Строй бодигардов снова на мгновение распался, и к Эдне направился один из них, подошёл, навис глыбой мышц, подавляя своим присутствием. Униформа на нём казалась бронёй боевого корабля.

-Вы кто, журналист? Что вам нужно? Интервью?

Эдна не сразу среагировала, потом вдруг начала заикаться и побагровела от досады на себя.

-Н-нет… П-просто поговорить, выразить восхищение т-творчеством…

-Ваши документы!

Девушка покопалась в сумке, протянула карточку. Пласто-кристаллический квадратик перекочевал из её дрожащих рук в ладони-лопаты, а затем – в портативный считыватель.

-Эдна Рогожина, двадцать четыре года, секретарь турфирмы…

Она судорожно закивала, всё верно. Ей возвратили карточку, и она поспешно спрятала удостоверение личности в сумку, чуть не уронив при этом.

-Пройдёмте.

Она поспешила на подгибающихся ногах вслед за бодигардом внутрь охраняемого круга, остановилась перед певцом, который уже поднялся из шезлонга.

Некоторое время они смотрели друг на друга безмолвно, она с неосознанным восторгом, он – с интересом.

Хади нравились вот как раз такие девушки, невысокие и крепенькие. Она немного выше ростом, чем он, как и полагается. Светло-рыжие волосы распушились от ветра, нежные краски лица не режут глаз.

Эдна внезапно смутилась так, что у неё закружилась голова. Он пристально разглядывал её. Она не любила свою внешность, ей хотелось быть высокой, тоненькой, яркой, а она была маленькой, коренастой и бесцветной.

-Прошу прощения, я ещё не полностью присутствую в этом мире…

-У вас потрясающий голос, а ваши песни помогают мне жить…

Они заговорили одновременно и рассмеялись.

Широко распахнутые огромные глаза на узком худом лице, зрачки-точки, круглые, как у людей, выражение немного затуманенное. Она должна была догадаться, где он был весь день. Да попросту спал, тави же.

-…Но вопросы мне задавать можно. – Его белозубая улыбка, чуть застенчивая и лукавая, удивительно искренняя – устраивала сотрясение души и разила наповал.

Эдна внезапно ощутила страх. Сидел бы лучше этот Хади у себя дома…

Курорты Марины посещали не только земляне, но и другие гуманоиды. Вот тут-то и заключалась определённая сложность. Расизм исчез, его место заняла ксенофобия. Её массовые проявления пресекали силовые структуры, отдельные случаи тщательно скрывали. Земля вступила в Галактический Союз, и Центр ни в коем случае не должен был узнать о… некотором неблагополучии в земных колониях.

В его каюте сделают музей, потому что никто из людей её теперь не возьмёт.

-Расскажите мне п-пожалуйста об Алитаве.

Она давно выучила наизусть туристические проспекты, она просто хотела слушать его удивительный голос и смотреть на него.

Он понял, что она жаждет узнать что-нибудь из личных воспоминаний, но стесняется спросить. Давая ей время освоиться, он начал с общеизвестного.

4.

Алитава – землеподобная планета, населённая гуманоидами, которые именуют себя тави и произошли от лемуров. Два материка, южный крупнее, лесистый, северный наполовину покрыт льдами и скалами, заселены оба.

Северные лемуроиды рослые, массивные, с головы до ног покрыты длинной густой шерстью разных цветов, что несколько гротескно напоминает цвета кожи земных рас. Северные тави суровы и молчаливы. Южные – хрупки и невелики ростом, изящны, голокожи, как люди, общительны и смешливы.

Северяне ведут дневной образ жизни, южане – сумеречный и ночной. Цивилизация у тех и других напоминает –надцатый век земной докосмической эры.

В южных лесах таятся посёлки, дома построены высоко на ветвях деревьев-гигантов, их соединяют висячие мосты, к земле спускаются верёвочные лестницы и просто верёвки, которые охраняются и убираются на время сна. Верхний ярус жилищ – самый престижный, потому что оттуда видно далеко…

Он говорил, а она наслаждалась звучанием голоса и жадно рассматривала известного во всей Галактике артиста, стараясь это делать украдкой.

Хади – означает «опал», красивый переливчатый камень; особенно яркая его разновидность добывается на лемурской планете. По поверьям тави, совпадающим тут с людскими, этот камень приносит счастье, но носить его рискованно, надо обладать особыми свойствами, например, никогда не лгать.

Она с негодованием узнала, что Хади считался некрасивым среди своих. Глаза слишком маленькие для лемура, посажены не вразлёт, а по одной линии, нос не прямой, а с горбинкой, рот тонкогубый. Единственное, что было таким, как надо – волосы, большой пушистой шапкой обрамляющие лицо. Молодой тави напоминал антрацитово-чёрный одуванчик на тонком стебельке.

Соплеменники считают его некрасивым?! Она возмутилась настолько, что тут же заявила об этом вслух со всем пылом нерастраченного на работе красноречия. Хади смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Он давно уже не был тем наивным молоденьким лемуром, который когда-то прилетел на Землю, чтобы изучать иную культуру и петь…

Он говорил и говорил, потому что она очень хорошо слушала, молча, с неослабевающим вниманием. Ей было интересно и немного страшно. Страшно интересно. Чужой мир представал перед мысленным взором и понемногу становился всё более знакомым. Древний, заброшенный, подземный город и космопорт на плато, бескрайние, изобильно цветущие джунгли, озёра и водопады. Странные скалы, похожие на тонкие пальцы, сложенные щепотью, лес пальцев-скал посреди леса древесного, горы, море, острова…

Вскоре ему стало жарко, он сбросил халат на шезлонг, отправил туда же шарф и остался в круглом оплечье и короткой юбке. На эту одежду Эдна засмотрелась отдельно - тонкая, лёгкая, нежная, она сверкала на солнце, как огонь или металл, слегка переливаясь всеми оттенками радуги – ткань была сделана из паутины гигантских пауков, которые водятся в глубине джунглей южного материка.

Им принесли еды из кафе, Эдна не поняла, что именно она ест.

Он не только говорил, но и расспрашивал. Но ей особенно нечего было рассказывать – родилась и всю пока недолгую жизнь провела на Марине, ни на одной другой планете не бывала, работала в турфирме, отвечая за секретарские функции и архив. У неё было много увлечений – садик в ящике на подоконнике, маленькая ювелирная наковальня, корзиночки на цепочках – пои – для танца с огнём… Но главное – она очень хотела петь. Мечту в зародыше убили вокальные педагоги, уверив, что у девушки нет голоса.

Хади тут же объяснил, как надо правильно дышать, чтобы хорошо петь – не грудью, то есть, верхним отделом лёгких, а животом, диафрагмой.

-Это глупость, когда говорят, что голоса нет. Чем-то же ты разговариваешь! Голос есть у всех, - энергично заявил знаменитый тави. С наступлением вечера он становился всё оживлённее, нечеловечески огромные тёмные глаза горели в полумраке, отливая то фиолетовым, то сине-зелёным, то красным, то золотым, оправдывая его имя…

5.

Когда темы для разговоров на время иссякли, Эдна ещё больше осмелела и пригласила Хади танцевать. Они смешивали тавинские и земные движения, импровизируя подо все мелодии подряд, какие звучали из-за спин охранников, и смеялись.

За пределами охраняемого круга веселились другие пассажиры круизного судна. Оттуда доносились музыка, громкая речь, взрывы хохота – там демонстрировали какие-то шоу, одно за другим. Бодигарды следили, чтобы эти два мира не пересекались, а двоих внутри маленького мирка всё устраивало. Командир охраны присматривал за Эдной. Хади не обращал ни на кого внимания, кроме собеседницы. Девушка иногда прислушивалась к тому, что происходило снаружи, вне уютного рая исполняющейся мечты.

А там происходило нападение пиратов. К борту грави-каравеллы причалил другой псевдо-парусник, люди в треуголках, сверкающих камзолах, лосинах и ботфортах спустились по абордажному мостику на верхнюю палубу круизного судна, реквизировали у трёх подставных красоток поддельные драгоценности и у настоящего стюарда – настоящий бочонок с вином. Потом устроили зрелищную потасовку, после чего полезли на сцену и начали хриплыми голосами петь пиратские песни разных миров. Им подпевали пассажиры и делали это так громко, что стало невозможно разговаривать.