– Мы теряем высоту? – спросил Хорза, глядя на Миппа.

Мипп кивнул.

– Хочешь выбрасывать вещи? – спросил он. – Ну что ж, выбрасывай. Может, наберем высоту.

Шаттл снова мотнуло.

– Ты это серьезно? – спросил Хорза, вставая со своего места. Мипп кивнул.

– Мы падаем. Я серьезно. Черт, если бы мы и вернулись, то не смогли бы переползти через стену Окаймления, даже если бы нас было всего двое… – Голос Миппа замер.

Хорза, сделав усилие, поднялся и направился к выходу.

В пассажирском отсеке, полном дыма и тумана, было шумно. Сквозь двери просачивался мглистый свет. Хорза попытался было отодрать сиденья от стен, но те не поддавались. Он посмотрел на тело Ленипобры с переломанными костями, на его обожженное лицо. Шаттл опять мотнуло, и Хорза на секунду почувствовал, что стал легче в своем скафандре. Он подхватил мертвого Ленипобру под мышки, потащил к выходу и перекинул через аппарель. Безжизненное тело исчезло в тумане под шаттлом. Шаттл дернулся в одну сторону, потом в другую, и Хорза чуть не свалился с ног.

Он нашел еще какие-то предметы – лишний шлем, бухту троса, антигравитационную подвеску, треногу для тяжелого ружья – и выбросил их за борт, потом увидел небольшой огнетушитель. Хорза оглянулся – огня вроде нигде не было, а дым не становился гуще. Он взял огнетушитель и вернулся в пилотскую кабину. Дым, похоже, рассеивался и там.

– Как наши дела? – спросил он.

Мипп в ответ покачал головой.

– Не знаю. – Он кивнул в сторону сиденья, на котором недавно сидел Хорза. – Его можно открепить от пола. Выкинь его.

Хорза нашел защелки, крепившие кресло к полу, освободил его и потащил к выходу вместе с огнетушителем.

– На стенах у переборки есть крепежные скобы, крикнул ему вдогонку Мини и сморщился от боли, но потом продолжил: – Можешь снять сиденья в пассажирском салоне.

Хорза нашел скобы, отстегнул сиденья с одного ряда, потом с другого – вместе с ремнями на направляющих, прикрепленных к стенам, – и выкатил их через открытую заднюю дверь в мерцающий туман. После этого шаттл снова мотнуло.

Дверь между пассажирским отсеком и пилотской кабиной захлопнулась. Хорза подошел к ней – дверь была заперта.

– Мипп! – крикнул он.

– Извини, Хорза, – раздался слабый голос по ту сторону двери. – Я не могу вернуться. Крейклин убил бы меня, если только он еще жив. Но я все равно не смог бы его найти. Просто не смог бы. Я ведь и тебя заметил чисто случайно.

– Мипп, не валяй дурака. Отопри дверь. – Хорза потряс ее – она была довольно хлипкая: если потребуется, можно сорвать без труда.

– Не могу, Хорза… Не пытайся взломать дверь, иначе я просто утоплю эту посудину, клянусь, утоплю. Да тут и так от воды рукой подать… Я едва держу машину в воздухе… Если хочешь – попробуй закрыть заднюю дверь вручную. Где-то на задней стене есть заглушка.

– Мипп, бога ради, куда ты намылился? Через пару дней они взорвут орбиталище. Мы не можем летать вечно.

– Ну, мы гробанемся еще до этого, – раздался усталый голос Миппа из-за закрытой двери. – Мы гробанемся до того, как они взорвут орбиталище, так что можешь не беспокоиться. Эта штука на ладан дышит.

– Но куда ты собрался? – прокричал в закрытую дверь Хорза.

– Не знаю, Хорза. Может, на дальнюю сторону… В Эванот… Не знаю. Подальше отсюда. Я… – За дверью раздался стук, будто там что-то упало, и Мипп выругался.

Шаттл вздрогнул и дал крен.

– Что там такое? – встревоженно спросил Хорза.

– Ничего, – сказал Мипп. – Я уронил аптечку – только и всего.

– Черт, – сказал Хорза и сел, упершись спиной в переборку.

– Не волнуйся, Хорза, я… я… сделаю все, что в моих силах.

– Хорошо, Мипп, – сказал Хорза.

Он снова поднялся на ноги, преодолевая нытье от усталости в обеих ногах и тупую боль в икре правой, направился на корму и принялся искать заглушку. Найдя одну, он взломал ее, но там оказался лишь еще один огнетушитель, который Хорза тоже выбросил за борт. Он взломал заглушку на другой стене, и за ней обнаружилась рукоятка. Хорза повернул ее; дверь начала медленно закрываться, но потом ее заело. Он стал дергать рукоятку, пока не сорвал ее. Выругавшись, Хорза отправил ее следом за огнетушителем.

В этот момент шаттл выбрался из зоны тумана, и Хорза, выглянув в дверь, увидел покрытую рябью поверхность серого моря, по которому катились и разбивались неторопливые волны. Сзади лежало скопление облаков – смутно-серый занавес, за которым исчезало море. Косые солнечные лучи пробивали слоистый туман, и небо заполняли хмурые облака.

Хорза увидел, как отломанная рукоятка, кувыркаясь и становясь все меньше и меньше, долетела до воды, ударилась о нее, оставила белый след и исчезла. По прикидке Хорзы, они находились примерно в ста метрах над уровнем моря. Шаттл накренился, и Хорза ухватился за кромку двери; аппарат выровнялся и полетел почти параллельно скоплению облаков.

Хорза подошел к переборке и постучал в дверь.

– Мипп, мне не закрыть заднюю.

– Ничего страшного, – раздался слабый голос.

– Мипп, отопри дверь. Не валяй дурака.

– Оставь меня, Хорза. Оставь, понял?

– Черт побери, – выругался себе под нос Хорза.

Он вернулся к открытой двери, сквозь которую задували вихревые потоки. Судя по тому, как стояло солнце, они направлялись в сторону от стены Окаймления. Позади них виднелись только море и облака, ни единого следа «Олмедреки» или какого-нибудь другого корабля. Плоский на вид горизонт по обе стороны терялся в дымке; пространство океана не выглядело выпуклым, а только лишь обширным. Хорза попытался было высунуть голову из открытой задней двери, чтобы определить, в каком направлении они движутся, однако поток воздуха заставил его отпрянуть назад. При этом шаттл снова дал крен, прежде чем Хорза успел толком разглядеть что-либо, но у него осталось впечатление, что горизонт там такой же плоский и однообразный, как и сзади. Он отошел подальше от двери и попытался привести в действие коммуникатор, но наушники шлема молчали. Все электроцепи были мертвы – видимо, их вырубил электромагнитный импульс от ядерного взрыва на мегакорабле.

Хорза подумал, не снять ли скафандр и не выбросить ли его тоже за борт, но ему уже и без того было холодно, а если снять скафандр, он вообще окажется практически голым. Нет, он останется в скафандре, если только шаттл не начнет резко терять высоту. Хорзу пробирала дрожь, все тело ныло.

Хорошо бы поспать, подумал он. Делать было больше нечего, а организм нуждался в отдыхе. Он взвесил – не начать ли мутацию, но решил, что не стоит, и закрыл глаза. Он увидел перед своим мысленным взором Йелсон – та бежала по палубе мегакорабля – и снова открыл глаза. Хорза сказал себе, что Йелсон жива, что с ней все в порядке, и закрыл глаза опять.

Может быть, когда он проснется, они выберутся из-под намагниченной пыли в верхних слоях атмосферы, перейдут из арктической зоны в тропическую или хотя бы просто в умеренную. Но это означало лишь то, что они упадут в теплую воду, а не в холодную. Он не мог себе представить, что Мипп и шаттл продержатся достаточно долго, чтобы пересечь орбиталище.

… допустим, в ширину лента тридцать тысяч километров, а они делают в час около трех сотен…

В голове замелькали цифры, и Хорза погрузился в сон. Последняя его связная мысль была такой: они двигаются слишком медленно, а быстрее просто не могут. Они все еще будут лететь над Кругоморем в направлении к суше, когда Культура взорвет орбиталище, и то превратится в облако света и пыли диаметром четырнадцать миллионов километров…

Хорза проснулся оттого, что его перекатывало по полу шаттла. В первые несколько секунд, когда сознание еще не до конца пробудилось, он решил, что вывалился из задней двери и летит по воздуху. Потом мысли прояснились; он понял, что все еще лежит на полу пассажирского отсека и видит, как наклоняется синее небо – шаттл закладывал очередной вираж. Хорзе показалось, что аппарат двигается еще медленнее, чем раньше. Сквозь заднюю дверь он видел только синее небо, синее море и несколько перистых облачков, потом он высунул голову наружу.