Я проснулась от яркого света. С трудом открыв глаза, я поняла, что это ни что иное как фонарь, включенный во дворе в… (смотрю на часы на стене) 3:24 ночи. К сожалению, моя расшатанная психика не позволит мне уснуть сейчас же. А у меня завтра трудный день. Трудный день для слабой девушки… Хочется пить. С трудом я поднимаю свое уставшие тело с кровати и отправляю его на кухню. Я иду, едва волоча ноги от усталости – больше от моральной, чем от физической.

Я могла предсказать, что воды в кране, конечно же, не будет. Я шарила по кухне в поисках кувшина с водой, и чем тише я старалась себя вести, чтобы не разбудить родителей, тем громче скрипел пол. Нахмурившись, я взяла кувшин и начала судорожно наливать воду в свой стакан. Не успела я сделать и глотка, как стакан выскользнул из рук и упал на пол, разбившись на мелкие осколки. Я истерично засмеялась. Стакан разлетелся на тысячи осколков быстрее, чем за секунду! Теперь его не склеишь, не соберешь, не восстановишь, сказав волшебные слова. Точно так же разбилась моя жизнь на мелкие, невосстановимые осколки однажды. В одно мгновение…

Она была моей подругой детства. Мы познакомились, гуляя во дворе, когда мы были совсем маленькие. Я никогда не забуду, как увидела ее впервые в коротеньком желтом платьишке. Маленькие золотистые кудряшки вились на ее маленькой детской головке, ее глаза сверкали, на щеках играл румянец. Непреодолимое желание познакомиться потянуло меня к ней тогда. Когда я подошла, Василиса посмотрела на меня смущенным взглядом и застенчиво улыбнулась. Я улыбнулась в ответ. Эта взаимная улыбка стала началом нашей недолгой дружбы.

Василиса была для меня не просто подругой. Эта девочка была для меня роднее сестры, и мы никогда ничего не жалели друг для друга. Мы могли сбежать с уроков, или посреди ночи из дома, если у кого-то из нас были проблемы. До того рокового дня.

– Ева, с Днем рождения! – эти крики разбудили меня с утра. Я была немного ошарашена и не сразу поняла, что сегодня пятнадцатый день моего рождения. Я открыла глаза и увидела склонившихся надо мной маму с папой.

Мою маму зовут Жанна, она – блондинка с голубыми глазами, человек мягкий, но недалекого ума, от чего частенько бывает несправедлива и может вспылить, не имея на то веской причины. Поэтому сказать, что моя мать меня не понимала – не сказать ничего. Но нас были не такие плохие отношения, как могло показаться, ведь она любит свою дочь, и я ее… любила.

Моего отца зовут Максим. Это человек, повидавший на своем пути много чего, но так и не научившийся жить, обладая при этом незаурядным умом, чем противопоставлялся моей маме. Этот человек всегда слишком удивлял меня. Будучи безумно любящим отцом, он слишком вспыльчивый, слишком самовлюбленный и одновременно ненавидевший себя мужчина. Он с детства убивал меня и своим бесконечным пристрастием к алкоголю, которым он пытался заполнить пробелы… нет, огромные, страшные, зияющие пропасти своей жизни, которые и образовывались, исключительно благодаря алкоголю. Если решающую роль играла не сама пьянка, то разрушенная алкоголем психика или подорванная репутация.

Я всегда пыталась понять папу. Даже напивалась пару раз из любопытства. И раз с горя. Но вот что я поняла: алкоголь может помочь отдохнуть душой, но притупляет органы чувств, эмоции, блокирует разум. Но как это можно делать добровольно каждый день? Добровольно становиться овощей, зная, что так легко перейти Рубикон и… больше не стать вновь человеком…

Я постоянно переживала разного вида скандалы в семье, которые нередко заканчивались дракой. И когда мне удавалось получить от родителей порцию любви, я была бесконечно рада. Увы, долго это продолжаться не могло. Со временем, брак моих родителей стал менее крепким, и общество родителей все чаще стало угнетать меня. Из-за недостатка любви моя самооценка порядком занижена, ведь у меня нет и не было возможности одеваться, как у другие дети. Из-за этого в мой адрес всегда прилетало достаточное количество насмешек и упреков, которые нередко выбивали меня из колеи. Единственным лучиком, освещающим мне дорогу на протяжении прошедшего времени, была Василиса. Она принимала меня такую, какая я есть, поддерживала. С ней я становилась счастливой.

В тот день родители предложили мне поехать в город за подарком. Всю жизнь, сколько себя помню, я мечтала о цифровом пианино. Музыка – моя страсть, моя мания, мой наркотик. А теперь это чудо сможет стоять в моей квартире. В моей квартире было старое фортепиано, которое издавало прекрасные, живые звуки… лет семьдесят назад. Оно досталось нам от какой-то прапра- или прапрапрабабушки, которая, как и я, обожала музыку. Мои родители давно уже хотели избавиться от него, но я не могла позволить себе потерять единственную связь с музыкой. На нем я играла днями и ночами, сводя с ума родителей и соседей. Но это было моим серьезным увлечением, единственным, что спасало меня и поднимало настроение. Когда делаешь то, что любишь, становишься счастливым. Главное в жизни – найти то, что тебе по душе…

Однажды вечером мы с Васей гуляли по парку. Земля давно была усыпана осенним золотом, на котором мы поскальзывались, играя в догонялки, и падали в неубранную листву. Мы долго кувыркались в ней, словно маленькие дети, а затем, уставшие и счастливые, поплелись домой. По дороге мы услышали прекрасную музыку. Мы с Васей подошли как можно ближе, чтобы послушать. Я даже не представляла, что можно так чувственно и виртуозно играть.

Василиса тоже любила музыку. Особенно она любила слушать как играю я, отдаваясь музыке целиком, оставляя части своей души в каждом звуке…

Мелодия закончилась, опуская нас на землю. Окончательно вернувшись в сознание, я обернулась к подруге, чтобы узнать ее впечатление. Она плакала. Едва сдерживая смех, я прижала ее к груди, после чего мы долго стояли в обнимку и смеялись, не обращая внимание на прохожих.

– Кошмар, мы опоздали домой! – сказала подруга и потянула за руку. Со всех ног мы понеслись домой, наступая в лужи и громко смеясь.

Незадолго до того дня мы снова гуляли в этом парке. Осмотрев окрестности, мы сели на лавочку возле фонтана, чтобы обсудить предстоящий День рождения. Вася предлагала новую идею, когда она обернулась назад и… зависла. Я обернулась за ней и открыла рот, увидев прекраснейший закат. Василиса спрыгнула с лавочки и понеслась поближе рассмотреть шикарное зрелище. Она онемела от удивления, поэтому подала мне рукой знак, что бы я принесла ей ее фотоаппарат. Он всегда лежал в ее сумке, так как она очень любила фотографировать. Видимо от восторга, подруга забыла, что мне не стоило заглядывать в сумку. Открыв ее, я увидела ноты, вытащила их и, мысленно проиграв первые несколько тактов, поняла, что это та самая мелодия. Та, которую мы слушали с таким наслаждением. Я догадалась обо всем, мысленно поблагодарила подругу за лучший в моей жизни подарок и положила ноты обратно. Быстро схватив фотоаппарат, понесла его подруге. Мы фотографировали закат, парк, друг друга. Естественно, я ничего не сказала подруге о том, что видела в ее сумочке…

Я обедала, когда отец позвал нас с мамой в машину. Бросив еду, я выскочила из-за стола и начала молниеносно одеваться. Через две минуты я уже стояла около машины. Из машины доносились крики… родители опять ругались, не обращая на меня внимание. В мой День рождения…

Я села в машину и надела наушники, чтобы не слышать ссоры. По моим щекам текли слезы. Вскоре мы поехали. Я сидела и думала лишь о том, как я хочу увидеть Василису, обнять ее. О том, что хочу, чтобы мы наконец сели за стол, с аппетитом поели торта, чтобы Василиса вручила мне долгожданный подарок, и мы бы разревелись с ней от счастья. Я пошла бы исполнять на своем новом инструменте ее подарок. Мысль об этом заставила меня улыбнуться. Не знала я тогда, что этому больше не бывать…