Весенние грозы теперь случались чуть ли не каждый день. С утра — солнце, к обеду — тучи, к вечеру — гроза с молниями. Других событий не было — по крайней мере, до одной встречи. Была ли она случайной — этого Сигарт так и не узнал…

Они как раз подыскивали место для ночлега. В поисках воды вышли к лесному озерцу. Наверное, летом оно было совсем крошечным, теперь же вода разлилась, затопив берег на пятнадцать шагов в каждую сторону, так что стволы деревьев торчали прямо из воды, как иглы у ежа. Путники направились было к единственному сухому месту на берегу, как вдруг замерли. У самой воды, прислонившись к толстому дереву, дремал некто, завернутый в длинный плащ. Сигарт хотел было развернуться, чтобы уйти — стычки с незнакомцами не входили в его планы — как фигура пошевелилась.

— Да это, как-никак, снова ты, Окунек! — раздался знакомый кошачий голос.

У Сигарта отлегло от сердца. Поднявшись на ноги, Барет — а это был именно он — оправил жилет и упругим шагом направился к путникам. Широкое лицо сияло ленивой улыбкой — казалось, он вот-вот замурчит.

— Я же говорил, мы теперь будем часто видеться! — еще издалека закричал он. — Ну, привет, старина!

Подойдя к Сигарту, он энергично потряс друга за плечо, его взгляд упал на Моав.

— Ах, наше маленькое-беленькое тоже здесь!

С подчеркнутой галантностью, граничащей с насмешкой, Барет поклонился в сторону эльфы. Та чуть заметно кивнула; все те же учтиво-сдержанные манеры, настороженный взгляд синих глаз… Росх-хэур смерил ее внимательным взором, затем проделал то же самое с Сигартом, после чего вдруг подскочил к последнему, не говоря ни слова, ухватил за локоть и силком оттащил в сторону.

— Тебе что, женщин вокруг мало, что ты на эльфу позарился! Совсем что ли спятил?! — зашипел он вполголоса.

— Не твое дело! — огрызнулся Сигарт, косясь в сторону Моав.

— Ах не мое?! По-хорошему, я должен был бы сегодня же доложить об этом ближайшему фринну, уж он-то придумает, что сделать с заблудившейся эльфой. Глядишь, и авлахар ей найдется…

Сигарт напрягся — вот ведь как ситуация обернулась!

— Слушай, Барет, я знаю, что я делаю, правда… — заверил он, его голос теперь был куда менее дерзким.

Барет испытывающее посмотрел на него — слова не убедили его.

— Ты в этом уверен?

— Так же как и в том, что я — воин Сиэлл-Ахэль, а ты — мой лучший друг!

Со все еще недовольным лицом Барет отпустил друга и похлопал его по плечу.

— Ладно, поступай как знаешь — чай, не котенок уже…

Сигарт облегченно вздохнул, словно камень с плеч.

— Вот это правильно! — поддержал он. — Давай лучше рассказывай, какие новости в мире, а то Синв-Ириль успеет высохнуть, пока я дойду до него, а я об этом даже не узнаю.

В это время Моав наскучило играть роль декорации — краем глаза Сигарт заметил, как она принялась разжигать костер. Барет махнул рукой, отвечая на предыдущий вопрос:

— Не переживай, ты дойдешь как раз вовремя — сейчас там, наверное, вообще не пропихнуться; говорят, сам Гастар собрался к Озеру. Представляешь, столько прожил на свете, и только сейчас засобирался! И что он себе раньше думал?

— Да ничего, наверное, не думал, — пожал плечами Сигарт, — видать, и так сил хватает.

— Ага, а Моррога он, интересно, как думал шлепнуть без виденья-то?

— А что, без него никак?

Барет трагически вздохнул.

— Я и забыл, ты ж тут совсем одичал — не знаешь ничего. Все арфу под луной слушаешь…

— Давай по сути, — оборвал его Сигарт.

— Если по сути, то Моррог — один из самых сильных магов по обе стороны гор, одолеть его не имея виденья — то же самое, что с голыми руками на сулунга переть!

Сигарт бросил на него подозрительный взгляд.

— И ты хочешь, чтобы я поверил, будто Гастар не знал об этом? Да будь это так, он бы давно засуетился.

— Представь себе, не знал! Это Турид раскололся — смотрел в свое озеро, да и высмотрел. Мол, беги искать своего авлахара — без виденья никуда… Хорошо, хоть сказал, а то ведь мог и промолчать.

Он принял важный вид.

— Только ж смотри — это только для росх-хэуров, обычным рысям такие новости сообщать не положено. Сам только что узнал от начальства, ну а тебе сказал по дружбе. Чтобы никому — понял?

— Да, понял я, понял; идем лучше к костру — чай пить…

При этих словах Барет неожиданно замялся, Сигарт еще не видел его таким. Все еще не сводя глаз с эльфы, он наклонился к Сигарту и хриплым шепотом заявил:

— Думай, что хочешь, а мне как-то не по себе в компании этой белобрысой. Шкурой чую — не простая она!

— Брось ты, Ночка — она безобидна как заяц!

— Я бы не стал охотиться на таких зайцев.

— Да я на нее и не охочусь…

— А вот это ты зря!

Он, смеясь, выставил вперед ладони, будто отгораживаясь.

— Ладно, ладно, я ведь обещал не вмешиваться. Делай, как хочешь, а я не останусь. Да и некогда мне — дел невпроворот! Будь здоров!

— И тебе того же, — вздохнул Сигарт. — Жаль, что ты не останешься, посидели б, чаю выпили.

— Как ты там говоришь — «это по твоей части»…

***

Чай сели пить уже вдвоем. Моав ловко сняла чайничек с огня, поискала глазами мешочек с травами.

— Ну что рассказывает твой товарищ? Какие новости из Цитадели? — рассеянно поинтересовалась она.

— Да особенно ничего, разве что про Гастара…

Он вдруг осекся, но умалчивать было поздно. Эльфа замерла, не донеся щепотку цветов до чайника.

— Что про Гастара?..

Сигарт с досадой вздохнул.

— Говорят, он серьезно настроен найти своего авлахара — даже к Озеру не поленился выдвинуться. Вроде бы без этого не выйдет победить Моррога — какое-то новое пророчество или гур его знает что…

Звяк! — серебряный чайничек выпал из пальцев эльфы, вода расплескалась по земле, над ней облачком повис пар. Моав лихорадочно бросилась подбирать его, нашла крышку, снова уронила и то и другое, снова подняла. Сигарт подошел к ней и взял чайник у нее из рук. «Что-то раньше за ней такого не водилось», — подозрительно подумал он. Он заглянул в лицо эльфы — оно было белым, как простыня, сухие губы смыкались и размыкались, будто силясь что-то сказать. Поймав удивленный взгляд хэура, она быстро опустила глаза, судорожно сглотнула.

— Это точно? Ну, про Моррога и авлахара? — спросила она упавшим голосом.

Сигарт пожал плечами, как делал всегда, когда речь заходила о вещах, до которых ему особо не было дела.

— Вроде да, Барет вечно крутится возле начальства, всегда в курсе последних новостей. Да чего ты так разволновалась? Все будет хорошо, найдет Гастар своего авлахара, и тогда Моррогу — вороны… Или ты за остроухих переживаешь — боишься, как бы Озеро не показало кого из твоих друзей?

Эльфа резко вздрогнула и, отвернувшись, отошла от костра. Хэур наполнил чайник водой из протекавшего рядом ручья и снова привесил над огнем.

— Ты ведь сама знаешь, что это необходимо, — примирительно продолжал он. — Эльфы и хэуры испокон веков охотились друг на друга, и не нам с тобой менять эти законы. Хотя, поверь, я был бы вовсе и не прочь их поменять, особенно, после того, как познакомился с тобой…

Он вдруг обратил внимание, что Моав совсем не слушает его. Словно забыв о его присутствии, она стояла в стороне, нервно ломая руки. Сообщение Сигарта разволновало ее. Он нахмурился, бросил исподлобья внимательный взгляд.

— Эй, ты чего?

Она встрепенулась, сцепила пальцы за спиной.

— Я? Нет, ничего…

— Ну, ничего так ничего, тогда садись рядом, теперь чай буду делать я.

Однако чем дальше, тем больше Сигарт убеждался в том, что известие о намерениях Гастара все-таки произвело на Моав впечатление. Весь оставшийся день она ходила, как привидение, отвечала невпопад, у нее все валилось из рук. К вечеру она успокоилась — точно так же, как и растревожилась — резко и безо всякой видимой причины. По-особенному ласковая, она забралась на колени к хэуру, свернулась калачиком, словно ребенок, глубоко вздохнула.