— Ну что, парень, пойдем твою маму тоже в школу записывать? У нас здесь есть специальная школа для мам, а то что ж ей дома скучать, пока ты учиться будешь?

— Мама, разве ты не училась в школе?! — до глубины души изумился наивный ребенок.

— Конечно, училась, — рассмеялась я. — Но ты ведь слышал, это специальная школа для мам. В ней учат совсем не тому, чему я училась в обычной школе. Знаний много не бывает, сынок, и учиться нужно не только в детстве.

— Золотые слова, — покивал Константин. — У тебя умная мама, парень!

Мы вернулись в административное крыло, Константин сам завел меня в кабинет с табличкой «Дополнительное и профессиональное обучение», представил как маму его будущего ученика: «Так что расписание нужно будет согласовывать», — а потом предложил Олежке:

— Давай-ка, парень, посидим в коридоре, чтобы здесь не мешать. Заодно познакомимся с тобой получше.

А я осталась одна перед крайне серьезным пожилым господином, который представился как Аполлон Афанасьевич, куратор дополнительного обучения. На Аполлона он не тянул: невысокий, полноватый, с аккуратной короткой бородкой, пышными усами и крохотными бачками, и при этом с лысиной на полголовы. Лицо, хоть и строгое, вызывало скорее доверие, чем робость. Может, потому что смотрел он на меня с искренним интересом?

— Ну-с, уважаемая Марина Витальевна, я так понял, вы уже решили, какие курсы выбрать? Рассказывайте.

— Да, вот, — я раскрыла буклет, — травник-фармацевт. Нужно только проверить, гожусь ли я по уровню.

В буклет была вложена записка от Ксении Петровны о том, что в случае моей пригодности к обучению оплату берет на себя благотворительный комитет Новониколаевска. Прочитав записку, Аполлон Афанасьевич оживился и словно даже подобрел:

— Проверим, сейчас же проверим, но я практически уверен, что вы окажетесь более чем пригодны. У Ксении, знаете ли, Марина Витальевна, верный глаз. Она крайне редко ошибается в таких вопросах. Ну что ж, вставайте сюда, на середину, закройте глаза, руки вперед, сконцентрируйтесь и медленно сводите ладони. Остановитесь, когда почувствуете отклик.

Вот когда я обрадовалась, что успела хотя бы пролистать кое-что об этой «силе», «потоках» и прочей ведьминской энергетике! Разбирая упражнения, я так толком и не поняла, что за «отклик» должна ощущать, но хотя бы нащупала, методом проб и ошибок, как и на чем концентрироваться.

Покой. Мир, тишина и безопасность. Тепло, текущее в ладони. Легкое летнее счастье.

Солнечные лучи щекочут лицо, вызывая улыбку. Между ладонями клубится пушистый, не страшный огонь, собирается в крохотное солнышко. Та грань между «тепло» и «горячо», которая вызывает ощущение уюта, дома, чашки с ароматным чаем в руках.

— Достаточно.

Я не сразу открыла глаза — слишком было хорошо. Вздохнула глубоко, выныривая из охватившей меня расслабленности.

— Отлично, дорогая моя Марина Витальевна, абсолютно замечательно. Ярко выраженное целительское направление, превосходная способность к концентрации, я могу лишь поаплодировать точности вашего выбора. Безусловно, это ваше. Резерв трудно оценить, видно, что совсем недавно сила была исчерпана до дна, но восстановление явно идет неплохо, к тому же для фармацевта концентрация куда важнее абсолютной величины силы.

Считайте, что вы уже зачислены. Оставьте свои данные секретарю, она вам перезвонит, когда пройдет оплата, приедете с документами и окончательно оформитесь. А я жду вас в последнюю неделю сентября в любой день, нужно будет уточнить расписание. И передавайте мое почтение Ксении! Впрочем, я и сам ей позвоню, за таких студентов не грех сказать «спасибо».

Я вышла из кабинета слегка ошарашенная и, кажется, такая же счастливая, как Олежка.

— Взяли! Он сказал «отлично»!

— Поздравляю, хотя я и не сомневался, — Константин широко улыбнулся и подмигнул Олежке. А я вдруг залюбовалась на его улыбку — очень искреннюю, живую, помальчишески озорную. Мой сынуля разулыбался в ответ. Кажется, они успели найти общий язык, ну и замечательно.

Ксении Петровне я позвонила прямо от секретаря. Она радостно уверила, что не сомневалась в моем успехе, сообщила, что предварительные переговоры со спонсором уже проведены и деньги будут в ближайшие дни.

— Сынок, — сказала я по дороге домой, — как ты думаешь, мы можем отпраздновать такие хорошие новости?

Ответом мне стало радостное «да!» на весь автобус, так что мы вышли на остановку раньше, у большого книжного магазина, и я предложила Олежке выбрать несколько новых раскрасок и книжек. Малыш радостно зарылся в гору раскрасок, а потом вдруг робко спросил:

— Мам, у меня есть книжки, и у Лены с Наталей книжек много, а давай лучше новые карандаши, вот эти? — и ткнул в красочную широкую коробку: чешский дорогой набор на шестнадцать цветов. Я тут же вспомнила собственное детство, когда такие карандаши действительно были не каждому доступным счастьем, и, конечно, сразу согласилась.

Пусть рисует. Это не каприз, это на пользу.

— Мам, а тебе что купим? — поинтересовался счастливый сынуля, прижимая к себе кулек с подарками. — Ты ведь тоже в школу пойдешь, значит, тебе тоже нужен подарок!

— Моя ж ты радость! Пойдем, посмотрим книги. Найдем для меня что-нибудь интересное почитать.

Я все равно планировала собрать хоть небольшую библиотечку, и не только учебников. Что за дом без книг, когда в доме растет ребенок. Нужны сказки, что-то приключенческое вроде Дюма, Купера и Майн Рида, познавательное, и кстати, все это и мне почитать не помешает, в плане знакомства с новым миром. Хотя для себя разумнее поискать городскую публичную библиотеку, наверняка такая есть, и спросить, есть ли библиотека в школе. Но малыш очень правильно решил, что маму тоже нужно порадовать, такое я собиралась поощрять. Поэтому, оглядевшись, подошла к стеллажу с надписью «Авантюрный роман». Настраивалась выбирать среди незнакомых авторов, листать, читать аннотации, но меня ждало настоящее потрясение. На столике перед стеллажом, под табличкой «новые поступления», лежало несколько стопок красочно изданных книг, и уж один автор мне был прекрасно знаком, как и название. «Три мушкетера».

Это ведь другой мир. Я уже ничего не понимала. Четверо со шпагами на обложке выглядели вполне узнаваемо. Я взяла книгу в руки, чтобы поискать аннотацию или полистать наугад, но тут же поняла — незачем. Я не смогу положить ее обратно и уйти с чем-то другим. Я хочу ее прочитать. Будем считать, что это судьба.

— Ну вот, сынок, и для меня нашли подарок. Спасибо тебе, что предложил. Пошли домой? Я думаю, нужно испечь что-нибудь вкусненькое.

Мы пообедали, немного отдохнули и вдвоем устроились на кухне — Олежка опробовал новые карандаши, а я испекла две шарлотки. Вечером, прихватив одну из них, мы пошли в гости. Олежка жаждал похвастаться Натуське, что он тоже идет в школу, а мне хотелось поболтать с Верой, да и обидится она, если не поделюсь такими интересными новостями.

Так что шарлотку дружно умяли под наш с Олежкой рассказ о школе. Потом детвора пошла играть, а Вера и Илья чуть ли не хором мне сказали:

— Молодец, давно пора!

— Ну в самом деле, у тебя к этому настоящий талант, а ты все: «Зачем оно мне, для себя и семьи умею, и хватит», — Вера возмущенно фыркнула. — Ты еще именным мастером станешь, дорогая наша скромница. Вот увидишь!

Что за «именной мастер», я спрашивать не стала. Смысл ясен, а конкретика сама собой постепенно узнается.

— Теперь проще, — объяснила я. — Мне туда все равно Олежку возить, а так — пока он будет заниматься, и я поучусь. Удобно. Да и о заработке нужно думать.

— Я на работе у девчонок поспрашиваю, кому что надо, — пообещала Вера.

Я кивнула, не зная, что ответить. Нет, смысл опять же ясен, но… а, ладно, махнула я мысленно рукой, прорвемся. Разберусь.

— Только не срочно чтобы, — попросила я, — сейчас как-то не до того, и резерв еще не восстановился.

— Ну уж это ясно, — закивала Вера. — Какая ты была, без слез не взглянешь.