Скоро вечер, а потом и ночь. И даже подумать о том, что мне придется искать место ночлега — было неприятно. Понимаю, что в данном селении должна быть или гостиница, или какой-то аналог таверны, но снова доказывать, что я не мелкий пацан, а очень даже серьезный господин — как-то не очень пробивает. А тут под руку подвернулась такая возможность одним махом решить не только эту проблему, но и еще несколько, которые должны появится в ближайшем будущем. О том, что это решение может породить еще большие проблемы, чем те, что только что озвучил — просто промолчу. А вдруг пронесет? Да и к решению проблем по мере их появления уже начинаю привыкать.

— Только с одним условием, леди, — тут же показал, что последнее слово будет за мной.

Девушка даже перестала дышать, вероятно предчувствуя гадость с моей стороны. А потом, видимо собравшись с силами, молча кивнула.

Вот интересно, что же за зверь местный олигарх, если его самого, да и его желаний, бояться до колик в желудке?

— Тогда назовите свое имя, а то как-то неприятно общаться с такой красавицей, как с кем-то безымянным.

По тому, как она облегченно вздохнула, даже моему таракану стало понятно, что у нее с плеч свалилась агромадная гора. Девушка облизнула губы, а потом назвала свое имя. Естественно все это действо было сопровождено всеми положенными по этикету реверансами.

Мари Калени, дочь Феридана Калени — это все, что удалось добиться от нее. Ни титулов, которыми, я просто уверен, должен обладать ее отец, ни прочей сопроводительной информации не прозвучало. Ну да это совсем не проблема. Полагаю, что у меня будет предостаточно времени, чтобы восполнить пробел в знаниях.

Но стоило только направиться за столь гостеприимной хозяйкой, как на пороге показались мои невольные знакомые.

— Анд…, - уже было открыл рот парень, что подвизался переводчиком в группе искателей, как тут же получил удар кулаком в бок, от которого просто задохнулся.

Этот жест был произведен настолько молниеносно, что я просто увидел смазанную тень. Вот уж не думал, что старший может быть настолько быстрым. Я-то полагал, что он намного более медлителен. А тут такой финт ушами. Нужно приучить себя быть более внимательным к своим противникам. А то просчитаешься с таким ушлым типом, как этот — и пиши пропало.

Дом настолько гостеприимной семьи, к которой относилась Мари, оказался не очень и далеко. До него мы добирались всего минут десять. Ну, чуть больше. То, что он находился практически в центре селения может очень многое рассказать понимающему человеку о том, кто владеет такой недвижимостью. Как минимум — это не простой смертный. Думаю, что это и так понятно. То, что все имение было обнесено трехметровой каменной стеной, которую поверху украшали довольно интересные штучки, видимо для приема непрошенных гостей, тоже говорило очень о многом. Это если учитывать, что остальные дома и домики имели ограду попроще. У кого-то просто живая изгородь. А кто-то расщедрился на кованный забор. Хотя, может я и не прав, но кованные изгороди были у официальных зданий. Здесь же наблюдается ненормальное желание спрятаться подальше от людей.

Сам домик тоже был расположен таким образом, что для того чтобы войти внутрь, нужно немножко прогуляться по саду. Но стоило нам только войти в гостиную, как я услышал неприятный голос, как понимаю хозяина этой недвижимости.

— Мари! А кого это ты…?

Что он еще хотел сказать, я не услышал. И помешала этому моя сопровождающая. Она со скоростью спринтера метнулась к своему горячо любимому родителю, и буквально силой закрыла ему рот, используя свою руку. Тот видимо не ожидал такого подвоха, так как просто застыл соляным столпом. Показав недюжинную силу, она тут же вытащила своего отца вне пределов моей видимости. Только шушуканье, которое было слышно с той стороны, говорило, что хозяева ушли недалеко, и, видимо, ненадолго.

Не знаю, о чем говорили хозяева, и что втолковывала Мари своему папочке, но уже через несколько минут меня встречал радушный и гостеприимный хозяин.

— Господин Анд'Рей! Рады приветствовать Вас в нашем доме… Можете располагать нами по Вашему усмотрению… Чувствуйте себя, как дома…

На мою бедную голову было вылито сколько различных пожеланий и обещаний, что она начала просто кипеть. А голос хозяина все также оставался неприятным. Нет, я не говорю, что он плохой человек. Просто, знаете, бывает так, что голос человека вас просто раздражает и все. И ничего с этим поделать не получиться.

Во всей этой кутерьме постарался вести себя так, как будто бы я и есть самый настоящий правитель местных земель. Или, кем там числится эта местная светлость? А если еще и учитывать, что его в глаза не знают даже местные аристократы, то главное не упасть в грязь лицом!

Зачем я пошел на этот подлог и присвоил себе чужое имя и чужое положение? Даже сам не знаю. Вот нашло какое-то ребячество… Или это просто желание доказать, что я тоже не самый последний человек…? Честно — не знаю.

Ужин, который был выше всяких похвал прошел как-то скомкано. Было такое чувство, что мы присутствуем на поминках очень дорогого нам человека. Все ели, молчали и думали о чем-то неземном — настолько отрешенными были лица присутствующих. Я же тоже не рвался разрулить сложившуюся ситуацию. Благо сработал стереотип, что начальство лучше не трогать. Так безопаснее для жизни и здоровья.

Меня ни о чем не спрашивали. Так, хозяин буквально выдавил из себя несколько слое, а потом замолчал. Я же со своей стороны просто хмурился и невпопад тыкал вилкой в местные блюда. И настроение пропало в преддверии общения с искином нанофабрики. Что он скажет мне такого, что не захотел озвучить во время торга?

А еще рассматривал местных аристократов и не мог понять, что же случилось с этими людьми. А это, как теперь понимаю, были именно люди. Да, маленькие, но люди. Это что же за болезнь их прихватила, что они перестали расти? Даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что предо мной расположились взрослые люди. И морщины на их лицах говорили именно об этом. Ну, не бывает у детей таких морщин, такого взгляда и таких жестов. Но стоило перевести взгляд на Мари, как понимал, что грань между ней и ребенком — практически незаметная. Буквально стоит чуток приглушить свет, и ее запросто можно принять за девочку лет пяти — шести.

Хотя хозяин этого дома и рассыпался в уверениях, что могу чувствовать себя как дома, но из головы не выходила и вторая часть данной поговорки — не стоит забывать о том, что я нахожусь в гостях. Так что у меня всего лишь одна ночь, и нужно будет менять свою дислокацию. Да и не люблю я жить в условиях, когда складывается впечатление, что ходишь по минному полю. Здесь же они приближались к таковым.

Однако вопрос, что же заставило эту семью меня, судя по всем ощущениям злобного врага, принять в своем доме, никак не давал покоя? И я старался придушить желание покопаться во всем этом, и найти ответ на данный вопрос. Вот не нужно мне еще одно приключение на больную голову. Она и так не успевает выкручиваться с передряг, куда втравливает меня неуемное любопытство и желание поприкалываться. Когда остался один на один с самим собой, наступило время получать ответы на непростые вопросы. Для начала решил посмотреть на лог, сброшенный мне искином. Сказать, что стук челюсти упавшей на пол был слышен во всем доме — это не сказать ничего. И это только начало лога. Так сказать, его первая строк. Вы не поверите… да что там вы! Я сам не мог поверить в то, что там было написано!

«Нахождение в медицинской капсуле пятьдесят четыре дня!»

Часы, минуты и секунды на полученный результат уже никак не влияют. Только подумать — почти два месяца! Да чем же все это время можно было заниматься? Ведь, насколько я знаю, на установку нейросети нужны считанные часы. Ладно, это была не установка, а переустановка. Пусть сутки! Ладно, двое. Но, не два месяца…

Дальнейший просмотр лога показал, что все это время искин нанофабрики пытался исправить одно небольшое повреждение моего мозга. Потом был подключен искин военного медицинского института, доступ к которому был получен им через сеть. Да, не простой мне достался комплекс, не простой. Вот только ответить на вопрос, что же там за поломка в моем мозгу, я так и не смог. Моих знаний попросту недостаточно, чтобы интерпретировать написанное в понятное.