- Ты не это имеешь ввиду.

- Это, - я держала голову высоко, пытаясь собраться и не замкнуться в себе.

- Фей, - он взял одну из моих рук в свою. Его прикосновение ощущалось таким идеальным. Мы были созданы друг для друга. – Ты не любишь меня.

- Что? – я моргнула

- Ты прошла через много подобного…это в твоей голове и …

- Погоди, что? – я выдернула руку от него. – Что ты пытаешься сказать?

- Твои чувства ко мне ошибочны, как они были к моему отцу. Я ближайшая связь, которая у тебя есть к нему, поэтому…

- Так ты думаешь, что я пытаюсь заменить его? Тобой? – я хотела рассмеяться. Я хотела блять расхохотаться изо всех сил над нелепостью этого заявления. - Откуда это нахрен пришло?

- Это просто не правильно. Ты не любишь меня, - его голос надломился в конце.

- Да, люблю. А ты любишь меня, Ретт, - я прикусила слова в своем рту. Они отдавали нехорошо, когда произносила их. Заставляя их выйти, заставляя его увидеть. Он должен был увидеть. Должен увидеть, что любит меня. Я не была единственной в этом. Я не придумала все то, что произошло между нами. Это не плод моего воображения. Это по-настоящему. Мы настоящие. Здесь, в этот момент. Это были мы и никто больше. Он должен увидеть это. Должен.

- Нет, - он прошел мимо меня, и я не смогла увидеть его лицо, но его слова, они кололи мои уши.

- Нет, любишь, - я последовала за ним.

- Ты моя сестра. Я люблю тебя, как свою сестру.

- Ты не любил меня, как сестру, той ночью.

- Та ночь была ошибкой.

- Только потому что ты повторяешь что-то снова и снова, не делает это правдой. Это не было ошибкой. Ты блять знаешь, что не было, - может я хваталась за соломинку. Может, я хотела этого настолько сильно, что у меня была ложная надежда.

Ретт взял свои часы с комода в его спальне.

- Пожалуйста, Ретт. Не уезжай, - я ненавидела то, как звучала. Как ребенок. Умоляющий ребенок. Который просто хотел любви.

Он медленно повернулся.

- Я не люблю тебя, Фей. Не так, как хочешь этого ты. Ты не любишь меня так, как думаешь. Мы просто два несчастливых человека в хреновой ситуации, - он не смотрел мне в глаза, когда говорил. Он уставился на свои ноги. Как будто ему было невыносимо видеть меня. Как будто он не мог видеть и говорить со мной одновременно.

- Ты трус.

От моих слов его голова дернулась, встречаясь с моим взглядом. Я хотела бы понять эмоции в его глазах, но я не могла. Они промелькнули так быстро, что я не успела понять. Я хотела, чтобы он наорал на меня, но он не сделал этого. Мое сердце замерло, в воздухе между нами. Я выложила все карты. Я отдала ему все, что у меня было. Это не очень много. Это только мое сердце. Оставшиеся кусочки сердца, после того как его отец пропустил его через мясорубку. Этого должно было быть достаточно. Предполагалось, что должно.

- Я трахнул ее.

- Что? – я моргнула в замешательстве.

- Той ночью. После того, как трахнул тебя.

Я покачала головой.

- Что? Нет…

- Да, - он сделал шаг ко мне. – Я сделал это. Я приехал домой, и Сара хотела этого. Мы не занимались этим месяцы.

- Н-но почему? – я ненавидела, что мой голос дрожал. Что он разорвал мое сердце на кусочки.

- Потому что она моя девушка, и я могу, - его слова прозвучали мелочно. Как у ребенка.

- Но ты любишь меня.

- Нет, - он протиснулся мимо меня.

- Нет. Не делай этого, - но он сделал это. Он оставил меня здесь, стоящую в его спальне. В той, которую он делил с Сарой. Он позволил моему предложению, моему сердцу рухнуть на пол, грязной кучей, каким они и были. А потом я услышала, как захлопнулась входная дверь, и я на самом деле осталась одна.

14.

Ретт.

Звон столового серебра по фарфоровой поверхности стоял в моих ушах, пока я сидел напротив Сары в чересчур дорогом ресторане со стейками. Это были не только ее приборы, которые, казалось, перемалывали мои мозги. Это приборы всех. Место было переполнено. Наполненное людьми, платящими слишком много денег за отрезанный кусок мяса, который они могли бы купить в магазине и приготовить сами.

Я не хотел приезжать сюда. Сара хотела. Она спланировала маленький побег для нас. И я позволил ей. Я позволил моей вине завладеть мною и взять все под контроль.

У меня был секс с Фей. Я прижал ее к решетке своей машины в грязном переулке Далласа и трахнул ее, пока не кончил внутрь нее. Фей не осознает это, но я взял кое-что от нее той ночью, что я никогда не смогу вернуть обратно. Я становился кем-то, кого я никогда не смогу изменить. Я был сыном своего отца. Не имело значения, что он просидит за решеткой всю оставшуюся жизнь. Я всегда буду его ребенком и секс с Фей, только доказал это. Я был им. Я воспользовался женщиной, которая не знала ничего лучше. Она хотела меня – она думала, что хотела меня. Но это было обманчиво, именно так как она хотела его. Она хотела, чтобы я заполнил пустоту. Его пустоту в ее жизни.

Но это не то, чего хотел я. Я хотел быть чем-то еще. Кем-то еще. Но я не мог быть. И я не осознавал это до того. До того, как она не была передо мной, наши тела связаны самым интимным способом. Что я всегда буду сыном Тейлора. А он всегда будет ее первой любовью. Таким же, каким и хреновым это было, таким оно всегда и будет. Нависать над нами. Я не хотел стать мужчиной, который займет место моего отца в ее жизни. Я хотел быть кем-то намного большим. Но я не могу быть. Судьба не позволит этого.

А потом я приехал той ночью домой. Я вошел в свою спальню и увидел Сару. Эту невинную женщину, которая была верной и хорошей для меня. Она сидела на краю кровати с головой в руках. Она не хотела ничего от меня, ничего, что я уже не дал и не сделал для нее уже. Она была простой. Легкой частью моей жизни, которую я пропускал месяцами. Поэтому я занялся любовью с Сарой в нашей кровати, как делал это множество раз. Но в этот раз было по-другому. Было по-другому, потому что любовь, которая текла во мне, была любовью, которую я никогда не буду способен подарить Фей.

И на этот раз, когда все закончилось, я был тем, кто заплакал. После того, как я наполнил Сару своей спермой, всей любовью и состраданием, которое я никогда не дам Фей, я кричал, как долбаный ребенок. Сара не сказала ни слова. Она просто держала меня. Что сделал все только хуже. Она была искренним, добрым, любящим человеком, а я изменил ей. Я трахнул свою сестру, а потом переспал с Сарой меньше, чем через час. Какого человека это делало из меня?

Я сын своего отца.

Ты в порядке?

- Ээм? - я взглянул на Сару. Она сделала глоток вина. – Ах, да, я в порядке.

- Ты не прикоснулся к своей еде, малыш.

Я посмотрел вниз на свой стейк на косточке. Он был действительно нетронутым.

Я наблюдал, как она взяла еще один кусочек своего. Она распустила свои волосы сегодня, рыжие пряди касались ее плеч. Я мог вспомнить, как мы первый раз встретились, когда я был очарован ее рыжими волосами. Окрашенные рыжим локоны были прекрасны, длиннее тогда. Она была милейшей женщиной, которую я когда-либо встречал, застенчивой и необщительной. Она отказала три раза мне, когда я просил ее пойти со мной, потому что она обычно не ходила никуда с такими парнями, как я. Парнями, которых больше интересовал сон и вечеринки. Такой была моя жизнь до юридической школы. Но она помогла мне изменить ее. Она указала мне направление, которого у меня не было раньше. Мой отец всегда был у руля, но я ненавидел его даже тогда. Я хотел быть всем, кем он не был.

Сара помогла мне, дала мне цель, мотивацию. Она стержень в моей жизни. Продолжительное присутствие к лучшему. Даже, когда я потерял своего лучшего друга в автокатастрофе. Я потер свою грудь, где его имя, Джош, было выведено чернилами. Она была там, со мной, как никто больше.

- Ретт?

Я кашлянул в руку и отвел взгляд.

- Я в порядке.