Кир прорезался, когда они преодолели, на глаз, примерно половину расстояния. А может, и меньше - пирамиды оказались куда дальше, чем казались.
"Прием-я-здесь", - просигналил он преамбулу. - "Как-ты?"
"Норма", - откликнулась Фуоко. - "П-У-Т-Ь-М-Е-Ж-Д-У-М-И-Р-А-М-И. Д-А-Л-И-К-О-М-П-А-С. З-Д-Е-С-Ь-П-И-Р-А-М-И-Д-Ы".
"Понял", - откликнулся друг. И, после паузы: "Ю-Н-О?"
"Норма. В-М-Е-С-Т-Е. В-Р-Е-М-Я-?"
"8-1-3. С-Т-А-С-И-?"
"Н-Е-Т".
"Ч-Т-О-В-А-Ж-Н-О-?"
"Н-Е-Т. С-К-У-Ч-Н-П-Р-И-К-Л-Ю-Ч-Е-Н-И-Я".
"Хорошо. Е-Д-У-Н-А-Г-Е-О-М-Е-Т-Р-И-Ю. С-Л-Е-Д-С-Е-А-Н-С-Ч-Е-Р-Е-З-Ч-А-С".
"Хорошо. Отбой".
- Я с Киром поговорила, - сообщила она Юно. - Сейчас восемь тринадцать утра.
- Что-нибудь интересное сообщил?
- Не-а. Просто обменялись.
- А-а... - непонятным тоном протянул спутник. Фуоко снова кольнуло в сердце: она-то вернется в реальность, а вот он - уже нет. Как же ему помочь?
До пирамиды они добрались еще через полчаса. Как-то сразу она придвинулась вплотную, и возле ее подножия обнаружился небольшой оазис с озером под открытым небом, несколькими пальмами на берегах и довольно большим тростниковым навесом над деревянным помостом. Их ждали: несколько женщин в длинных, до пяток, обтягивающих юбках типа той, что появлялась на Фуоко, но монотонно-серых, и с такими идеальными фигурами, что девушка чуть не взвыла от зависти, синхронно поднялись из тени и приблизились к процессии.
Фуоко не успела и глазом моргнуть, как ее уже сгрузили на помост возле озера, вытряхнули из одежды, сняли с запястья брошку и принялись обливать прохладной водой из глиняных кувшинов и обтирать губкой. Гвардейцы и Юно остались где-то снаружи. Потом ее натерли чем-то, сильно смахивающим на мазь от загара, но приятно пахнущим, засунули в новую юбку до пят и напялили на голову черный душный парик. Она не сопротивлялась, решив для разнообразия сосредоточиться на ощущениях тела. Те разнообразием не баловали: хотя температурные колебания чувствовались очень даже неплохо и кожа определенно стала более чувствительной, чем в прошлый раз, касания женщин все равно доходили до нее словно сквозь толстую мягкую ткань. Или, как она почему-то представила себе, слой воска.
Пока ее обихаживали, Фуоко наблюдала за служанками (или кто они там?) Их шикарные бюсты при близком рассмотрении смахивали на сделанные из мягкой пластмассы. Мышцы под кожей не выделялись, ребра сквозь нее не проступали, и даже босые ступни казались кукольными, без малейших следов вен, костей и прочих необходимых анатомических деталей. Вокруг нее словно кружился хоровод больших человекообразных кукол. Она сосредоточилась на своем теле. Вроде бы они выглядело почти так, как в жизни... но вдруг Фуоко сообразила, что не может толком сфокусировать на нем взгляд. Давно знакомые упорные волоски, вырастающие в некоторых местах, как их ни выщипывай, родинки, шрам на левой груди от давнего ожога горящей волютой, проклятые складки кожи на талии - сейчас при беглом взгляде все вроде бы находилось на месте, но стоило к ним присмотреться, как они попросту пропадали. Кожа становилась матово-гладкой, монотонной и неживой, как и у окружающих женщин. Кстати, тогда, перед ледяным зеркалом, шрам на груди у нее тоже отсутствовал. Понятно, что тело ненастоящее, что его рисует то ли Станция, то ли Арасиномэ, то ли кто-то еще, но почему такие фокусы?
Когда женщины, наконец, отпустили ее, она огляделась. Когда они приблизились к оазису, она забыла про свой жезл - возможно, уронила его где-то. Но стоило о нем вспомнить, как перед глазами возникло неяркое сияние, и жезл повис перед ней в воздухе (женщины как подкошенные рухнули на колени и замерли, опустив головы). Фуоко задумчиво взяла его и прикинула, не стоит ли обкромсать юбку прямо сейчас. Наверное, нет. Вдруг ее снова начнут переодевать? Лучше отойти от заботливых дамочек подальше - и, кстати, нужно взять у них какие-нибудь накидки от солнца, и для себя, и для Юно. А где брошь? Она быстро осмотрелась. Забытый компас одиноко валялся у одной из ширм. Хм... Фуоко подняла его с песка и вытащила из него импровизированную матерчатую ленту.
- Мне нужен ремешок, - сказала она одной из женщин. Ходер! Как же сказать на эсперанто? Слово напрочь вылетело у нее из головы, даже если она его знала когда-то. Так, ладно, поищем синонимы. Скажем, "веревка". - Шнуро! Ми безонас шнуро!
Женщина поспешно вскочила, подбежала к сундуку, из которого раньше вытащили юбку и парик, и принялась в нем копаться. Фуоко подошла, отстранила ее и начала перетряхивать вещи сама. Сундук заполняли странного покроя одежды, но ничего похожего ни на ремешок, ни на веревку там не нашлось. В конце концов она наткнулась на какой-то тяжелый плащ из ткани, смахивающей на плотную парчу, обшитую по краю тесьмой. Повозившись пару минут, она отпорола ее с помощью клинков жезла и примотала брошку к левому запястью. Женщины по-прежнему неподвижно смотрели в пол и снова инициативу проявлять не собирались. Ну и ладно, обойдемся без них.
Сдвинув ширму, она выбралась за пределы импровизированного павильона. Юно обнаружился тут же рядом: в одной набедренной повязке он сидел в тени прямо на песке, скрестив ноги и положив меч на колени, и, казалось, дремал. Его прозрачная накидка и сандалии валялись на песке неподалеку, а кожу покрывали капельки воды: похоже, он успел выкупаться. Гвардейцы нестройной толпой, но по стойке смирно стояли поодаль прямо на солнцепеке, явно не обращая на жару никакого внимания. Услышав ее шаги, мужчина встрепенулся.
- Образ восстановлен до эталонного? - поднял он бровь. - Неплохо.
- Я по-прежнему татуированная? - осведомилась Фуоко.
- Да. Рисунок не изменился. Если хотите, можете посмотреть на свое отражение в воде, хотя его качество оставляет желать лучшего.
Когда девушка поделилась с ним наблюдениями, Юно лишь пожал плечами.
- У меня складывается впечатление, что мы видим не только и не столько себя, сколько собственное представление о себе, оставшееся в памяти. Виртуальность представляет нам базовые образы мужского и женского тела, а мы домысливаем детали - как запомнили из реальности или как хочется. Вот, например, бородавка у меня на шее...
Он показал пальцем чуть ниже левого уха. Наклонившись почти вплотную, Фуоко не заметила там ничего, кроме обычной пластмассовой кожи.
- Не видите? И я не вижу, точнее, пальцами не чувствую. А поначалу она была. При жизни я ее терпеть не мог, но времени не нашлось дойти до хирурга и убрать. Когда я сидел в тюрьме, ожидая вас, как-то раз я представил, что она исчезает - а она взяла и пропала на самом деле. Ну что, готовы двигаться дальше? Куда нам?
Фуоко поглядела на запястье. Саламандра указывала прямо на ставшую необъятной пирамиду - в то ее место, где на гладкой скошенной стене виднелись какие-то архитектурные украшения, возможно, вход внутрь.
