Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Закончив, Элистэ отвела глаза. Она была уверена, что теперь ему нечего возразить.

– Я просто восхищаюсь той легкостью, с которой вы, как попугай, повторяете звучные фразы вашего отца. Увы, хорошая память сама по себе не заменяет разума. – Не обращая внимания на ее оскорбленный вид, Дреф продолжал: – Неужели вам никогда не приходило в голову, что мудрое правление и власть Возвышенных – не обязательно синонимы? Или что сомнительное существование каких-то особых способностей вовсе не означает «по праву» правящий класс? Что разумное ограничение привилегий Возвышенных отнюдь не предвещает начала анархии?

Элистэ пожала плечами.

– Мне жаль тебя огорчать, но история учит нас другому.

– Вы никогда не были сильны в истории, крошка Элли, – заметил он, и она удивленно посмотрела на него: Дреф уже очень давно не позволял себе это уменьшительное обращение. Должно быть, он взволнован больше, чем она думала, раз оно сорвалось у него с языка. – Вы забыли, что Вонар не всегда был абсолютной монархией. В прежние времена власть короля имела пределы, а крестьяне не жили в таком полном подчинении. Любой из них имел определенную степень личной независимости, которая нам и не снилась. Фактически это продолжалось до эпидемии Карающего Кошмара – то есть еще двухсот лет не прошло; а потом по закону крестьян прикрепили к земле, и таким образом возникло наше нынешнее счастливое рабство. Нет нужды говорить, что этим все не ограничилось. Сейчас, в эпоху, которая гордо несет знамя своей просвещенности, любой Возвышенный по закону имеет право посадить раба в тюрьму, поколотить палкой, изувечить, может даже казнить своих серфов, ему никто и слова не скажет.

– Большинству серфов живется не так уж плохо. А ленивые всегда недовольны, вот и все.

Элистэ стало одновременно скучно и неловко. Почему бы ему не ограничиться своим обычным ерничеством? Так он был бы куда приятнее.

– А вот и результаты дурного влияния на незрелый ум.

– Ты невыносим. Нет, хуже – ты становишься просто скучным.

– Тогда я быстренько закругляюсь. Итак, совершенно ясно, что Возвышенному целиком подвластна жизнь его рабочей скотины, начиная с рождения, когда младенца метят клеймом, удостоверяющим, что раб является собственностью. Хозяину подвластно все: детство, когда ребенок учится раболепию, в то время как доступ к образованию ему, как правило, заказан; юность, когда тебе выбирают ремесло по прихоти господина; зрелые годы, когда для того, чтобы жениться, построить дом, выкопать колодец, завести свой огород, требуется позволение; старость, которая наступает рано из-за нужды, лишений и безысходности; наконец, господину подвластна сама смерть, когда непостижимая Последняя Привилегия дарует ему право как угодно распоряжаться останками серфа – даже бросить их на съедение собакам, если заблагорассудится.

– Это отвратительно, просто возмутительно! Никому бы и в голову такое не пришло, и ты сам это понимаешь!

– Неужели? – сухо возразил Дреф. – Вряд ли феодальная власть исчерпывается подобными пустяками. На протяжении всей своей жалкой и по большей части несчастной жизни серф – а вместе с ним и так называемый свободный крестьянин – работает не разгибая спины и видит, что лучшие плоды его трудов собирает хозяин. Орудием этого грабежа являются налоги, разнообразие которых производит неизгладимое впечатление. Налог на колодец, налог на печь, мельничный налог, налог на урожай, налог за проход по хозяйским владениям, налог на зерно, налог полевой, винный, фруктовый. К старости серф дряхлеет – пожалуйста, налог на потерю трудоспособности. Я мог бы перечислять и дальше, но нет нужды называть их все. Достаточно сказать, что в жизни крестьянина нет ни одного мгновения, не затронутого или не испорченного жадностью притеснителя. Силы и молодость раба – это товар, принадлежащий господину. Труд с рассвета до заката служит процветанию владельца, в то время как собственные дети серфа страдают от голода и холода. Он не имеет права голоса при создании законов, которые связывают его по рукам и ногам, а ведь законы эти регулируют всю его жизнь с рождения до смерти. В глазах закона серф значит едва ли больше, чем рабочий скот. И горе тому, кто захочет изменить свою судьбу и убежит из поместья хозяина. Изгнанник вне закона, преследуемый и презираемый, одинокий, глядящий в лицо голодной смерти, этот несчастный в конце концов приползает обратно в свою конуру. Если же по какой-либо невероятной причине он не вернулся – ничего: клеймо на теле выдаст его, оно гарантирует скорое возвращение.

Ухмыльнувшись, Дреф взглянул на свою правую руку – на тыльной стороне ладони была вытатуирована буква «Д», обозначающая, что данный серф принадлежит Дерривалю.

Краска залила щеки Элистэ. На мгновение от замешательства и ощущения какой-то непонятной униженности она лишилась дара речи. Она чуть не вцепилась в заклейменную руку, и этот глупый порыв только усилил ее смущение. Элистэ почему-то чувствовала себя виноватой, и это было так неприятно, что она нашла утешение в ярости. Как он смеет упрекать ее, как он смеет? Его жалобы и в самом деле граничат с обвинениями. Недопустимо, чтобы серф разговаривал с ней так. Это оскорбительно, с этим нельзя мириться! Вздернув подбородок, она с демонстративной скукой холодно спросила:

– Я полагаю, этой продолжительной и утомительной беседе настанет конец?

– Конец только один: правление короля и его Возвышенных – вовсе не закон природы и не историческая неизбежность. Все вполне можно изменить, а значит, придет день, когда за боль и кровь угнетенного простого народа придется заплатить с лихвой.

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Достаточно самому слабому, но решительно настроенному рабу восстать против своих хозяев – и тотчас желание восстановить справедливость и желание отомстить сольются. Вот о чем следовало бы подумать всем вам.

С минуту она смотрела на него пораженная, потом притворно рассмеялась.

– О, как ты серьезен – мне и страшно и смешно. Тебе это совсем не идет. Теперь я понимаю, почему мой отец запретил писания твоего самозваного мудреца – Шорви Нирьена. И правильно поступил, ибо этот подстрекатель черни превратил тебя в отчаянно скучного педанта.

7
{"b":"54607","o":1}