Лайель выпустил книгу о древности человека.

Уоллес был убежден, что человек связан в своем происхождении с животными, хотя всё-таки не мог допустить, что процесс очеловечивания животного происходил без вмешательства «высшей разумной воли».

Вскоре последовали и другие работы, освещавшие вопрос о происхождении человека.

В России передовые писатели и публицисты шестидесятых годов (Д. И. Писарев, Н. В. Шелгунов и другие), приняв эволюционную теорию, отнесли ее и к человеку.

В Германии Э. Геккель открыто выступил как защитник происхождения человека от обезьяноподобных млекопитающих.

Около этого же времени в европейских зоологических садах появились шимпанзе, а в музеях — чучела гориллы, как наглядные примеры сходства человека с обезьянами.

Если число сторонников животного происхождения человека возрастало с каждым годом, то еще больше было противников его.

В начале шестидесятых годов явным было отрицательное отношение к Дарвину. И оно складывалось главным образом из-за того, что Дарвин обнаружил свое неверие в религиозное учение о сотворении человека.

А что же Дарвин?

Среди яростных споров о происхождении человека, порожденных «Происхождением видов», виновник этой бури хранил упорное молчание до 1871 года.

С одной стороны ему хотелось довести до сознания людей прежде всего учение о естественном отборе. С другой стороны, у него не было еще достаточно убедительных фактических доказательств о происхождении человека от животных. Мешало отсутствие глубоких знаний по сравнительной анатомии, а без них нельзя было исследовать прошлое человека.

Возможно и то, что Дарвин боялся огорчить своих родных прямыми нападками на религию. Наконец, на очереди стояли другие уже начатые труды, которые необходимо было завершить.

Сама идея о происхождении человека от животных была ясна для Дарвина. Он пришел к убеждению, что «…тут кроется самая высокая и самая интересная задача для натуралиста» (письмо Дарвина к А. Уоллесу, декабрь 1857 года).

«Думаю избежать этого предмета, окруженного предрассудками, — писал Дарвин, понимая, что выступление по вопросу о происхождении человека станет возможным только тогда, когда будет собран большой фактический материал. А для этого нужно было длительное время…»

«В феврале 1867 г… у отца выдался свободный промежуток времени, — рассказывает Френсис Дарвин, — который он употребил, чтобы начать „Главу о человеке“; но вскоре он увидал, что глава вырастает в его руках, и решил напечатать эту вещь отдельно, в виде „очень маленькой книги“.»

«Замечательно то, — продолжает Френсис Дарвин, — что только четыре года перед этим, в 1864 г., он совсем бросил надежду на то, что будет в состоянии разработать этот вопрос».

Надежда оставила Дарвина не потому, что он перестал интересоваться «Человеком». Причина была в том, что обострившееся недомогание временами совершенно лишало Дарвина работоспособности. Так случилось с ним в 1863–1864 годах. Целыми днями он вынужден был лежать на диване, ничего не делая.

Жизнь без работы для Дарвина была немыслимой, невозможной. Душевное состояние его омрачалось заботой о будущих исследованиях, приступить к которым он не мог из-за болезни. «Хотелось бы еще о многом писать, но сил нет», — пишет он А. Уоллесу.

Вот в это время Дарвин и потерял надежду сам написать книгу о «Происхождении человека». Он даже хотел передать все собранные им справки и записки по этому вопросу Уоллесу, чтобы тот продолжил работу и написал эту книгу.

Как только здоровье Дарвина несколько улучшилось, он тотчас принялся за работу.

Глава о человеке всё разрасталась. Иногда работа над нею прерывалась корректурами других книг. Но в первый же свободный от них день Дарвин с неутомимым рвением брался за «Происхождение человека». Он писал эту книгу три года, и она вышла в свет 24 февраля 1871 года.

Какие же доказательства привел Дарвин?

Но прежде чем о них говорить, надо вспомнить, что в то время еще не было замечательных палеонтологических находок, которые доставили наиболее достоверные и убедительные сведения о происхождении человека. Не были известны ископаемые африканские человекообразные обезьяны. Только через девять лет после смерти Дарвина голландский врач Дюбуа нашел на острове Ява остатки обезьяночеловека — питекантропа, блестяще подтвердившие мысль Дарвина о том, что человек произошел от обезьяны. Позднее были совершены еще многочисленные находки остатков обезьянолюдей, все более и более уточняющие наши представления о пути, по которому развивался человек.

Дарвин мог рассматривать только косвенные доказательства в пользу своих взглядов и на основании их строить предположения, каким образом шло развитие человека.

Прежде всего анатомические. Общий план строения скелета и всех внутренних систем органов человека и млекопитающих, существование диафрагмы и млечных желез — всё это указывает, что человек относится к классу млекопитающих. Об этом же говорят и другие анатомические признаки: ушные раковины, зубы троякого рода, три слуховые косточки, характерные для человека и всех других млекопитающих.

Человек, подобно всем позвоночным животным и также всем беспозвоночным, начинает свое развитие с оплодотворенного яйца. Оно дробится, образуются ткани. «Самый зародыш в очень ранний период, — писал Дарвин, — едва ли можно отличить от зародышей других членов позвоночного царства».

По многим признакам человеческий зародыш напоминает взрослые формы низших позвоночных.

Его сердце сначала представляет собой простой пульсирующий сосуд. Не напоминает ли оно в это время «сердца» ланцетника? Несомненно, что это сходство есть.

На ранней стадии развития у человеческого зародыша есть клоака, напоминающая об однопроходных млекопитающих.

В возрасте шести — двенадцати недель у зародыша человека копчик в виде настоящего хвоста далеко выдается наружу за зачаточные ноги.

Большой палец ноги у взрослого человека длиннее других, параллелен им и составляет точку опоры при ходьбе и стоянии. У зародыша этот палец короче других и выступает под углом сбоку ноги, как у обезьян.

Мозг человеческого зародыша на ранних стадиях развития не похож на мозг взрослого человека. Отделы мозга зародыша человека сначала лежат в одной плоскости, как у рыбы. Постепенно большие полушария надвигаются на другие отделы, и мозг приобретает извилины. Но и у семимесячного зародыша они далеко еще не так развиты, как после рождения. Извилины мозга в конце седьмого месяца такие же, как у взрослого павиана.

Особенное сходство обнаруживается между зародышами обезьяны и человека. На ранних стадиях развития их почти невозможно различить.

Все эти данные были очень интересны, но Дарвин большее внимание уделил особой группе фактов — рудиментам — многочисленным недоразвитым органам.

Вот, например, есть у человека подкожные мышцы, которые бездействуют, бесполезны для него. У многих же животных эти мышцы играют значительную роль: они помогают освобождаться от назойливых насекомых. Все видели, как лошадь и корова подергивают кожей, сгоняя с нее оводов и слепней. У обезьян эти мышцы рудиментированы.