Из «своей» аппаратуры (на профессиональном жаргоне это оборудование называется «бэклайн») группа выставила знаменитый орган Джона Лорда - «Hammond» 1974 года с колонками «Leslie», синтезаторы, ударную установку «Pearl», бас-гитары «Vigier» и именные электрогитары «Ernie Ball Music Man Steve Morse», басовые («SWR») и гитарные («Peavey 5150») усилители и кабинеты, процессоры эффектов, обработку и т.п.
Все остальное (свет, усилители и колонки, основной и мониторный пульты, обработки, соединительные кабели, микрофоны и пр.) предоставлялись местной стороной: в России - компаниями «Lightmaster» (свет) и фирмой «BVN Professional» (звук), на украинских концертах - компаниями из Литвы.
Бэклайн группы прибыл в Питер в морском контейнере (морем - до Хельсинки, затем грузовиком - через Выборг). Первоначально планировалось везти его по воздуху в Пулково, но это обошлось бы группе гораздо дороже.
Кстати, из переписки с английской транспортной компанией, отвечавшей за перевозку до Питера, я уже в начале марта наверняка знал, что Джон Лорд в Россию не приедет - уже тогда в составе бэклайна впервые появились инструменты Дона Эйри.
Одной из главных проблем, стоявших перед организаторами российского тура было то, как осуществлять перевозку аппаратуры из города в город. Ни с Питером, ни с Москвой в этом смысле сложностей не было - оборудование «путешествовало» на грузовике, заказанном нашей фирмой. А вот ни в один другой город «по земле» его доставить было невозможно - на это не хватало времени. Оставалось единственное решение - везти самолетом.
Для перевозки группы, ее менеджеров, иностранных и местных техников, а также российской тур-группы, промоутер арендовал в московской компании «Центр-Авиа» пассажирский самолет Як-42 (он способен перевозить 118 пассажиров, реально же в ходе тура на борту никогда не было больше 30). Компания по собственной инициативе украсила самолет надписью «DEEP PURPLE», что позволило региональной прессе вволю пофантазировать о том, что группа прибыла на «собственном самолете».
Грузоподъемность Як-42 вполне позволяла погрузить на него и весь бэклайн группы, но вот объем грузовых отсеков и размеры люков внушали серьезные опасения. Дело в том, что некоторые из ящиков (например, легендарный «Hammond» Джона Лорда или гардеробный ящик Иена Гиллана) ни в коем случае нельзя было класть на бок. А в стоячем положении они в люки не проходили. После многочасового совещания с руководством авиакомпании, проходившем в аэропорту «Быково», промоутер принял непростое, но единственно верное решение - арендовать еще один самолет, грузовой Ан-26, специально для перевозки оборудования.
В результате на Як-42 летали сами музыканты и менеджеры группы (в бизнес классе), а также иностранные и российские техники, переводчики, мерчандайзеры. В трюме перевозились личные вещи, мешки с мерчандайзингом, а также небольшие ящики с обработкой, кабелями, иногда гитарные кабинеты и т.п. Основной же бэклайн и пульты путешествовали на грузовом Ан-26, который каждый раз набивался «под завязку».
Как же проходила подготовка к концерту?
«После того, как бэклайн доставлен на сцену, техники (обычно 4 человека под руководством продакшн-менеджера) при помощи рабочих сцены (иногда это были наши солдатики в форме) расставляют аппаратуру по местам, - говорит А. Недвецкий. - Обычно, это происходит часов в 11-12 утра. Сначала расстилается огромный кусок ковролина, по которому потом босиком ходит Гиллан. Место расположения подиумов для барабанов и клавиш-ных размечено на ковролине белым пластырем. Слева - 4 басовых кабинета Гловера, справа - 6 кабинетов «Peavey» Морса, стоящие парами на правом боку, и т.д. Параллельно специалист по свету и два пультовика занимаются своим хозяйством, а костюмер гладит сценические костюмы и оборудует гримерки. При этом им помогают 2-3 переводчика и еще несколько человек «на подхвате».
Саундчека как такового (чтобы со всеми музыкантами и вокалом) нет. (Единственное исключение - Питер, где, по словам Гусенкова, группа прогнала практически всю программу, только в разнобой и с различными переигровками и повторами, - прим. автора). Все делают техники. Обычно, часам к 16 приезжает Эйри, репетировать сольные партии и подбирать национальные мелодии. Иногда раньше других появляется Пэйс, проверить свою «кухню». Остальные приезжают между 17 и 18 часами, сидят в гримерках, болтают. (Интересно отметить, что Гиллану, в отличие от остальных музыкантов, предоставляется отдельная гримерка - подтверждение его особого статуса (именно на дверях «большого Иена» во всех турах и странах висит табличка «DEEP PURPLE undressing room»). В то же время, он постоянно наведывается к коллегам, которые обычно располагаются все вместе, - прим, автора).
Гиллан вне концертов похож на «отставного генерала», в своем зеленом африканском халате-бурнусе. Привык быть звездой и небожителем, при этом легко общается с обитателями Земли. Может подойти, похлопать по спине, поблагодарить за работу. Не переносит хамства и глупости. Может и вспылить.
Гловер - гений остроумия, эдакий бородатый «лесной король». Шутит, не задумываясь ни на секунду, и совершенно блестяще. Очень дружелюбен, собеседника слушает внимательно, отвечает не общими словами, а конкретно и интересно, при этом в его глазах, даже в пять утра, блестит озорной огонек. На мой взгляд, роль Роджера в ДП явно недооценивается.
Пэйс - «бывший хулиган». Более сдержан, чем первые двое, в то же время приветлив и дружелюбен. Интеллигентные очочки и вечная книга в руках не должны обманывать - стоит посмотреть как он стучит на концертах, зажмуриваясь и мотая головой: такого количества экспрессии и неподдельного драйва я не видел даже у молодых рокеров. Короче, в тихом омуте...
Морс - «настоящий индеец». Сдержан, немногословен, вроде бы холоден, но только пока с ним не заговоришь - тут же расплывается немного смущенной улыбкой. Не спорит, когда ему говоришь, что он лучший в мире гитарист, но и не кивает головой.
На гитаре играет ВСЁ ВРЕМЯ - даже в купе поезда Москва-Днепропетровск. Вечером, в компании за ужином, много улыбается, шутит, смеется. Первоклассный летчик, кстати: когда самолет с музыкантами не смог сесть с первой попытки в Белгороде из-за сильного тумана, он пошел в кабину к пилотам и был с ними.
Эйри - этакий интеллигентный и немного озорной «учитель музыки». Несмотря на солидный возраст и огромный опыт за плечами, живо, почти по-детски интересуется всем новым и необычным. Очень открыт и приветлив.
В обязанности Чарльза Льюиса (продакшн и стэйдж-менеджер, - прим. авт.), получившего в российской тур-группе прозвище «бабушка Чарлей», входит полное техническое и социальное обеспечение концерта: транспорт, сцена, электропитание, аппаратура, саундчек; гримерки для артистов и техников, туалеты, полотенца, питание и напитки за сценой и на сцене (в этом ему помогает костюмер - его жена Джен); инструкции службам безопасности - где и как стоять, как себя вести и т.д. (заметим, впрочем, что они почти повсеместно игнорировались местными охранниками), проходки и приглашения, запрещение на видеосъемку (этим приходилось заниматься на пару с Чарли и мне - охрана хотя и обещала, обычно сама ничего не предпринимала). В большинстве городов камеры послушно убирали, в Ростове и Самаре мне пытались заехать в лицо. Во время подготовки к концерту я находился при Чарли в качестве помощника и переводчика. На первых концертах (до Ростова) Чарли на пару с Матти (техником Гловера) «работал» еще и техником Морса - его личный техник уезжал на похороны отца».
Эйри не стал менять традицию, заложенную Лордом, играть во время своего соло местный музыкальный материал.
«В Белгороде Эйри спросил у меня, какие песни лучше сыграть в Ростове, Самаре, Екатеринбурге и на Украине, - вспоминает Недвецкий. - Я обещал что-нибудь найти. В Ростове я купил для него сборник народных песен, из которого он выбрал «Гуляет по Дону». В Самаре и Екатеринбурге Эйри играл «Рябину». Найти же запись «Ты ж мэнэ пидманула» не удалось, и одной из русских участниц тур-группы Ульяне Скалон пришлось ее Дону напеть. В результате эту вещь он и играл в Днепропетровске и Харькове.
