С высоты птичьего полета мне показывают странный пейзаж, в котором намешаны куски разнообразных ландшафтов: барханы пустыни, лес заснеженный, лес зеленый, угрюмое болото вокруг старинного полуразрушенного замка, океанское дно с едва пробивающимися сверху лучами света, равнина с ледяными сталагмитами, несколько небоскребов с застывшими на дороге между ними автомобилями... С неба сияет сразу десяток солнц. Уныло тянутся несколько диссонирующих нот, и что-то назойливо колет в спину чуть выше лопаток. Я оборачиваюсь. За спиной расположилась невероятная образина, в которой намешаны черты кучи травоядных: рога, костяные пластины по всему телу, копыта и шипы на ногах. Из образа выпадают только ряды акульих зубов в пасти. Существо смахивает на какого-то древнего динозавра, в его глазах горит (буквально, красными огоньками) ярость, и его торчащие вперед рога длиной в руку вроде как нацелились меня проткнуть. Как и я, существо висит в воздухе, словно опираясь на невидимый пол. Как оно попало сюда и что от меня вообще хотят этаи?
Или не этаи?
Нет, вряд ли. Я знаю нескольких Старших Демиургов - папу, Камилла, Майю, великую троицу ученых - кто способен на такой фокус с внешним контролем. В конце концов, я еще младенец, и возможность перехватить управление моими интерфейсами и эффектором посторонним дана сознательно, на случай, если я запутаюсь и запру себя внутри себя, как в свое время папочка запер Майю. Или ненароком начну крушить все вокруг, не зная, как остановиться. Но в штатной ситуации ни Старшие, ни небы никогда не пойдут на такое вмешательство из этических соображений. Даже Камилл на это неспособен. Значит, этаи. Значит, все-таки контакт. Или они просто транслируют мне потоки из виртуальности, наблюдая за реакцией? Ну и что же вы от меня хотите, ребята? Эй, я вся внимание!
Мир не двигается, и лишь чуть позже я понимаю, что инстинктивно увеличила частоту несущей до максимума, еще позволяющего взаимодействовать с окружением. В моем внутреннем мире время идет нормально, но снаружи, в "реальности", оно практически замерло. Я шагаю чуть в сторону от зверя, параллельно пытаясь понять, как выгляжу сама. Попытка вызвать конструктор проекции, чтобы узнать свои видимые параметры, проваливается с треском - он просто не отзывается. Хотя я ощущаю себя человеком, попытка увидеть свою проекцию собственными "глазами" и ощупать себя "руками" тоже не приводит к результату, словно вся я сосредоточена в одной микроскопической точке. Куда же тогда меня колол рог чудища? Или не колол? Я пытаюсь шагнуть в его сторону, и хотя ощущения шага не появляется, я определенно двигаюсь. Хаотичный мир подо мной слегка смещается, и разномастные куски неба тоже чуть-чуть перетасовываются. Одно из солнц пропадает. Существо, однако, не приближается ни на йоту. Я еще раз передвигаюсь в его сторону. Куски миров мельтешат подо мной, сжимаясь и разрастаясь, солнца мечутся по небу, словно в припадке сумасшествия, но рожденный чьим-то больным воображением динозавр даже и не думает смещаться. Над лопатками по-прежнему колет - значит, его рога здесь ни при чем. Если подумать, у меня нет ни малейшего понимания масштаба. Вполне возможно, он в миллион раз больше, чем мне кажется, и находится в миллион раз "дальше" - если к здешнему миру вообще применимо понятие расстояния в обычной трехмерной метрике.
Ну и ладно.
Я сосредоточиваюсь на лоскутном мире внизу, и мое внимание сразу привлекают барханы. Пустыня. Не та ли пустыня, где бродила Фучи? Стоит мне сконцентрироваться на ней, как она бросается навстречу, словно только и мечтала со мной встретиться.
И частота основной несущей вдруг одним махом понижается до стандартной. Мир приходит в движение и начинает шевелиться. И как шевелиться!
Меня снова оглушает по всем внешним каналам. На сей раз я готова: хотя что-то не позволяет мне регулировать частоту несущей (самого фундаментального, между прочим параметра психоматрицы - кто же сумел влезть в меня настолько глубоко?), я тысячи раз тренировалась в личной виртуальности ориентироваться в самых разных условиях. Секунды спустя я понимаю, что вокруг меня кипит огромная по масштабам битва.
Все вокруг, насколько хватает глаз, заполонено сражающимися человеческими фигурами - обычными, а также с головами шакалов и ибисов, так красочно описанных Фучи в своих отчетах. Если образы позаимствованы из игровых виртуальностей Демиургов, хотела бы я знать, чьи мозги оказались настолько извращены, что придали солдатам образы Инпу, покровителя медицины, и Тота, хранителя науки и библиотек... Впрочем, не помню точно, но Инпу, кажется, имел какое-то отношение к мертвым, совсем как местный бог врачевания Хомм с его трехглазым черепом. Логично, кстати: в древности врачи не столько вылечивали пациентов, сколько ускоренно отправляли их в загробную жизнь.
Но люди и массово клонированные Инпу и Тоты здесь не единственные солдаты.
Ползут гигантские, с корову величиной, красные скорпионы, к которым спереди приделаны человеческие торсы - вместо лица насекомая морда, из разверстых жвал несется истошный визг, вместо правой руки огромный многоствольный пулемет из тех, что обычно монтируются на вертолетной или корабельной консоли. Дульные срезы периодически вспыхивают короной пламени от выстрелов.
Бредут высокие, в два человеческих роста, тумбообразные звери, опирающиеся на короткие нижние и невообразимо длинные и толстые передние конечности. С их макушек катапульты мечут комья багрового пламени.
Черные мохнатые чудища, смахивающие на помесь медведей и горилл, прокладывают путь сквозь свалку, размахивая большими дубинами из чего-то черного и клубящегося. Путь им преграждают большие рыжие обезьяны с ослепительно горящими глазами и такими же дубинами, как у медведей (кто из них Кир? или его здесь нет?)
Несутся потоком какие-то копытно-рогатые скелеты, накачанный мужик в синих штанах и белой майке поливает их с вершины дюны из такого же пулемета, что и у скорпионов. Оружие, кажется, превосходит его размерами. Как он умудряется сопротивляться отдаче и откуда в пулемете берутся патроны, совершенно непонятно, но скелеты разлетаются костями, грудами усеивающими песок. За спиной у мужика висит такое количество зловеще выглядящих штуковин, что немыслимо, как он вообще умудряется стоять с таким грузом, не говоря уже про прицельную стрельбу.
В высоте сшибаются крылатые золотоволосые красавцы-мужчины, закутанные в белые складчатые полотнища, орудуя волнистыми пылающими мечами в каждой из шести рук (с учетом крыльев и ног выходит десять конечностей - паук и тот позавидует). При столкновении мечей во все стороны летят снопы искр. Одного на моих глазах сразу двумя мечами пронзает другой. Пронзенный рассыпается облаком белых пятнышек и исчезает.
Больше я из окружающей каши вычленить не успеваю ничего, потому что все тело охватывает жгучая боль. Я дергаюсь, изворачиваюсь и взмываю в небо, успев заметить старикашку в рваной набедренной повязке, с перемотанным тряпкой левым локтем (проекция похищенного локтевика с Могерата?) и сияющим посохом, от которого ко мне тянутся непонятные бело-синеватые лучи. На сей раз я могу также разглядеть, что у меня появилось тело - вполне человеческое, весьма женственное, но состоящее из чистого струящегося пламени. Вокруг огненных кистей клубится багровое марево, и я с трудом успеваю оттолкнуть в сторону сгусток, вылетающий из него в сторону колдуна. Сгусток врезается в песок в паре шагов от старикашки. Взрывом его сбивает с ног и тащит по песку, но прежде чем пропасть за гребнем дюны, он еще успевает погрозить мне посохом и, кажется, что-то крикнуть.
