— Нет, это ты дома, а я в гостях, — мы вроде договаривались о другом. Это мне
подсказывала моя память.
— Юля.
Бокал звякнул, касаясь стола, от тона, с которым Алан произнёс моё имя, приводя в меня
трепет. Началось.
— Тебе не кажется, что это уже слишком?
— Что слишком?
— Твоё противостояние меня откровенно достало!
Это что я сейчас услышала? Всё-таки решил ругаться? Воздух между нами тут же
наэлектризовался, сгущаясь от витающей вокруг нас энергии накопленной страсти
вперемешку с его вспыхнувшим, как пламя почти затухшего костра, гневом. Что делать?
Обижаться или спустить всё на тормозах? Перевести в шутку? Улыбнулась краешками
губ.
— А что такого я сейчас сказала?
— Сколько. Можно. Воспринимать. Меня. В штыки. — Разделяя слова, он начал медленно
вставать со своего места.
— Ты же. И вынуждаешь. Меня. Защищаться от тебя, — выпалила, неосознанно копируя
его жесты, поведение и тон и поднимаясь в ответ.
Воздух сгустился между нами — стоит только руку протянуть и потрогать. Ощущение
опасности поднимало уровень адреналина в крови. Нет... судя по тому, как кровь стучала у
меня в висках, его там было в избытке.
— Ты зачем сотку включала вчера? — поучительный тон вип-папочки звучал угрожающе.
Ну вот... Классика жанра. Припомнить при ссоре всё, что было до, во время и будет после.
— Даже здесь не послушалась! В такой ситуации! Совершенно не подумав о
последствиях! — он ругался.
Конечно, он рассердился, завёлся вполне заслуженно. Но я — это же я...
— Обо мне беспокоилась сестра! — сказала первое, что пришло на ум.
— Куда бы она делась, твоя сестра? А ты себя подставила.
— Я не подумала.
— Это глупость, помноженная на желание делать всё по-своему!
— Знаешь, что!
— Что?
— Хватит на меня напирать! Сколько можно давить?
Его глаза хищно сверкнули. Молчание свирепого зверя перед прыжком. И я...
Неосознанно... Сделала шаг назад. Длинная бровь изогнулась вверх, и я поняла, что
допустила ошибку. Зря отступила. Теперь только бежать.
— Ты. Наглый. Самодовольный. Тип!
Улыбка, полная опасности для меня, и шаг.
— И совершенно не умеешь вести себя с женщинами!
Ещё один шаг... Мой — от него. И ещё два.
Попытка вернуть равновесие в ссоре лишь привела к тому, что Алан неумолимо начал
сокращать между нами дистанцию.
— Не умею?
О-ой, кажется, последнее утверждение было неуместным. Не под это настроение. Зря
сказала, Юлька. Зря.
— Не умею?!
Расстояние между нами уменьшалось.
Отступать особо некуда. Смотрю в глаза, полыхающие огнём. Не колдун — демон! Сама
себя загнала в капкан. Тяжёлое мужское дыхание, трепещущие ноздри подсказывали —
допрыгалась, как коза!
— Отныне и всегда... Ты будешь слушаться меня. Во всём и везде. Ясно?
Строго и отрывисто разделяя слова, звучал бархатный голос Кассия, от которого хотелось
просто бежать. Бежать от этого голоса, от этого мужчины, от себя. В первую очередь — от
себя. Куда-нибудь... Потому что он меня возбуждал, а не злил, и это было дико. Дико и
страшно именно сейчас, в эти секунды.
— Ещё чего! Ты не имеешь права со мной вести себя вот так!
— Как?
— Вот так!
— Каак? — Голос звучал всё более и более вкрадчиво. — Как... кошечка моя?
— Как будто я твоя!
— А ты и есть моя!
— Чтооо?
— Тебе до сих пор нужны доказательства?
Он посмотрел на меня так, что я задрожала от осознания: наша страсть, брошенная в
пламя ссоры, контролю не поддаётся. Всё! Мы переступили черту, которая знаменовалась
моим побегом. Я развернулась и рванула от него куда подальше, как и хотела, успешно
преодолевая первый лестничный пролёт. Наверх. Как убегают от опасности кошки. Куда-
нибудь повыше... Туда, где можно спрятаться и бурю переждать.
В ванную! Там есть замок!
— Ну всё, Юлька... С меня хватит! — Слышу сзади недовольное рычание тигра и
понимаю, что он меня догнал. — К чёрту условности!
Его руки... Сначала оказались на моей талии, а потом... Он развернул меня и... сгрёб в свои
объятия железной хваткой.
— Отпусти меня!
— Ещё чего!
— Отпусти, я сказала! — начала лупить его кулаками по спине, по стальным мускулам
груди везде, куда могла попасть.
— Нет.
— Куда ты меня тащишь?
— В свою постель.
— Я пиосать хочу!
— Обойдёшься.
И старый железный аргумент канул в небытие. Равно как всплыло из небытия понимание, что он несёт меня в спальню. Алан не слушал меня, не обращал внимания на
сопротивление, словно оглох и ослеп. Заглянула в его глаза и увидела в них столько
страсти, нежности и тепла, что затихла в ту же секунду в смирении. А ещё через
мгновение почувствовала спиной знакомую поверхность его кровати. Приоткрыла рот, и
мои губы тут же властно и настойчиво накрыли его губы.
