Все это слышали. Он просто привел свою угрозу в исполнение. Кому еще было выгодно убит Пюжо?

— Вам, — сказал инспектор.

— Мне? Какая нелепость!

— Прошлой ночью по пути сюда, мэтр Кардоннэ, я совершил небольшой взлом в вашей конторе, — сказал Мордан. — И, просматривая бумаги, наткнулся на письмо от лондонского антиквара, предлагавшего вам 50 тысяч франков, если вы сможет устроить ему продажу альдины по сходной цене.

— Я… Я… Да, это правда, — заикаясь, произнес нотариус. — Но я даже не стал отвечать на это нелепое предложение. И разумеется, я не стал бы убивать человека из-за 50 тысяч франков.

— Предположим, что Пюжо тоже знал об этом предложении. Предположим, что он пытался вас шантажировать, что между вами вспыхнула ссора и в результате он был убит.

— Но меня усыпили хлороформом, инспектор.

— Вас якобы усыпили. Хлороформ был только на вашем платке. На вашем собственном платке, мэтр Кардоннэ. Почему, а?

— Ну, я… Я, должно быть, задремал. Вор с легкостью мог вытащить платок у меня из кармана.

— А вы с легкостью могли притвориться усыпленным, чтобы отвести от себя подозрения и направить следствие по ложном пути.

— Вы осмеливаетесь обвинять меня, инспектор? — бородка нотариуса воинственно топорщилась.

— Я никого не обвиняю. Пока. Просто строю предположения… Банде! Чувствуете, пахнет горелой кожей!

Я стоял спиной к огню, чтобы не смотреть на пламя, пожирающее бесценный фолиант. Я сказал, что чувствую и, повернувшись, увидел, как доктор Сторч бросился к очагу.

— Смотрите, инспектор! — крикнул он. — Там — книга! Очень большая!

Все кинулись к камину. Одни пытались сбить пламя. Другие очищали от горячей воды дымящийся, тлеющий предмет, обнаруженный доктором Сторчем. Это была, разумеется, книга, но переплет и страницы обуглились до неузнаваемости. Инспектор Мордан осторожно разложил почерневшие, рассыпающиеся останки на камине.

— Вы специалист, доктор Сторч, — сказал он.— Что вы можете предположить?

Сторч взял увеличительное стекло и склонился над полусожженной книгой.

— Какая жалость! — воскликнул он. — Альдина погибла.

— Вы уверены, доктор Сторч?

— Абсолютно.

Резким движением инспектор Мордан смел груду пепла, открыв половину уцелевшей страницы. Она была еще влажна и от нее валил пар.

— Вот это удача! — воскликнул он. — Осталась неповрежденная часть. Вы все еще считаете, что это работа Альда, доктор Сторч?

— В этом нет никакого сомнения, — ответил тот.

Инспектор Мордан выпрямился. Его правая рука скользнула в карман и появилась уже с револьвером. Левой он схватил доктора Сторча за белоснежную шевелюру и с силой дернул. Копна седых волос сползла, обнажив голый сверкающий череп.