Я перешагнул порог спальни и застыл.

Нет… о том, чтобы возвращаться не может быть и речи.

С ненавистью швырнув сумку в самый дальний угол спальни, я повалился на кровать, даже не расправив её, и моментально заснул.

16 августа

Ночью мне что-то снилось, но утром я, сколько не пытался, вспомнить ничего не смог. Осталось только ощущение, будто мне привиделось нечто тяжёлое и скверное.

По-моему, всю ночь кто-то стоял за дверью в тёмной комнате…

От этого я разозлился ещё больше. Было ясно, что за дверью стояла Она, появившись, чтобы в очередной раз разрешить неопределённость наших отношений.

Зачем? Кому сейчас это нужно?

Странно, но голода я не испытывал, к тому же в Доме не было продуктов – всю дорогу сюда я летел, словно ошалелый и не соизволил заехать ни в один магазин. Поэтому вопрос о том, чтобы убить время на приготовление пищи, отпал сам собой.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я решил прогуляться. Дождя на улице не было, хотя и солнца тоже. Небо затянули низкие дымчатые тучи.

«Действительно осень, – подумал я, – хотя до неё ещё целых две недели. Правда, они пролетят незаметно, и наступит первый осенний месяц – сентябрь. А в сентябре у моей Дженни… день рождения».

От этой мысли на душе стало так гадко, что меня даже затошнило. Приближается такой замечательный праздник, но я так подло веду себя в его канун…

«Надо возвращаться, – уныло подумал я. – Рано или поздно всё равно придётся это сделать, так уж лучше сейчас».

Для чего?

Дремавшая до сих пор гордыня так напомнила о себе, что я сжал кулаки от злости.

Разобрав привезённую сумку, я быстро переоделся в спортивный костюм. От прикосновения мягкой шелковистой ткани сразу полегчало.

«Ты не хотел находиться рядом с этим человеком, и ты это сделал, – подумал я. – Ты желал одиночества, и ты его получил».

Отогнав эту мысль, я решительно толкнул входную дверь и вышел на серый, прохладный воздух.

Деревья на равнине уже потеряли свою редкую, тусклую листву. Ветер монотонно насвистывал мелодию уходящего лета и постепенно подводил её к заключительному, осеннему аккорду. Но, как, ни странно, мелодия, не дотянув двух-трёх нот до своего апогея, неизменно возвращалась назад.

«Интересная вещь, – думал я, шагая по бесцветной, высохшей траве. – Природа соблюдает свой ритм и не торопится менять время года. Да, уж если говорить о времени, то оно у каждого – своё».

На душе вновь стало невообразимо мерзко. Я начал проклинать себя за то, как вёл себя вчера и неожиданно вспомнил, как мы с Ней познакомились.

Тогда я был ещё совсем молодым и не слишком опытным бизнесменом, содержащим небольшое кафе и объявившим набор танцовщиц для участия в варьете. Её я заметил сразу – хрупкая точёная фигурка, сияющие карие глаза, открытая улыбка. Это, безусловно, выделяло Её на фоне остальных девушек, ставших для меня сразу скучными и неинтересными. Поэтому я незамедлительно пригласил Её в кабинет, где мы долго беседовали и пили крепкий, свежезаваренный кофе.

Одна деталь в Её рассказе показалась мне довольно странной, но тогда я почему-то не обратил на это внимания. Быть может, потому что я действительно был ослеплён Её красотой и, какой-то неведомой, внутренней чистотой?

Не знаю.

Когда я спросил Её, где она живёт, Дженни (а именно так звали мою новую знакомую) сказала, что она – не местная и приехала издалека. Я не смог удержаться и спросил – откуда? Она тихо и невнятно произнесла название какого-то городка на юге. Я так и не вспомнил, существует ли таковой на самом деле, или просто его название сходно с другим, ранее известным мне словом. Впрочем, в тот момент ничего не имело значения. Дженни лучезарно улыбнулась, и я полностью растворился в тёплом взгляде шоколадных глаз, пушистых золотистых волосах и обворожительной широкой улыбке.

Однако, червячок недоверия, плотно засевший в моём сознании, продолжал ворочаться и никак не мог успокоиться. Совладав с собою и сделав серьёзное лицо, я спросил, откуда она узнала, что наше заведение проводит набор, если Она – иногородняя? Ничуть не смутившись, Дженни снова улыбнулась и ответила, что про объявление в газете Ей рассказала подруга, а как её зовут – это совершенно неважно, потому, что я эту девушку всё равно не знаю. Закончив фразу, Она выжидающе и даже немного строго посмотрела на меня, а потом улыбнулась ещё раз. И на мгновение мне показалось, что я потерял память.

Ну, а поскольку я её потерял, об этих странностях в поведении Дженни я в дальнейшем не вспоминал. Мы сразу же переключились на другие темы и с головой окунулись в заново открывающийся для нас мир знакомства.

Агнец.

Только сейчас я начал понимать, что действительно вёл себя, как агнец, которого ведут на заклание.

Над равниной подул сильный ветер, и стало ощутимо холоднее. Я поднял воротник спортивной куртки, закурил сигарету и несколько раз глубоко затянулся. Внезапно я поймал себя на мысли, что все ещё продолжаю думать о нашей первой встрече.

Правда, а где жила Дженни до того, как мы познакомились? Самое интересное, что и Её родных я никогда не видел. И на протяжении всех последующих двенадцати лет мы эту тему ни разу не поднимали. Бывали моменты, когда я пытался задавать вопросы, но Она легко и непринуждённо уводила разговор в сторону. А я этого не замечал.

Странно, как всё это странно!

Ветер дунул с новой силой, и я невольно поёжился.

Почему я вспоминаю об этом именно сейчас?

Почему я начал думать об этом в тот момент, когда мы поссорились?

Почему эта мысль не даёт мне покоя, когда я нахожусь так далеко от своей жены?

Я интуитивно чувствую, будто что-то должно произойти… Сон… будет иметь… продолжение?

Внезапно за ближайшим деревом мелькнуло что-то пёстрое. Я сразу остановился и почувствовал, как напряглись мышцы спины. Слишком хорошо я знал эти места, потому как вырос здесь, и никого постороннего тут быть не могло. Дед специально выстроил этот Дом подальше от городского шума и суеты, в «местечке», где успокаиваются души. Так что, чужаки вряд ли могли здесь оказаться.

Ветер с силой ударил в ствол дерева, отчего то низко и протяжно загудело. Нечто пёстрое мелькнуло ещё раз, но я всё же успел разглядеть… Это был кусочек ткани – голубой, в чёрный горошек. Теперь сомнений не оставалось – кусочек ткани был частицей платья, а за деревом прятался человек.

Неужели это та, что во сне находилась за дверью?

Моментально оказавшись возле этого дерева, я прижался к нему спиной. Сердце в груди колотилось быстрее, чем обычно, и я с неудовольствием отметил, что начал волноваться. Облизнув пересохшие губы, я тихонечко позвал:

– Эй, мисс!

Никто мне не ответил, только ветер взял другую тональность – более высокую и протяжную. Набрав в лёгкие воздуха, я крикнул громче:

– Эй! Как вас там? Мисс, выходите, я обещаю, что не сделаю вам ничего дурного!

И опять тишина.

Я подумал, что довольно глупо выгляжу, прижимаясь к этому дереву. Машинально оглядевшись, я понял, что чего-то опасаюсь. На душе стало совсем уныло. Чего может бояться крепкий, здоровый мужчина в расцвете лет, который ещё, вдобавок ко всему, находится на своей территории? Не женщину же, робко прячущуюся по ту сторону дерева?

Тем не менее, испуг не проходил. И вдруг я понял, что это ощущение кардинально отличается от обычного страха. Оно заключалось в том, что у человека, который стремился побыть один, внезапно пытаются отнять долгожданное одиночество.

Однако надо что-то предпринимать.

Собравшись с духом, я прыгнул, обхватив рукой ствол и… чуть не налетел на хорошенькую молоденькую девушку. Оказавшись в нескольких дюймах перед ней, я изо всех сил затормозил, но было слишком поздно и, чтобы не упасть, мне пришлось упереться в сухую шершавую кору. Она же, в свою очередь, отпрянула назад и прижалась к стволу, спрятав руки за спину. Её лицо оказалось между моими ладонями и одновременно прямо передо мной. И я, оттолкнувшись, резко отпрянул назад.