- Дей Брагата! - крикнула она во весь голос, с размаху шлепая ладонью по свободному участку стола. - Посмотрите на меня...

Ее ладонь провалилась сквозь столешницу. Мир закружился, приступ головокружения и синергии скрутил ее в узел. Пришла в себя, она осознала, что висит в пустоте посреди переливающихся линий и огненных сполохов ночного мира.

Ощущение ужасной неправильности охватило ее сразу, но лишь через несколько секунд она поняла, в чем дело. Тишина. Мертвая тишина затопляла все вокруг, душила и стискивала голову стальным обручем. Далекие хоралы больше не пели. И вместе с ними снова пропала та нота, что единственная во всей какофонии имела значение.

Нота Кириса.

Тот же день. Хёнкон, Палла

- Что?!

- Я не могу вернуть дэйю Винтаре с помощью прямой нервной стимуляции, - терпеливо повторил Дзии. - Дэй Сэйторий, прошу, не надо так волноваться.

- Но я ее не чувствую, понимаете? Вообще не чувствую! А что, если она... она... - Голос Кириса сорвался, и он замолчал. Саня и Труда с сочувствием посмотрели на него. Вара едва заметно поморщилась.

- Она жива, заверяю вас. Наши сенсоры фиксируют характерную активность в областях, поддерживающих ее психоматрицу. Сам факт разрыва канала связи ни о чем не говорит. Структуры Арасиномэ в вашей системе подверглись серьезной перестройке после атаки, но они уже восстанавливаются. Возможно, механизм вашего канала оказался в числе уничтоженных или перестроенных. Нам нужно всего лишь немного подождать, пока восстановится и он.

Кирис сжал кулаки и беспомощно оглянулся. Лихорадочное нетерпение, сжигавшее живот изнутри, толкало его куда-то бежать, что-то делать... но что? Что?! Пронзительная тишина внутри черепа, казалось, взрывала мозг.

- От Стаси... в смысле, от Станции Брагаты никаких новостей? - спросила Труда.

- Информирую, что имя "Стаси" принято как постоянный идентификатор Станции Брагаты. Можете свободно его использовать. Что же до сути вашего вопроса, то, к сожалению, нет. Стаси принял от нас лингвистические модули местных языков и несколько баз знаний о цивилизации Паллы и местной медицине, но от него по-прежнему нет встречного потока информации. Собственно, единственная его осмысленная передача состояла из двух повторяющихся символов, которые можно перевести на кваре как "крайняя опасность" и "срочная эвакуация". Мы полагаем, что либо психоматрица Стаси серьезно повреждена и не может нормально функционировать, либо мы имеем дело с прокси-модулем.

- С чем?

- Прокси-модуль - автономное устройство, предназначенное для решения конкретной задачи. Можно рассматривать его как дистанционно управляемого робота. Он следует заложенной программе, периодически отчитывается о результатах своей работы и иногда получает от владельца корректирующие инструкции, но постоянной связи с ним не имеет. Прокси используются в редких ситуациях, когда возникает серьезный риск утраты оператора в результате катастрофы. За последние четыре с половиной миллиона планетарных лет мы применяли их исключительно для общения с расой джамтан и для мониторинга опасных физических экспериментов. Да еще с сегодняшнего дня мы используем их для безопасной связи с Паллой во время ночного шторма - мы решили использовать такой термин для описания проблем, связанных с буйством Арасиномэ.

- А точно определить нельзя, что со Стаси происходит? Связаться с ним?

- Пока нет. Нам удалось идентифицировать и подключиться к структурам Арасиномэ, соответствующим вторичному интерфейсному каналу Стаси - в нем возникли колебания, инициированные дэйей Винтаре. Но мы пока не можем - точнее, не рискуем - прослеживать его дальше. Видите ли, наши фантомные зонды второго типа сами по себе не слишком стабильны, и их взаимодействие со структурами Арасиномэ и без того проходит на грани фола. Дальнейшее вторжение вглубь может привести к непредсказуемым результатам. Кроме того, психоматрица Стаси или прокси-модуля, похоже, полностью поглощена и ассимилирована Арасиномэ, а работа с его структурами пока что остается за пределами наших возможностей.

- Мне нужна Марта, - угрюмо сказал Кирис, стараясь ни на кого не глядеть. - Попробуем с ней снова... вдруг получится?

- Я предполагал такой вариант. Сейчас, в соответствии с расписанием ее группы, она на лекции, завершающейся через десять минут. Для ускорения встречи целесообразно потратить их на ваше перемещение на Колун. Катер ожидает у пирса.

- Ладно, - буркнул Кирис. Он встал со стула, поддернул шорты, которые заранее надел на случай, если Джорджио притащит-таки попов, провел пальцами по капсуле с телом Фуоко (свернувшаяся на ней калачиком Зорра встрепенулась и лизнула его руку, с тревогой заглянув в глаза) и пошел к выходу из бункера в сопровождении Гатто.

В дверях он нос к носу столкнулся с Джорджио.

- Я в город, - проинформировал тот. - Раз ситуация нормализовалась, начальство отзывает. Кир, ты со мной?

- И я с тобой, Джорджи, - Труда поднялась с кушетки, в которую временно превратилась кровать Кириса. - Нечего мне здесь больше делать, пора домой.

- Я тоже, - поддержала ее Саня. - Катер четырехместный, как раз поместимся.

- Вы уезжаете? - осведомилась Вара, отрываясь от монитора, где азартно гоняла какую-то незнакомую Кирису стрелялку. - Я должна оставаться тут. Фуоко охранять, нэ? Скука. Возьму пулемет пострелять в лесу.

- Ага, деревья и обезьяны - самые опасные противники, - ухмыльнулся лейтенант. - У координатора разрешение спросить не забудь.

- Сама не забудь без тебя, мамочка. Катись, - Вара сделала неприличный жест рукой. - Вечером тренировка, я тебя заваливать.

Джорджио подмигнул ей и вышел. Кирис последовал за ним.

В катере он устроился на переднем сиденье рядом с пилотом, роль которого взяла на себя Труда, настоявшая, что должна компенсировать себе утреннее нервное потрясение. Компенсировала она от души: сразу же вывела двигатель на полные обороты и то и дело крутила штурвалом, заставляя легкое суденышко выписывать виражи, подлетать в воздух и опасно крениться. На заднем сиденье повизгивала и охала Саня, то ли от испуга, то ли от удовольствия, больше подобающего боевому штурману. Кирис, однако, не обращал внимания ни на броски, ни на взвизги, ни на шикарный голубой океан, покрытый мириадами солнечных искр, ни даже на кайнаньский эсминец, малым ходом ковыляющий в сторону снова отдалившихся дымов международной эскадры. Внутри ворочалось и пульсировало злое нетерпение. Фучи. Почему пропала связь? Жива ли она? Сможет ли вернуться? Что можно сделать?.. Одни и те же мысли цепочкой ходили по кругу. Один раз он поймал себя на том, что бессознательно тянется вдаль в поисках невидимого глаза. Он тут же остановил себя, чтобы ненароком не нарушить еще что-нибудь, но это лишь усилило мандраж. Он лишь страшным усилием воли удерживался от того, чтобы начать нервно барабанить пальцами по коленям. К нетерпению начало примешиваться раздражение на Труду, которая развлекалась вместо того, чтобы как можно быстрее добраться до места.