Затем, когда мы прошли через Литейный мост, то меня удивило еще следующее: министр внутренних дел Иван Николаевич Дурново - уже вышел из процессии и в качестве не то полицмейстера, не то вообще начальника полиции делал распоряжения {3} относительно того, каким образом должна себя держать публика и как должна действовать полиция.
Конечно, в то время, все эти распоряжения касались только внешнего порядка; все были глубоко потрясены смертью Императора и были уверены, что ни с чьей стороны, даже и со стороны крайних левых, не может последовать никакого действия, которое не было бы в гармонии с тем чувством, в котором пребывала в то время вся Россия по отношению к покойному Императору.
Говоря о министр внутренних дел Иван Николаевич Дурново и рассказывая о первых днях после смерти Императора Александра III, я всегда вспоминаю следующее:
Когда получилось известие о кончине Императора, я поехал к Ивану Николаевичу уговориться по некоторым вопросам. Он знал, как я был привязан к Императору, точно так же, как и я знал, что Иван Николаевич очень его любил. Мы были, конечно, в довольно тяжелом и грустном расположении духа.
Вот Иван Николаевич обратился ко мне и говорит:
- Что же вы, Сергей Юльевич, думаете относительно нашего нового Императора?
* Я ответил, что о делах говорил с ним мало, знаю, что Он совсем не опытный, но и не глупый и Он на меня производил всегда впечатление хорошего и весьма воспитанного молодого человека. Действительно, я редко встречал так хорошо воспитанного человека, как Николай II, таким он и остался. Воспитание это скрывает все его недостатки. На это И. Н. Дурново мне заметил: "Ошибаетесь Вы, Сергей Юльевич, вспомяните меня - это будет нечто вроде копии Павла Петровича, но в настоящей современности". Я затем часто вспоминал этот разговор. Конечно, Император Николай II не Павел Петрович, но в Его характере не мало черт последнего и даже Александра I (мистицизм, хитрость и даже коварство), но, конечно, нет образования Александра I. Александр I по своему времени был одним из образованнейших русских людей, а Император Николай II по нашему времени обладает средним образованием гвардейского полковника хорошего семейства. *
Почти одновременно со свиданием с Иваном Николаевичем я имел собеседование и с Константином Петровичем Победоносцевым. {4} Так вот, когда я приехал к Константину Петровичу Победоносцеву, он был тоже чрезвычайно огорчен смертью Императора. Что же касается Императора Николая II, у которого он был преподавателем, то, хотя он, как преподаватель будущего Императора, и относился к нему любовно, но, тем не менее, высказался о своем ученике как-то неопределенно. Больше всего он боялся, чтобы Император Николай по молодости своей и неопытности не попал под дурные влияния. Но я старался не продолжать этот разговор.
Тело почившего Императора Александра III было выставлено в Петропавловском соборе. Я несколько раз дежурил при теле; раз дежурил ночью. Все время приходила масса народа поклониться телу Императора.
Затем последовали похороны, которые продолжались очень долго. Императрица Мария Феодоровна все время стояла весьма мужественно. Когда же митрополит говорил длинную речь, то к концу речи нервы Императрицы не выдержали и с нею сделалось что-то в роде истерического припадка, хотя и очень краткого. Она кричала: "довольно, довольно, довольно".
После похорон, через несколько дней я представлялся вдовствующей Императрице.
Во время царствования Императора Александра III она сначала относилась ко мне весьма милостиво, а после моей женитьбы - довольно сдержанно и сухо.
В этот раз, когда после смерти Императора я представлялся Императрице, она приняла меня очень ласково и, между прочим, сказала такую фразу:
- Я думаю, что вам очень тягостна смерть Императора, потому что, действительно, он вас очень любил.
Во время первых месяцев царствования Императора Николая II, в Петербург приезжал принц Уэльский. Как известно, будущий король Эдуард VII был дядей принцессы Алисы Дармштадтской, нашей нынешней Императрицы, а потому в обращении был с нею очень интимен. И вот, когда он был в Петербурге, то во время одного из первых завтраков с Императором и Императрицей, когда они были втроем, он вдруг, обращаясь к Императрице, довольно недипломатично сказал: "Как профиль твоего мужа похож на {5} профиль Императора Павла", что очень не понравилось как Императору, так и Императрице.
Я слыхал об этом от приближенных принца Уэльского (будущего короля Эдуарда). Рассказывая об этом, он заметил, что сделал "гаф" (неловкость).
Тем не менее принц Уэльский в первые месяцы после смерти Императора Александра III оказал сердечную родственную дружбу вдовствующей Императрице и Императору, не только с формальной стороны, как это сделали все царствующие дома, но и со стороны интимной.
После похорон Императора Александра III, я через несколько дней был с всеподданнейшим докладом у молодого Императора Николая II. Новый Император несомненно очень любил своего отца и потому был огорчен его смертью; независимо от того, он был смущен своим новым положением, к которому совсем не был подготовлен; кроме того, он прибыл в Петербург с своей невестой, будущей Императрицей Александрой Феодоровной, в которую, как говорят, он был влюблен. Таким образом молодой Император находился под влиянием разнообразных чувств и сильных впечатлений.
Когда я пришел к Императору с первым моим всеподданнейшим докладом, то Николай II встретил меня чрезвычайно ласково: он знал, что отец его относился ко мне особливо благосклонно и кроме того, когда он еще был Наследником-Цесаревичем, то я ему весьма нравился и он, еще будучи совсем молодым человеком, всегда ко мне благоволил, что и выказывал в Комитете Сибирск. жел. дор., в коем он был председателем.
Когда я приступил к докладу, то вопрос, который мне задал Император Николай, был следующий: "А где находится ваш доклад о поездке на Мурман? Верните мне его".
Я доложил Государю, что доклада этого его покойный отец мне не возвращал. Тогда Государь сказал мне, что доклад этот ему читал (или показывал) покойный Император еще в Беловежском дворце, - (где Александр III находился ранее, нежели переехал в Ливадию) и что на докладе этом Императором Александром III сделаны некоторые резолюции.
Я снова подтвердил, что доклада этого я обратно не получал. Николай II был очень этим удивлен и сказал, что непременно его разыщет. {6} В следующую пятницу (мои доклады всегда были по пятницам) Государь сказал мне, что он нашел доклад, и стал говорить со мною о том, что он считает необходимым привести в исполнение этот доклад и прежде всего главную мысль доклада о том, чтобы устроить наш морской опорный пункт на Мурмане, в Екатерининской гавани. Затем Государь говорил о том, что не следует осуществлять проекта грандиозных устройств в Либаве, так как Либава представляет собою порт, не могущий принести России никакой пользы, вследствие того, что порт этот находится в таком положении, что в случае войны эскадра наша будет там блокирована. - Вообще Император высказался против этого порта.
В то время в этом отношении было два течения: одно течение,- которое я с своей стороны признаю совершенно правильным, - было против устройства этого порта, как такого, который не может принести нам пользы; а другое течение - за то, чтобы главный опорный пункт нашего флота сделать в Либаве, там устроить громадный военный порт.
Вот Император Николай II и хотел немедленно объявить указом о том, что основной военный порт должен быть устроен на Мурмане в Екатерининской гавани, причем Екатерининская гавань должна быть соединена железной дорогой с одной из ближайших станций прилежащих к Петербургу железных дорог.
Я с своей стороны этому делу сочувствовал, но советовал Его Величеству этим делом не спешить, не издавать этого указа немедленно, т. е. в ближайшие недели после смерти его покойного отца, ибо мера эта несомненно внесет некоторый семейный разлад. Генерал адмирал Алексей Александрович (ныне покойный) почтет это для себя обидой, так как он - партизан устройства порта в Либаве. К тому же Великий Князь Алексей Александрович очень близок к вдовствующей Императрице, которая теперь, после смерти Александра III, еще более будет к нему привязана. Великий Князь Алексей Александрович, будучи один среди Великих Князей, братьев ее покойного мужа, холостым, всегда был очень близок к Императрице Марии Феодоровне. Таким образом, я был уверен, что эта мера внесет разлад в царскую семью в первые же недели после смерти Императора Александра III, чего, конечно, желательно избегнуть.
