У меня есть камень С берега морского, В нем потухший пламень Времени былого, В нем сокрыты муки, В нем застыли грёзы, В нём печаль разлуки И былые слёзы. И когда на сердце Вспыхивает пламень, Я порой жалею, Что оно не камень. Помолись... Эти серые плиты С одиноким могильным крестом Не скрывают родные ракиты И березоньки с белым стволом. Далеки вы, родимые степи, А вокруг этих скромных могил Возвышаются горные цепи, Где навек нас Господь приютил. Не увидеть нам села родные, Не увидеть родные места... Помолитесь о мертвых, живые, Помолитесь, склонясь у креста. Сербия Николай Рот Вот уже и парк наш в золотом уборе, И ковер из листьев на дорожки лег. Забушуют злые ветры в парке вскоре, А пока ласкает лёгкий ветерок. И ноябрь, яснея, в золоте сияет, И играют листья в пляске круговой. В ноябре ведь солнце в блеске умирает, Провожая тёплый, летний, яркий зной. А потом туманы, а потом невзгоды, Дни короче, ночи сумрачней, страшней... Так промчится время, пронесутся годы, И дождусь я тоже осени моей. Сербия, Земун, 1936 г. Иногда затуманится взор, Далеко занесенный мечтою... Вот зеленого луга ковер Развернулся, маня, предо мною. Я иду, а кругом благодать: Ветер дышит в лицо ароматом. И так хочется верить и знать, Что гулял тут уже я когда-то. За лужайкой поля и поля, Бесконечные, свежие нивы; Дышит паром родная земля; Слышу пенье – родные мотивы. Красоту необъятных полей Взор ласкает так нежно и жадно, Сердце бьётся сильней и сильней, И свободно ему, и отрадно. Упаду на зеленый ковер, Поцелуями землю покрою... Иногда затуманится взор, Далеко занесенный мечтою. Ночи бесконечны, серый день недолог. Щедро расстелила свой пушистый полог Зима чародейка. Всё бело на диво. На снегу искринки падают игриво. И зовет и манит дымкой полдень мглистый – В это бездорожье, на ковёр пушистый. За окном чуть виден куст заиндевелый... Так вот и ушел бы по равнине белой, И куда – не знаю, и без всякой цели, Просто, чтоб забыться – думы одолели. Новосибирская область, скотник Дубровинского совхоза, 1984 г. * * * Николай Кадьян родился в Киеве 3 июня 1912 года. Отец его подполковник Н.П.Кадьян был воспитателем Владимирско-Киевского кадетского корпуса. После революции семья Кадьян вместе с кадетами, преподавателями и воспитателями корпуса эвакуировалась в Одессу, 25 января (по ст. ст.) 1920 года под канонаду наступавших красных войск корпус в полном составе был посажен на английский крейсер «Царес», затем в открытом море перегружен на пароход «Рио Негро», который доставил всех в Салоники. Поездом добрались до Югославии, где окончательно обосновались в городе Сараево.
Десятилетний Коля Кадьян в 1922 году поступил в Русский кадетский корпус и окончил его в составе 10-го выпуска – в 1932 году. Затем учился на железнодорожном факультете Белградского университета. Работал по железнодорожной специальности. В 1941 году женился на соотечественнице Наталье Сергеевне Духониной. Далее – судьба многих эмигрантов-скитальцев. С приближением к Белграду наступающей Красной Армии эвакуировался в Германию. После войны работал в качестве инженера на строительстве железных дорог в Марокко и Персии. Судьба забросила в США. Работал в строительных фирмах. Первого мая 1967 года был посвящен в диаконы в Синодальном соборе Божьей Матери. Учился экстерном в Свято-Троицкой семинарии в Джорданвилле. Затем был назначен диаконом в храм Успения Божией Матери в Ричмонд Халлсе, где прослужил 13 лет. В апреле 1977 года был посвящен в сан протодиакона, а 25 июня 1980 го назначен помощником Секретаря Восточно-Европейской епархии и переведен в состав клира собора Вознесения в городе Глен-Ков. В июне 1982 года назначен Секретарем епархии и членом Церковного суда епархии... Скончался протодиакон Николай 7 мая 1997 года в госпитале Толстовского фонда в Валей-Коттедж и похоронен на кладбище монастыря Ново-Дивеево в Спринг-Валлей, Нью-Йорк. Стихи Николай Кадьян начал писать еще в кадетском корпусе. Во время учебы, в 1928 году, митрополит Антоний Храповицкий издал сборник стихотворений юного поэта. Он оказался единственным прижизненным изданием Николая Кадьяна. Протодиакон Николай Кадьян Доживу ли до светлого дня Воскресенья России из пепла? В эти годы в душе у меня То слабела надежда, то крепла. Много раз перед взором моим Рисовался мираж Воскресенья, Чтобы вскоре, исчезнув, как дым, Вызвать бурю тоски и сомненья. Но как только отчаянный мрак Проникал в истомленную душу, – Вдалеке загорался маяк, Предвещая желанную сушу. И мгновенно в груди у меня Пробуждались надежды былые, Что дождусь я великого дня, Дня, в который воскреснет Россия! Православной веры семена святые В душах предков наших князь Владимир сеял, И народ с любовью семена взлелеял: Из любви да веры – выросла Россия! Проходило время, целый ряд столетий Незаметно канул в вечности бездонной... Русь не раз сходила со стези исконной, Падая духовно в морок лихолетий, Чтобы со слезами, с воплем покаянья К непорочной жизни возвратиться снова: Святости минувшей крепкая основа Обновлялась чудом в годы испытанья. И теперь в дни скорби верим мы, страдая, Что бурьян не сможет заглушить растений, И, пройдя горнило неземных мучений, Возродится снова наша Русь Святая! Монреаль, Канада. 1959 |
