Языческая семья Катулла, преданная идолопоклонству, приносила, по обычаю своей веры, жертвы идолам – и называла их своими богами. Верные же рабы Христовы, видя суетное нечестие своих господ, тяжко сокрушались об этом и, как христиане, не могли вкушать пищи, отпускаемой для них хозяевами-язычниками, опасаясь оскверниться, тем более что и в самом доме их господ находились идолы.
Однажды святая Зоя, получив пищу от своих хозяев, подошла к воротам и сказала привратнику:
– Усни и отдохни немного, а если ты будешь нужен, то я тебя разбужу; ты довольно уже утомился, так как всю ночь бодрствовал, впуская и выпуская к господину нашему суетных людей, которые посещают его дом для поклонения мнимой богине – Фортуне[57].
Привратник, исполняя ее совет, отошел от ворот и уснул во дворе, а Зоя, опасаясь, чтобы привязанные недалеко псы своим лаем не разбудили его, дала им немного хлеба, а остальную часть своего обеда раздала нищим и странникам, подходившим к воротам, убеждая их перейти в христианскую веру.
Обязанности Зои в доме Катулла состояли в том, чтобы кормить домашних животных, которых держали ее господа; муж же и дети ее исполняли все остальные работы на хозяев.
Целый день они трудились, при закате же солнца вкушали немного пищи от тех яств, о которых несомненно знали, что они не осквернены языческими обрядами. Эта пища посылалась им Божиим промышлением; вкушая ее, они вспоминали слова, сказанные Господом в Его Святом Евангелии: «Воззрите на птиц небесных, которые не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их» (Мф. 6:26).
Однажды, когда блаженный Еспер был послан своими господами на какую-то работу, сыновья его, Кириак и Феодул, сказали матери:
– Мы не желаем больше жить с нечестивыми; не ты ли сама учила нас, согласно божественному Писанию, хранить апостольскую заповедь: «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными»? (2 Кор. 6:14). Если мы, повинуясь Божественному Писанию, и пожелали бы сохранить заповеди Господни, но не удалились от язычников, то мы приняли бы одинаковое с ними и возмездие от Господа и погибли бы, как они.
Мать отвечала своим сыновьям:
– Дети мои любезные! Как можно удалиться от них? Ведь они – наши господа; они имеют власть и над нашим телом.
Сыновья отвечали ей на это:
– Христос за нас предал Себя в руки неверных иудеев, был распят, погребен и в третий день воскрес. Если и мы свое тело отдадим во власть нечестивого Катулла на мучения за имя Христово, то хотя бы он после пыток и умертвил нас, но ведь души наши будут жить вечно! Итак, представь нас, радующихся и веселящихся, господину нашему, и что вложит в уста наши Господь, то мы и будем говорить господину.
И готовились оба добрых юноши, как мужественные воины Христовы, на страдальческий подвиг за Христа, ожидая удобного случая предстать пред господином своим и исповедать пред ним имя Господа Иисуса Христа. Они говорили между собою: «Если благоугодно будет Господу нашему Иисусу Христу, чтобы мы умерли за имя Его святое, то в награду за это мы сподобимся видеть Его и будем пребывать с Ним вечно».
Когда же мать их, опасаясь, как бы дети ее, устрашившись мук, по примеру других не предались бы служению идолам, по сей причине медлила исполнить их просьбу – до того времени господа не знали, что они христиане, – то сыновья ее сказали ей:
– Что же ты медлишь? Чего ты боишься? Разве ты не знаешь, что говорит Писание? «Буду говорить об откровениях Твоих перед царями и не устыжусь» (Пс. 118:46).
Однажды Катулл откуда-то возвращался в обеденный час домой. Встретить его вышли оба брата, Кириак и Феодул, и сказали ему:
– Добрый час, тебе, господин видимых тел наших: господин же невидимых душ наших есть Господь Иисус Христос, пребывающий на небесах, Бог истинный.
Катулл весьма удивился их словам и сказал:
– Эти юноши потеряли рассудок: они произносят странное и незнакомое мне имя Иисуса Христа, называя его богом и Господом. – Затем, обращаясь к слугам, сказал: – Позовите ко мне отца и мать этих юношей. Слуги тотчас пошли и, не найдя отца, привели одну мать юношей.
Катулл спросил ее:
– Где твой муж?
Она отвечала ему:
– Не ты ли послал его для какой-то работы в селение Тритонию?
– Если бы и вы были с ним сейчас в Тритонии, – сказал Катулл, – то вы не смутили бы меня вашими речами о боге, которого вы исповедуете, и о котором ни я, ни другие никогда ничего не слыхали. Впрочем, теперь я не хочу испытывать вас; но когда Терция разрешится от бремени и я буду по этому случаю приносить великой богине нашей Фортуне благодарственную жертву, тогда я испытаю вас.
И тотчас приказал святую Зою с детьми ее отправить к мужу в Тритонию.
Мать и дети, переселившись туда, радовались и веселились, вспоминая в пении и разговоре, слова Святого Писания: «Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях» (Пс. 22:1-2), и еще: «Ты избавил душу мою от ада» (Пс. 85:13) и «…избавил душу мою от смерти» (Пс. 114:7). (Святые в душе считали дом своего господина – адом, Катулла – смертью, идолов – адским огнем.).
Но вот – родился у Катулла сын. Все горожане радовались и праздновали вместе с Катуллом день рождения у него сына, принося своей богине Фортуне благодарственные жертвы. В это время святая Зоя молилась Богу, прося Его дать мужу и детям ее силы мужественно перенести свой подвиг. Между тем Катулл в конце пира сказал своей жене, Терции:
– Пусть повеселятся на нашем празднике все домашние и рабы наши.
Она же отвечала ему:
– Хорошо, пусть все повеселятся.
Тотчас послали рабам своим, в числе которых была и семья Еспера, сосуд вина от идоложертвенного пира и блюдо с мясом. Святая Зоя, увидав издали слуг, несших дары господина, вздохнула, сказав:
– Господи, Боже неизреченный, ведущий тайные помышления человеческие! Пребывай с нами, убогими странниками: кроме Тебя, Господа нашего, другого бога мы не знаем. Помоги нам твердо исповедать святое имя Твое!
При этих словах она подошла к принесенным подаркам и, взяв мясо, бросила его псам, а вино вылила на землю. Раб тотчас пошел и рассказал об этом господину своему.
Это известие сильно разгневало Катулла, и он приказал тотчас же привести Еспера с его семьей к себе в дом. На пути к господину Зоя, ободряя мужа и детей, говорила:
– Не устрашимся гнева нечестивого Катулла и уготовляемых им для нас мук, но перенесем их мужественно, дабы, окончив свой подвиг, мы вошли в Небесное Царство Христа и Его святых.
Когда святые были приведены в дом господина, Катулл спросил их:
– На защиту кого вы надеялись, нанося мне такое оскорбление? Как осмелились вы наши дары кинуть собакам? Впрочем, я не столько оберегаю свою честь, сколько честь великой богини нашей Фортуны.
Святая Зоя ответила ему на это:
– Надежда и упование наше – Господь Иисус Христос, Сын Бога живого; боги же, которых ты чтишь – бесы.
Катулл сказал на это:
– Вот, я предам мукам твоих сыновей; тогда мы увидим, в состоянии ли избавить их от мучений Христос, которого вы называете богом.
Тогда палачи, обнажив обоих юношей, повесили их на дереве и начали терзать железными орудиями. Святая Зоя, взирая на страдания детей своих, укрепляла их такими словами:
– Переносите мужественно страдания, дети мои! Терпите, не устрашайтесь мучений, причиняемых вам нечестивым Катуллом.
Дети отвечали ей:
– Эти мучения слишком легки для нас: скажи нечестивому господину, пусть он придумает большие, чтобы мы могли своими страданиями заслужить мученические венцы в будущей жизни.
Святая Зоя сказала Катуллу:
– Ты слишком слабыми пытками терзаешь моих детей; они не ощущают особенных страданий; постарайся увеличить их страдания.
Тогда нечестивый Катулл повелел, жестоко наказав святую Зою, блаженного Еспера и их детей, ввергнуть всех их в сильно раскаленную печь, и для охраны печи поставил сторожей.
