- Дилан…

- Дай нам шанс, - тихо попросил он. – Я обещаю, что ты ни на секунду не пожалеешь о своем решении. Прошу тебя, просто…

Она нежно накрыла его рот своей ладонью, а затем прижалась своим лбом к его.

- Почему ты всегда так много говоришь… - улыбаясь, шептала она. Её рука медленно сползла вниз, а затем она заглянула ему прямо в глаза. – Я тоже люблю тебя, Дилан Бейли, мой самый лучший в мире гонщик. И если ты думаешь, что говоря об этом сейчас, я не даю нам шанса, то ты ошибаешься, - сквозь слезы улыбнулась она. Дилан притянул её к себе, снова чувствуя уже до боли знакомый, соленый вкус её губ, слаще которых, однако, он не пробовал ещё ничего. Она была теплой, желанной, родной… он понимал, что не хочет терять этого ощущения, и готов был до конца своих дней жить только лишь этим моментом. Она оторвалась от него и подняла свои руки вверх, позволяя медленно стянуть с неё платье, а затем помогла и ему избавиться от футболки. Дженнифер обхватила его лицо руками и снова прижалась своими губами к его. Он застонал, когда её язык настойчиво проник в его рот, со всей страстностью заявляя ему: ты мой, и мгновенно почувствовал, как его накрыла волна неконтролируемого возбуждения. Она издевалась над ним, прекрасно зная, на какие точки давить и, когда эротично заерзала на том самом месте, которое он изо всех сил старался контролировать, осознал, что его сдержанность и рациональность мгновенно улетели намного дальше, чем просто к каким-то чертям. Дилан ловко перевернул легкое тело, мягко уложив его на песок, а затем резко вошел в неё, заставляя Дженнифер застонать ему прямо в рот. Она обхватила его поясницу своими ногами и обвила руками шею, сильнее прижимая к себе. Он медленно задвигался в ней, а затем начал ускорять свой ритм, с каждой секундой врезаясь в неё все чаще и жестче. Он упивался её стонами, пока их дыхание сбивалось, а пульс учащался. Он мог бы поклясться, что в это самое мгновение их сердца бились в унисон, хотя никогда не верил в то, что это возможно. Она заполняла его пустоту, делала его мир больше и открывала в нем чувства, о существовании которых до этого момента он даже не догадывался. Она была его жизнью, и он знал, что так сильно, как её, он больше никогда и никого не полюбит.

Глава 13

Дженнифер в четвертый раз вытянула руку и нажала на кнопку выключения будильника. Если Дилан завел его ещё раз – она убьет его. И ни капельки об этом не пожалеет. Расправится с ним так беспощадно, как только можно себе вообразить, и нет, ей за это ничего не будет. Ни выговора, ни предупреждения, ни уж тем более тюремного наказания. Присяжные поймут её. Потому что самый тяжкий грех, который только можно совершить, это разбудить человека в семь утра субботы! В первый выходной, в который она не обременена работой. В первый выходной, в который она может весь день проваляться в постели со знанием того, что ей никуда не нужно идти. В её первый выходной! В семь утра!

Где-то внизу заиграла песня Билла Конти, и Дженнифер невольно застонала, с головой накрываясь пахнущим лавандой одеялом. Она приглушит эту отвратительную музыку – да простит её Билл Конти, песни которого она так сильно любила, – и сможет снова погрузиться в сон…

Мерзкое звяканье будильника неожиданно прорезалось через затуманенное сознание, заставляя её практически подпрыгнуть, а затем услышать шаги у лестницы.

О Святые Небеса, там наверху, знают, она терпела достаточно долго!

Дженнифер вытащила из-под себя подушку и со всей силой запустила ею по направлению к двери.

Она попала точно в цель.

- И тебе доброе утро, – улыбнулся Дилан, наклоняясь и поднимая «орудие» практически преднамеренного убийства с пола.

- Ты время видел?! – Пропищала она, садясь на кровати. – Семь утра, Дилан! Семь, мать его, утра!

- Нужно было завезти на шесть? – Удивленно спросил он, чем побудил Дженнифер схватить вторую подушку. – Ладно-ладно, - усмехнулся он, вставая в защитную стойку, и заставляя голубоглазую брюнетку нахмуриться, - я же просто пошутил.

- Лучше беги отсюда и как можно быстрее, - медленно сказала она, при этом сверкнув своими кошачьими глазами, - пока я ещё могу держать себя в руках.

- И не подумаю, - широко улыбнулся он, бросая подушку обратно на кровать и подходя ближе к ней, - мне слишком нравится быть рядом с тобой.

- Нет.

- Что, нет? – удивился он, присаживаясь на край кровати.

- У тебя не получится задобрить меня Дилан Бейли, - она начала отодвигаться ближе к окну, на вторую половину спального места, чем невольно вызвала у него еще большее изумление. – На меня все эти твои мошеннические штучки не подействуют.

- Мошеннические штучки? – Его брови насмешливо приподнялись вверх. – Ты так называешь мое мужское обаяние?

Она фыркнула.

- И вовсе ты не обаятелен.

- Да неужели?

- Ни капельки, - стояла на своем она. – И я повторяю, со мной это не пройдет.

- Поэтому ты отодвинулась от меня практически на милю? – улыбнулся он.

Дженнифер огляделась, и только в этот самый момент осознала, что находится на самом дальнем углу кровати, а принимая в расчет её необъятные размеры, можно было предположить, что между ними и правда целая миля.

- Я просто подвинулась, чтобы тебе было удобно, - соврала она, понимая, что это совсем не та причина, по которой её тело в данную минуту изо всех сил старалось находиться как можно дальше от него.

Он снова широко улыбнулся, словно прекрасно знал все её мысли.

Чертов ясновидящий.

- Я буду ждать тебя внизу, - Дилан приподнялся, а затем сделал несколько шагов назад, при этом, не отрывая от неё своего взгляда. – Обещаю объяснить причину своего крайне непозволительного поведения.

- А то я не знаю, что тебе просто нравится меня мучить, - пробормотала она, закатывая глаза.

Она услышала его заразительный смех с той стороны двери, и это заставило её невольно улыбнуться. В общем-то, как бы сильно она сейчас на него не злилась, - а, по всей видимости, она вообще ни капельки не злилась, - собралась она буквально за пятнадцать минут. Приняла душ, нанесла на кожу крем – косметикой за городом она, как правило, не пользовалась, – а затем натянула свои любимые лосины, белую майку и вышла к лестнице. Притягательный запах вкуснейшего в мире кофе тут же окутал её ноздри, и она мгновенно забыла о том, что должна была делать хотя бы видимость того, как все её существо недовольно идеей поднять её в такую рань. Нет, такого кофе, какой варил Дилан, больше нигде невозможно было отыскать. Даже у самых лучших гурманов. Да будь у каждого из них даже по десять или двадцать звезд, все равно ни один из них не смог бы сварить латте, за который Дженнифер продала бы душу самому дьяволу. Учитывая, что её дьяволом был лишь один единственный человек. Тот, что до смерти обалденно готовил.