Плеве так долго добивался поста министра, что, добившись своей цели, он готов был задушить всякого, кого он мог подозревать в способствовании его уходу с министерского места.*
В июле месяце я поехал в Германию заключать с канцлером Бюловым новый торговый договор. 16-го июля я был в Берлине и шел по главной улице и, проходя мимо нашего посольства, узнал, что вчера, т.е. 15 июля, был убит Плеве Сазоновым.
Когда я приехал в Петербург, то я узнал о следующих подробностях убийства Плеве: он ехал к Государю Императору на Балтийский вокзал с докладом, по обыкновению в карете, окруженной велосипедистами охранниками. Сазонов бросил под карету бомбу. Плеве был убит, кучер сильно ранен. Портфель Плеве остался невредимым. Затем портфель этот со всеподданнейшими докладами был осмотрен его товарищем Петром Николаевичем Дурново, причем в портфеле было найдено письмо, будто бы агента тайной полиции, какой то еврейки одного из городов Германии, если я не ошибаюсь Кисингена, в котором эта еврейка сообщала секретной полиции, что, будто бы, готовится какое то революционное выступление против Его Величества, связанное с приготовлением бомбы, которая {199} должна быть направлена в Его Величество и что будто бы я принимаю в этом деле живое участие.
Как потом я выяснил, это письмо было ей продиктовано. Очевидно план Плеве был таков, чтобы получать такие письма от агентов его, в которых бы сообщалось о том, что я принимаю участие в революционных выступлениях и, в частности, в покушении на жизнь моего Государя Императора Николая, с тем, чтобы Плеве мог невинным образом подносить эти письма Государю, под тем предлогом, что он не может их скрыть от Государя, причем, конечно, он сказал бы, что хотя он не может скрыть, но сам то он сообщаемому не верит, думает, что это ложь; но тем не менее представление этих писем имело определенную цель как можно более вооружить чувство Государя Императора против меня.
{200}
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ПЕРЕГОВОРЫ С МАРКИЗОМ ИТО. МОЯ ПОЕЗДКА НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. ОБРАЗОВАНИЕ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ТОРГОВОГО
МОРЕПЛАВАНИЯ И ПОРТОВ
Около 15-го ноября 1901 г. прибыл в Петербург замечательный и даже великий государственный деятель Японии маркиз Ито. Целью приезда маркиза Ито было установить, наконец, соглашение между Россией и Японией, которое предотвратило бы ту несчастную войну, которая затем случилась. Базисом этого соглашения было следующее начало. Россия должна окончательно уступить Корею полному влиянию Японии. Япония примиряется с фактом захвата Квантунской области и сооружения восточной ветви Китайской дороги к Порт-Артуру, но с тем, чтобы мы вывели из Манджурии наши войска, оставив лишь охранную стражу железной дороги, и затем ввели бы в Манджурии политику открытых дверей. В этом, собственно, заключалась сущность его предложений, которые были оформлены особым проектом, излагающим то же самое, но в иной дипломатической форме.
Ито был встречен в Петербурге весьма холодно. Он представлялся Его Величеству, был у министра иностранных дел, но никаких особых знаков внимания или радушия ему оказано не было. Со мною он вел насколько раз продолжительные беседы, так как знал, что я являлся ярым сторонником соглашения с Японией, предвидя, что если мы не заключим такого соглашения, то произойдут на Дальнем Востоке катастрофы, результаты которых предвидеть нельзя. {201} Так как одновременно японский посланник в Англии вел с Англией переговоры, то Ито спешил со своими переговорами c Россией дабы предотвратить соглашение Японии с Англией и во всяком случае дать этому соглашению другое направление. К сожалению, мы медлили. На проект соглашения, представленный Ито, мы никакого определенного ответа не дали. Министр иностранных дел запросил по этому предмету отзывы подлежащих министров, т.е. морского, военного и мое мнение и я выразил мнение о желательности скоре покончить дело с Японией, но другие министры делали различные возражения. Наконец предложение Ито не встретило сочувствия наверху. В конце концов, вместо его предложения, мы составили свое предложение, в котором на самые существенные вещи, которые желала Япония, не соглашались. Проэкт этого соглашения мы послали вслед за Ито в Берлин, но затем на этот проект нам никакого ответа Ито не дал, да и не мог дать, потому что, видя какую встречу его мирные предложения получили в Петербурге, он уже не препятствовал соглашению Японии с Англией, по которому Англия являлась защитником Японии в дальнейших с нами распрях, которые привели к печальной для нас войне с японцами.
В то время влияние Безобразова и Компании, которое вело Poccию к авантюре на Дальнем Востоке, уже имело надлежащую силу, а потому, хотя Ито и не сказал нет, но поставил такие условия, при которых соглашение с Японией было немыслимо.
Вероятно в то время, т.е. в конце 1901-1902 года уже авантюра Безобразова приняла значительные размеры.
Министр внутренних дел Димитрий Сергеевич Сипягин, которому доступны всевозможные секретные сведения, неоднократно обращался ко мне с вопросом: "Скажи мне, пожалуйста, кто это такое Безобразов, Вонлярлярский и Абаза. Я по всему вижу, что они имеют какое то тайное, серьезное влияние наверху, и очень боюсь последствий тех авантюр, которые они затевают".
Летом 1902 года Государь Император ездил в Ревель на морские маневры. В июне месяце на маневры приезжал Германский Император, причем после маневров совершилось следующее интересное событие, показывавшее настроение Германского Императора: когда его яхта начала отходить, то началось обыкновенное сигнальное прощание, причем Германский Император дал следующий сигнал: Адмирал {202} Атлантического океана шлет привет Адмиралу Тихого океана. Государь очень был стеснен, что ему на этот привет ответить. Я не знаю, как Его Величество ответил, но знаю положительно, что Германский Император дал нашему такой сигнал, который значил, если перевести его на обыкновенный язык: я стремлюсь к захвату или к доминирующему положению в Атлантическом океане, а, мол, тебе советую и буду поддерживать в том, чтобы Ты принял доминирующее положение в Тихом океане.
Как я уже имел случай говорить, Император Вильгельм втюрил (так в оригинале - ; ldn-knigi) нас в дальневосточную историю, понимая, что если нас отвлечет на Дальний Восток, то он развяжет ceбе руки в Европе и этим сигналом он продолжал ту же самую характерную комедию.
Не знаю, влияние ли Императора Вильгельма, выразившееся между прочим, в сказанном сигнале, или нечто другое, но с того времени, а еще более в 1903 году, в депешах, даваемых наместнику Его Величества на Дальнем Востоке и в других актах, неоднократно высказывалась Государем мысль о том, что он желает, чтобы Poccия имела доминирующее влияние в Тихом океане.
После отъезда Его Величества 14 сентября 1902 г. в Крым и кажется даже ранее этого, я совершил путешествие на Дальний Восток, был в Порт-Артуре, был во Владивостоке, в Дальнем, совершенно ознакомился с тем, что там делается на дальней окраине, и из всего моего осмотра вывел мрачные заключения.
По возвращении моем, я составил Его Величеству подробный всеподданнейший доклад, в котором высказал о всей ненормальности положения дела. Горячо настаивал, чтобы эта ненормальность была кончена, чтобы наши войска из Манджурии были выведены, чтобы край вошел в мирную жизнь. Высказал снова о необходимости соглашения с Японией, предсказывал, что в противном случае все кончится большими бедствиями.
Извлечения из моего всеподданнейшего доклада были помещены в Правительственном Вестнике, но самый всеподданнейший доклад представлял такой документ, который, конечно, обнародованию не подлежал. Значительная часть его была обнародована после Портсмутского договора. Я подробно о том, что я видел и что я докладывал Государю, здесь не излагаю. В моем архиве находится экземпляр моего всеподданнейшего доклада, из которого видно, что если {203} бы угодно было принять во внимание мои мнения и указания, то мы избегли бы ужасной и несчастнейшей Японской войны и всех последствий от того происшедших.
