Я никогда не думала, что так легко забуду обо всех страхах и комплексах. Почему-то рядом с ним все проблемы казались пустячными. Потому что они не шли ни в какое сравнение с его собственными, или потому что в глубине души я знала, что рядом с Джером надежно?

Я не чувствовала ничего, кроме прикосновений. И не мечтала ни о чем, кроме поцелуев, а тело требовало большего, почти болезненные ощущения заставляли мелко дрожать.

Моя первая ночь с мужчиной оказалась часом в сгущающихся осенних сумерках, когда все дела клонятся к завершению, а где-то далеко уже клубится в томительном ожидании колдовской туман.

Опоздаю! Эта мысль стремительно прорвалась сквозь усталую сонливость и заставила меня подняться. Я не сразу нашла взглядом платье, валявшееся у кровати, и долго возилась с пуговичками. Но Джера почему-то помочь не попросила. А его и не было в комнате. Когда я это осознала, то почувствовала, как все внутри напряглось.

Мне, как и любой девушке, которую не миновала пора увлечения романтическими историями, хотелось иного завершения этого порыва. Хотелось услышать что-то приятное, хотелось прощального поцелуя. Какого-то намека на то, что все в порядке, и я не совершила какую-нибудь непоправимую ошибку.

Вот идиотка! Волнуюсь, как первоклашка на линейке. А ведь еще недавно сама мысль о том, чтобы поцеловать Джера была для меня дикой. Что я наделала?

От жгучего стыда я на несколько секунд зажмурилась, а потом наспех пригладила волосы, собрала их в косу и направилась к лестнице. Беглый взгляд на часы сообщил, что прошло всего сорок минут, и у меня еще есть время, чтобы вернуться в школу.

Джилл еще не вернулась, Джер обнаружился в гостиной: читал. Было непривычно видеть его в очках. Медленно, справляясь с волнением, я села рядом. Хотелось как-то коснуться его, чтобы увериться, что произошедшее не было сном. Но я не решилась.

— Я, — голос немного дрожал, — должна вернуться в школу.

— Угу, — пробормотал мужчина, — захлопни дверь.

Мне бы уйти, остаться наедине с собой и обо всем хорошенько подумать, но что-то удерживало. Что-то неведомое заставляло стоять истуканом посреди гостиной и ждать. Чего?

— Джер, я… все в порядке? Я сделала что-то не так?

Спросила и покраснела. Тупее вопроса не придумаешь.

— Да-да, все было чудненько, будешь уходить, загони Лоффи, уже поздно.

Слова словно били по голове, отключая на пару секунд. Эффект от удара дубиной, наверное, был бы менее болезненный, я буквально физически почувствовала, как сжимается сердце и от спазма пропадает способность говорить.

Наверное, я сидела в ступоре довольно долго, потому что Джер оторвался от книги и, сняв очки, подарил мне выжидающий взгляд. От него словно повеяло холодом, и слова не понадобились. Я резко вскочила, опрокинув вазу со стола и направилась к выходу как можно быстрее, чтобы не дать Джеру шанс что-то сказать. На улице занялся дождь. Лоффи уже сам с нетерпением ждал, когда его впустят. Благодарный пес ласково лизнул мою руку, прежде чем устремиться в тепло, к мискам с вкусненьким ужином.

Это короткое проявление собачьей любви меня доконало. Капли дождя смешивались со слезами, я размазывала тушь по щекам. Зонта не было, плаща тоже, я вмиг промокла и замерзла. Навстречу мне бежала Джилл с корзинкой покупок. Она что-то весело прокричала, но слова словно звучали на другом языке. Удивленная девочка так и осталась смотреть мне вслед, а я брела к школе, по дороге, окруженной синими, медленно увядающими цветами.

— Ненавижу тебя, Джеральд Хейл, — упрямо пробормотала я, вытерла слезы и задрала нос — чтобы никто и никогда не узнал о том, что сегодня случилось.

«Ты нашла блокнот?» — спросила меня Хлоя, послав записку.

Я покачала головой и отвернулась к двери. Подруга расстроенно вздохнула. Она полагала, будто я сама не своя из-за потери блокнота, а я не могла в себе найти сил, чтобы признаться. Даже не помню, как дошла до школы, помню только, что Хлоя помогла переодеться в сухое и выпросила у тетушки Дарлы горячий чай с кусочком пирога. Чай остывал на тумбочке, пирог в горло не лез. Я чувствовала себя так, словно не спала несколько дней. Раскалывалась голова, но признаваться не хотелось — заставят выложить все, что случилось.

«Аля, у тебя точно все в порядке?»

— Да, Хлоя, я просто устала. Джилл привлекла меня к уборке, а потом я тащилась под дождем без куртки. Простыну, наверное.

Ответ Хлою удовлетворил, и она улеглась на свою кровать, обложившись книгами. Приятно было видеть, как ее увлекает учеба. И Адам.

— Ах, как прекрасен дождь! — звонкий голосок Лиры эхом прокатился по полупустой спальне. — Ах, как прекрасна ночь!

— Еще не ночь, — буркнула я. — Тумана нет.

— Знаю, и потому убега-а-аю, — пропела девушка.

Потом, успокоившись, соизволила пояснить:

— Родители забирают меня на выходной. Хотя на самом деле я и у них отпросилась. К подружке. А пойду…

— В библиотеку, — еще злее закончила я.

Но Лиру так просто не пронять, она вообще лишена чувства такта и никого, кроме себя, не видит.

— К Джеральду Хейлу, — картинно надула губки девушка. — На романтическую но-о-очь.

— Аля болеет, — Лира прочитала записку Хлои, — иди уже.

Пожала плечами, схватила рюкзак и поскакала к выходу.

— Пока, девчонки! Не шалите тут, а то знаю я ваших приятелей, такие близнецы…

Вслед ей полетела книга. Хлоя ошарашенно на меня смотрела, а я впервые разозлилась так, что в глазах потемнело. Одновременно хотелось все крушить и реветь.

«Аля, что случилось? Вы с Лирой поссорились? С Джилл?»

На лице Хлои читалось явное беспокойство. Она села рядом и аккуратно гладила меня по плечу, пока я тупо смотрела в пол и глотала слезы.

— Я глупость сделала, — наконец призналась я. — Большую.

Надолго замолчала, не зная, как такое вообще рассказывают. Но постепенно все как-то само рассказалось и… стало легче.

«Он дурак» — написала Хлоя.

— А я нет? — усмехнулась я. — Чем думала? Жалко стало, ах, умер ребеночек, невесту убили, да еще и похоронить не дали. Как будто меня должно это волновать. Понимаешь, я ведь поверила, что ему действительно плохо, что нужен кто-то, кто бы его полюбил. Придумала себе сказку про красавицу и чудовище. Ага, поцелуешь алкоголика, он и пить бросит, и мир спасет.

«Ну, а я думала, что Ред… Роман увезет меня от отца и мы будем жить счастливо. Это не ты виновата, а он. Забудь, просто игнорируй его, он не стоит ни слез, ни твоего стыда. Так не поступают порядочные мужчины».

— Знаю, — вздохнула я. — Просто… ты понимаешь, я ведь подумала, что влюбилась. Вот так, за вечер, просто… когда мы тренировались он создал иллюзию поцелуя. И потом сам поцеловал, и я, как идиотка, поверила, что это то самое притяжение. Тебе смешно?

«Не очень».

Несмотря на то, что чай остыл, а пирог немного зачерствел, когда я выговорилась, смогла все это осилить. И даже почувствовала себя лучше настолько, что перестала ждать неминуемой простуды. Тоска никуда не исчезла, так и осталась грызть изнутри, но больше не хотелось реветь, и то неплохо. Хлоя утешала не очень умело, но искренне. Так, как утешает подруга, которой у меня никогда не было. А главное то, что она через это уже прошла — и с успехом оправилась от предательства. Учится, радуется жизни, гуляет с Адамом.

Может, и я смогу. Не самая страшная проблема. Но как теперь объяснить свое нежелание видеть Джера на занятиях? Как не приходить в гости к Джилл? Как смотреть на Лиру?

— Я устала, — призналась я. — От неизвестности, от того, что ничего непонятно. Кто я? Что должна здесь делать? Куда и когда потом отправлюсь? Я домой хочу!

«Подумай о том, как мы все рады, что появилась странница» — написала Хлоя.

— Ага, я самая глупая странница из всех, которые когда-либо здесь бывали.

«Не самая, ведь Джеральд тоже когда-то был странником».

Мы рассмеялись, и я почувствовала себя намного лучше. Не могу сказать, что здоровой, но все же чуть отошедшей от шока.