– Ну, не буду мешать. Приятно поболтать было. Бывайте, Константин Олегович.

– И тебе того же. Радику привет.

Родион уже отошел на десяток шагов, когда Константин Олегович его окликнул:

– Вы это, поторопитесь с супругой своей – Вовка-то уже сейчас выезжает.

– Спасибо! А он по какой дороге?

– Да тут, недалече, – судья показал рукой. – Вон, по той тропке выйдете. Ой… – Вот только сейчас собеседник обратил внимание на странный наряд Рада. – Ты чего это так…

– А-а-а… к художке готовимся! Конкурс художественной самодеятельности в этом году – точно выиграем!

Константин Олегович хмыкнул:

– Ну, судя по костюмам – да. Это у вас национальный?

– Гм… можно сказать и так.

– Марийцы тоже в национальных, и эти, с Урала…

– «Кубинцы», что ли?

– Они.

Вообще-то, местечко называлась «Сива» – то ли городок, то ли поселок городского типа. Сива… Но все почему-то читали его по-латыни – Куба. Вот и прозвали тамошних туристов «кубинцами».

– А марийцы еще и бога своего с собой привезли, – крикнул вдогонку судья. – Целого идола. Вчера ему целую ночь молились, коньяком поили… Так что еще как посмотреть, кто завтра художку выиграет!

Оставив Хильду присматривать за «Победой», Родион пустился по указанной тропке бегом. Оно, конечно, можно было бы, и на «своей» машине съездить, да вдруг гаишники? Покажите-ка, мол, документики? А где документики? В «Победе», вестимо… техпаспорт… в пятьдесят четвертом году выданный. И владелец – МТС, вовсе не компания сотовой связи, а машинно-тракторная станция. Тем более, раз уж тут такая оказия – джип. Да и за супругу можно было не волноваться – что ей тут сделается-то? Местные сюда, к болоту, не ходят, а туристы – народ незлобивый, мирный.

– Только ты побыстрее, милый, – прощаясь, крикнула Хильда.

– Постараюсь. А ты не скучай, можешь даже вздремнуть пока.

– Милый… – Юная супруга вскинула брови. – А мы… мы там, где надо? В твоем племени? Не как в прошлый раз?

– Вот это-то я и хочу выяснить.

Кроме усатого и длинного Вовки Михалыча, в красном джипе еще уместилось двое парней и девушка, ну и Родиона взяли, едва стоило рукой махнуть.

– В райцентр?

– Туда.

– Радика навестить не подбросите?

– Мы и сами навестим, только потом к друзьям уедем, а в лагерь только завтра вернемся.

– Ничего. Уж до лагеря я как-нибудь доберусь – попутки ходят.

Молодой человек уселся на заднее сиденье, рядом с рыжей девицей в короткой – выше некуда – юбке:

– Ничего, не зажал?

– Сиди, сиди… Ты чего в таком прикиде-то?

– Художку репетировали. А сказали – Михалыч в райцентр едет, я и побежал… некогда было и переодеться.

– Да уж подождали бы, ладно, – обернулся из-за руля владелец джипа. – Прикид, конечно, да… Местные точно за артиста примут. Все девки твои, верно, Аллочка?

Рыжеволосая Аллочка томно засмеялась, едва не подавившись жвачкой – машину как раз тряхнуло на какой-то коряге.

– Ничего, ничего… – Родион тут же похлопал закашлявшуюся девушку по спине.

Аллочка благодарно кивнула:

– Спасибо.

И посмотрела на молодого человека уже более пристально:

– Тебя как звать-то?

– Ра… Роман.

– Ты, Ромик, на Радьку чем-то похож. Ну, ведь похож, верно?

Тут уже на Радомира выпялились и остальные, что молодого человека отнюдь не порадовало, хоть, конечно, его случайные попутчики вовсе не были древними людьми, подмечавшими все. Уж тех-то в подобных случаях не обманешь!

– Похож, да, – обернувшись, согласно кивнул сидевший на переднем сиденье парень, которого Рад видел и раньше, только вот, как зовут, не помнил. То ли Толик, то ли Шурик…

Рыженькая Аллочка хлопнула в ладоши:

– Вот! И Толик, заметил. Ага, значит, Толик все-таки… Девушка снова повернулась к Раду:

– Только ты, Ромик, конечно, повыше, в плечах шире… такой основательный, крепкий! Радьке до тебя далеко… Но… вот бороду тебе сбрить, да подстричься – похожи будете очень. Лица у вас у обоих такие… запоминающиеся. Только Радик, он более такой, наивный, что ли… Хоть и в армии успел послужить. Ой, как мы с ним три года назад зажигали! В Хосте, помните?

– И не в Хосте, а в Каньоне Дьявола, рядом с колхозом «Красный рассвет», – тут же поправил Рад.

– О, и ты там был? Что-то я тебя сразу не вспомнила!

Зато Родион вспомнил. Действительно, с этой вот рыжеволосой Аллочкой они и зажигали на дискотеке под открытым небом. Правда, дискотека не долго длилась – гром загремел, затем – ливень. Целовались уже в палатке, а до большего дело не дошло – слишком уж кругом людно было. Только вот эта Аллочка тогда блондинкой была… крашеной. И стрижка – в каре, а не как сейчас – по плечам волосы. Трудно узнать.

– Как хоть Радик-то не уберегся? Ну, зачем он в это поганое болото полез? А там еще и яма, овраг…

– Наверное, путь хотел срезать.

– Вот и срезал. Теперь остаток лета – коту под хвост.

– Ничего, парень он молодой, крепкий. Быстро восстановится, еще в следующем году всех нас в «личке» сделает.

– А вот это – запросто!

По радио звучал какой-то сопливо гнусный шансон – никакой другой музыки местные FM-станции почему-то не передавали. По обеим сторонам шоссе проносились бескрайние поля, засеянные желтым подсолнухом и кукурузой. Кое-где поля прерывались бахчами, и тогда в открытые окна джипа врывался сладкий аромат дынь и арбузов. Пригревало солнышко, но еще не пекло. Шеренгами стоявшие вдоль дороги тополя приветливо шевелили кронами.

– Вон станица, – водитель кивнул на повертку. – Говорят, когда-то и там больница была. Года два назад сократили.

– Какой-нибудь «Газпром» лучше бы сократили, – угрюмо буркнул Толик. – Или «Роснано»… Рос-пилнано… Вот как людям без больницы жить? Станица-то не маленькая, тысяч семь. Да еще хутора, деревни? А там ведь одни старики, где им до райцентра добраться.

– Хорошо хоть дорога есть.

– Да, дорога хорошая.

В этот момент позади раздался вдруг утробный рев сигнала, и мимо красного джипа Вовика Михалыча промчался черный лаковый внедорожник «Тойота – Лэнд Круизер».

– Вот сволота! – покачал головой Михалыч. – Я сто двадцать иду, а они… все сто пятьдесят. И куда так нестись?

– Главное – зачем? Ведь тут и торговцы на обочинах, и детишки на велосипедах.

– А давайте остановимся, чего-нибудь купим.

– Нет уж! – решительно возразил водитель. – Помню я, как по приезде коньяк купили. Так же вот, на обочине. Так я с того чертова коньяка… Так что терпите до магазина, девчонки!

Впереди уже показался райцентр, приехали – стандартные пятиэтажные домики времен брежневского социализма сменились сталинским псевдоклассицизмом с обсыпавшейся от времени штукатуркой.

– Районная администрация, – тоном профессионального экскурсовода пояснил Михалыч. – Бывший райком партии. Вон, еще и Ленин с протянутой рукой стоит, видите?

– Ой, точно!

– Где? Где Ленин?

– Проехали уже, Аллочка. Сейчас и больница.

Районный стационар располагался рядом с администрацией, на углу двух широких, усаженных разлапистыми каштанами, улиц. Высокий глухой забор, выкрашенный светло-желтой краской, распахнутые настежь ворота, за которыми виднелись обшарпанные от времени – тоже в сталинском стиле – постройки, как видно – отделения различного профиля. Главное же – административное – здание было новым, трехэтажным, из стекла и бетона. Этакий местный модерн.

Выйдя из джипа, туристы прикупили в приткнувшемся напротив регистратуры киоске синие бахилы и, натянув их на ноги, дружной толпой завалились в палату, благо идти было недалеко – травматологическое отделение располагалось здесь же, на втором этаже.

– Можно? – первой в палату заглянула Аллочка. И тут же обернулась. – Заходим, ребята! Не спит.

Сглотнув образовавшийся в горле ком, Рад вошел последним, скромненько встав за спинами посетителей. Глянул на лежавшего на койке парня с забинтованной ногой…