В дверь постучали – тихо, но настойчиво. Ручка медленно повернулась, и парень вспомнил, что он второпях забыл запереть дверь…

Пробил третий звонок, и экспресс, быстро набирая скорость, помчался через материк.

В вагоне первого класса, какие были в 1975 году, проводник с подносом, на котором стояли коньяк, виски и джин, вошел в первое купе. Всего в вагоне четыре купе, но ему удалось зайти только в первое…

– Настрой получше коридор – много помех. Начинаем съемку. – Мужчина был энергичен, уверен в себе, чисто выбрит. Он сидел у пульта в прекрасно оборудованной телевизионной аппаратной. Шесть экранов светились перед ним, на них были – служебное помещение, три первых купе, коридор, один экран показывал вид за окном.

Его ассистент – молодая женщина лет двадцати восьми, крашеная блондинка с миловидной внешностью – покрутила какие-то ручки и сказала:

– Готово!

– Мотор! – скомандовал мужчина и включил видеомагнитофон. – Ну вот, теперь у нас есть несколько минут, и мы можем поболтать. Следи, однако, за экранами. Изображение должно быть безукоризненным. Третье купе можешь не брать, они – очень милая пара, но нас не интересуют. Это, вероятно, клиенты нашего проводника. Только бы они не мешали. Впрочем, они так влюблены, что, я думаю, не станут вмешиваться.

– А мне эти нравятся больше всех, – сказала женщина, – они хоть настоящие.

– Ну, если они тебе нравятся – снимай их тоже. Впрочем, это все в корзину. Так… Началось, – сказал мужчина, гляди на первый экран, где поили проводника. – Пока все хорошо.

– Во втором купе ему приходится довольно трудно, – сказала женщина, смеясь, – дамочка попалась с причудами. – И она немного поправила изображение на втором экране.

– И все-таки я не понимаю этой затеи, – сказала вдруг женщина, – почему не взять актеров и спокойно снять несколько дублей? Без всякого риска. Зачем эта таинственность и обман? Есть во всем этом что-то нечистоплотное. Морочить людям голову, чтобы они нервничали, и вообще – делать из людей подлецов. Это просто мерзко. – Женщина посмотрела на третий экран и улыбнулась: – Другое дело – вот эти.

Благообразный из туалета передал:

– Все нормально, шеф. Продолжаем наблюдение.

Мужчина бросил короткое: «Хорошо», – и сказал:

– Не надо бросаться словами вроде «мерзко», «нечистоплотно». Мы с тобой участвуем в грандиозном деле. Может быть, это новое слово <в> искусстве. Они нервничают, и прекрасно. Актера вы так не научите. Актер всегда, каждую секунду знает, что он – играет.

На первом экране в это время мнимые молодожены попросили спутников выйти.

– А на разъезде они успеют предупредить стрелочника? – спросила женщина.

– Я надеюсь. Иначе будет грандиозный скандал. У »невесты» настоящий скорострельный пистолет-автомат, и негодяй прекрасно умеет им пользоваться, – ответил мужчина.

– Вот и ты сказал «негодяй». Значит, ты совсем не уважаешь его. Как же можно работать с людьми, которых не уважаешь! – Женщина смотрела на экран с изображением коридора. Там стояли благообразный и неприятный и зубоскалили.

– Это первый эксперимент. Нам некогда было изучать биографии действующих лиц. Пришлось использовать самое отребье. Посмотри, однако, как ловко они разыгрывают пьяных! Вот что значит – настоящая ситуация. Они выполняют ответственное задание, нервы их мобилизованы на одно – обмануть наших мнимых молодоженов, усыпить их бдительность, а потом проследить за ними, где их Центр. Они уверены, что работают на разведку, и они получают за это деньги. Тут уже не до наигрыша. – Мужчина с удовольствием слушал разговор в коридоре.

– А наши настоящие молодожены ссорятся, – расстроилась женщина.

– Не волнуйся, это ненадолго. И потом, не отвлекайся, прошу тебя. Скоро будет критический момент, вершина всей операции.

– Какой операции! – усмехнулась женщина. – Какая-то дурацкая игра.

– Это ты знаешь, что игра. Они-то все делают всерьез. Сейчас один из них совершит убийство, тоже всерьез, – сказал мужчина.

– Вот я и говорю, что это подло – делать из людей мерзавцев. И все – деньги! Я уверена, что за деньги он бы убил по-настоящему. – Женщина нервничала, а ее шеф спокойно объяснил:

– Он и убивает по-настоящему. Он же не знает, что произойдет на разъезде перед тем, как он выстрелит. Поэтому столько предосторожностей, этот дурацкий маскарад…

– И все-таки я не могу понять, зачем эта комедия. – Женщина передернула плечами и посмотрела на экран, на котором спал проводник. – Кстати, это снотворное не вредно?

– Нет, успокойся, он проснется через несколько часов как ни в чем не бывало. Ты спросила – зачем эта комедия. – Мужчина закурил. – Я уже объяснил тебе, что актеры всегда знают, что они – на сцене; потом брали людей с улицы, и они играли себя, но все-таки – играли. А эти люди уверены, что выполняют ответственное задание, и им хорошо платят. Они ничего не играют – они делают дело.

– И очень гнусное, должна заметить. – Женщина все еще не могла понять или не хотела.

– Да, но этого требует сюжет нашего фильма, – оборвал ее мужчина. – Подожди, сейчас будет двенадцатый. Прибавь улицу, слишком темно!

– Там инфракрасная оптика – возьмет! – Женщина немного подрегулировала улицу.

– И еще, могут быть неожиданности, мы должны снять все. Поэтому – внимательнее. Сейчас будет выстрел.

В первом купе «невеста» нажала на спуск, а на другом экране тотчас упал стрелочник.

– Прекрасно! – Мужчина вошел в азарт. – Вот это синхронность! Молодцы! – закричал он, как будто его могли услышать на разъезде.

– А вдруг они не успели предупредить стрелочника! – не унималась женщина.

– Не болтай чепухи! Следи за экранами… Что такое? Наши незваные пассажиры тоже заметили выстрел. Это становится забавным. Что же они предпримут? Поправь третье купе и снимай! Снимай, черт побери! – Мужчина волновался.

– Не кричи, я снимаю с самого начала, – ответила женщина.

– Прости меня, я увлекся. У меня очень много зависит от этого фильма. Если все будет удачно, я что-то скажу тебе. Хорошее.

Она промолчала.

Поезд начал медленно останавливаться.

– Ну вот! Кажется, все обошлось, – сказал мужчина, когда двое вышли наружу. – Сейчас за ними спустятся наши «пьяницы», а мы поедем дальше. Мадам во втором купе спит, а этот тип тоже готовится выйти. Сейчас конец! Слава богу. – Он даже взмок от напряжения.

– Наши молодожены волнуются ужасно. – Женщина снова улыбнулась.

– Теперь уже бесполезно. Кода! – Он вытер платком лоб. – Сделай поярче улицу. Бог мой – они возвращаются! Что бы это значило?

Из динамика послышалось:

– Что-то случилось, объекты вернулись!

Мужчина ответил:

– Оставайтесь на месте.

– Мы больше не снимаем?

– Нет-нет, продолжай! Может быть, будет что-то интересное. Продолжай! – Мужчина впился в экран, где молодой человек из второго купе подавал сигналы в окно.

– Система вышла из-под контроля, – передал кому-то мужчина, – продолжаем съемку!

– Не увлекайтесь, – ответил чей-то голос из динамика, – не допускайте лишнего. В крайнем случае вмешайтесь. Съемку продолжайте!

– Мне жаль этих двух молодых. Они-то думают, что все по-настоящему. Посмотри, как она в него вцепилась! – Женщина показала на экран.

– Они меня мало интересуют, здесь все думают, что это по-настоящему. Приготовься! Сейчас начнется нечто.

На экране во второе купе вошли двое.

Молодожен сбегал к проводнику, и мужчина в аппаратной сказал с досадой:

– Что он вмешивается, бегает, выясняет!..

– Он просто очень молод, и он даже не подозревает, что все это глупая игра, – грустно сказала женщина. На экране трое ворвались в первое купе.

– Ты должен вмешаться, – закричала женщина, – они покалечат друг друга!

– Но ведь не убьют! Зато какой кадр! – Мужчина с удовольствием следил за потасовкой в первом купе.

– Но это бесчеловечно! Ты должен их остановить! – Она сама хотела выйти.