– Ни в коем случае не соглашайтесь, – прошептал псих, семеня рядом с Джоан и воровато оглядываясь. – Они хотят подсунуть вас, потому что с другими у них ничего не вышло. Но вы не соглашайтесь, ни за какие деньги не соглашайтесь! Это настоящий договор с дьяволом, поверьте мне…
Дело происходило поздним утром, прямо на многолюдной Пятой авеню. Джоан только что вышла из офиса мистера Гринберга, держа в руках папочку с подписанным контрактом. Настроение было великолепным. Поэтому она не испугалась, а только ускорила шаг.
– Да послушайте же! – псих страдальчески сморщил лицо. – Вы молодая и еще ничего не понимаете. Они... они убили даже Джона Леннона...
Вспомнив, что теперь она почти богата и может себе позволить такой каприз, Джоан подошла к краю тротуара и призывно подняла руку. К счастью, такси появилось почти мгновенно, и, глядя, как она усаживается в машину, придурок только растерянно моргал. Возможно, Джоан и забыла бы о нем, если бы уже на следующий день не повстречала того же безумца на платформе метро. Джоан совершенно не хотелось, чтобы ее счастливое состояние, в котором она теперь пребывала, омрачилось какими-то дурацкими вопросами, равно как и выяснением отношений с Виктором. Не оглядываясь и не вслушиваясь в горячий шепот придурка, она втиснулась в подошедший поезд и смешалась с торопливой утренней толпой. Тогда она была уверена, что все это простое совпадение. Кроме того, ее довольно яркая внешность, конечно же, привлекала к себе взгляды мужчин. Самых разных мужчин, в том числе и психов. Так что ничего удивительного… Но вчера вечером придурок поджидал ее уже у подъезда ее собственного дома. Он так робко придвинулся к ней из темноты, что она почти не испугалась. Ну как он, спрашивается, мог ее выследить? Распаленная алкоголем и недавней ссорой с занудой Виктором, Джоан сама кинулась к психу и, если бы этот несчастный вовремя не отпрыгнул, кажется, врезала бы по его идиотской физиономии.
Джоан пообещала Сюзи подумать насчет вечеринки, повесила трубку и стала размышлять о том, что ей предстоит сделать сегодня. В принципе, следовало всерьез заняться собственным гардеробом. Не лететь же на съемки в том, что у нее есть! Как это ни странно, но Джоан не испытывала никакого восторга от предстоящих дорогих покупок. Наверное, говорила она себе, я еще не привыкла тратить на одежду такие сумасшедшие деньги. Просто потому, что не успела свыкнуться с мыслью, что они у меня есть. Ну ничего, это еще впереди. У нее вообще все еще впереди! Джоан попыталась представить себе всю ту роскошь, которой она сможет окружить себя уже в самом ближайшем будущем, и блаженно зажмурилась. Теперь-то она понимает, что должна была испытывать Золушка на следующее утро после знаменитого бала… Правда, Золушка провела ту ночь с Принцем... Ладно, хватит мечтать, пора заниматься делом! Джоан тщательно вымыла кофейную чашку и отправилась одеваться.
Дождь давно закончился, и осенний день был по-летнему светел. После привычного полумрака своей квартирки, выходящей окнами в крохотный дворик, от неожиданно яркого солнца Джоан даже зажмурилась. Все идет хорошо, просто замечательно! Она открыла глаза и сразу же увидела перед собой придурка, стоящего в почтительном отдалении.
– Мне ничего от вас не нужно! – на сей раз он почти кричал. – Поверьте, речь идет о вас и только о вас! С моей стороны было бы непростительно молча наблюдать, что они собираются сделать, и не предупредить вас.... Я знаю много такого, что... Вы не первая и, к сожалению, не последняя!
Придурок закрыл глаза и отчаянно замотал головой. Джоан вздохнула: вот гад какой! Круто развернувшись, она пошла к станции метро. Терпеть эти приставания она больше не намерена: у метро вечно дежурят полицейские, они его живо отучат лезть к женщинам! Придурок, словно угадав ее мысли, заорал уже в полный голос:
– Ну и черт с вами! Только обязательно... Слышите, обязательно поинтересуйтесь у них: не Майер ли будет вами заниматься. Вот увидите, что Майер! Спросите у своих знакомых, кто он такой, этот Майер. Его же все знают! О-о, Майера просто обязаны знать все… А те, которые еще не знают, должны хотя бы догадываться о его существовании. Потому что...
Джоан успела завернуть за угол, на Бродвей, и больше не слышала криков придурка, но ее настроение отчего-то совершенно испортилось. Она осознала это, когда вышла из метро. Даже давно уже ставшая привычной уличная суета сегодня показалась Джоан какой-то подозрительной. Пожарные или полицейские сирены, которые она обычно просто не замечала, надрывно выли прямо у нее над ухом. Как будто весь город, сговорившись за ее спиной, собирался подстроить ей отвратительную и опасную ловушку. Намеченный поход по магазинам определенно откладывался. Не может же она в таком мрачном настроении делать легкие радостные покупки! Увидев вывеску «Старбакс-кофе», Джоан зашла в почти пустое в это время суток заведение и заказала себе чашечку чая: пить кофе в таком возбужденном состоянии показалось ей излишним. Молодой парень за стойкой окинул ее наглым любопытным взглядом. Вот и этот тоже... На секунду она пожалела о том, чем привычно гордилась – о своей похожести на Ту. Джоан присела за столик и задумалась. Глупость какая-то, расстроенные нервы… Может быть, позвонить Виктору? И что ему сказать? Что ее до дрожи напугал обычный городской сумасшедший? И услышать в ответ, что она сама виновата, а он, молодец, давно ее предупреждал, и что нечего было... в общем, дальше все как обычно. Да и не будет она после вчерашнего скандала звонить ему первая…
Рассеянно помешивая ложечкой остывший чай, Джоан неожиданно подумала, что чертовски одинока в этом огромном городе. Среди ее знакомых и приятелей нет ни одного, которого она могла бы считать близким человеком. Даже Виктор, несмотря на все его попытки изобразить заботу о ней, все-таки чужой... А что, если она возьмет да и позвонит мистеру Гринбергу? Тоже глупость... Спросить его, не знает ли он случайно, кто такой этот Майер? Нет, конечно… что только не придет в голову! Беспокоить серьезного человека из-за своих разгулявшихся нервов она ни за что не станет. Правда, мистер Гринберг, наверное, уже привык к причудам примадонн. К которым она, Джоан, пока еще не относится. Да ей и самой понятно, что выкрики психа не стоят того, чтобы обращать на них внимание. Только почему ей так тревожно? Нет, нужно взять себя в руки! В конце концов, до отлета на съемки осталось всего ничего – несколько дней. А уж там... Да-да, нужно сосредоточиться на приятном! Постараться отвлечься, подумать о другом… как после какого-нибудь страшного фильма, когда ты пытаешься заснуть, а жуткие кадры все еще стоят перед глазами. Впереди интересная работа, которая откроет перед ней, Джоан, будущее, о котором мечтают тысячи. Вот и все! Все остальное – ерунда. Она не может себе позволить такую роскошь, как поддаваться глупой слабости. Тем более сейчас… и особенно сейчас!
Выйдя из кафе, Джоан почувствовала, что немного успокоилась, и решила все же не отступать от намеченного утром плана. Черт с ним со всем, она сейчас пойдет в самые дорогие магазины и, не глядя на цены, накупит себе всякой всячины. Пока она сидела в кафе, погода снова успела перемениться: солнце скрылось, небо потемнело, подул тяжелый ледяной ветер. Ну и что, подумала Джоан, застегивая пальто на все пуговицы, тем приятнее будет оказаться в теплом и светлом магазине. Она торопливо направилась в сторону Пятой авеню. В такую погоду хорошо покупать одежду, которую носят там, где пальмы, горячее солнце, белый песок... Джоан никогда еще не бывала на Карибских островах, и поэтому в ее воображении мелькали только яркие картинки телереклам. Но, наверное, в реальности там тоже совсем неплохо… А Виктору она пошлет оттуда какую-нибудь красивую открытку. Или собственную соблазнительную фотографию в бикини на берегу неестественно-голубого океана. Пусть немножко позлится!..
На перекрестке ветер дул сильнее и, ожидая, пока свет сменится на зеленый, Джоан отвернулась, подставляя колючему холоду спину. И тут же забыла обо всем. Перед ней стоял все тот же несчастный придурок и не сводил с нее слезящихся от ветра глаз. На секунду ей снова захотелось броситься на него, сбить с ног, растерзать. Ну почему, когда все наконец-то так хорошо, этот проклятый идиот отравляет ей жизнь? Пусть лучше проваливает к чертовой матери, мерзавец!
