Я подошел совсем близко и потрогал жесткий клетчатый мех. Если она мертвая, то почему же не гниет? Опять - этот застывший взгляд. Вынул карманный бинокль: далеко за деревьями замерло, уткнувшись в зелень лужайки, похожее на оленя животное. Опустив бинокль, я долго стоял без единой мысли в голове.
Солнце раскрасило пастельный ландшафт плакатными красками дня, когда я наконец вернулся к вездеходу и разбудил остальных.
Кошка и олень были не единственными животными на планете. Чем дальше в лес, тем больше их становилось. Неподвижные, как статуи, стояли они за стволами деревьев, висели, словно чугунные гири, на нижних ветках, маскировались в листве над нами. Как будто кто-то остановил фильм, жизнь превратил в фотографию.
- Такое впечатление, что все спят, - промолвил Белфер. - Они совсем не выглядят мертвыми.
- Что бы ни случилось, все замерло мгновенно и неожиданно.
- Ядовитый газ, - предположил Белфер, - или, может, планета попала в ультрахолодную зону. Такое случается, я слышал.
Лес становился все глуше и глуше.
- Помню, - сказал я, - когда-то в учебнике читал об экспедиции на одну планету, где все происходило в тысячу раз медленнее, чем у нас. Малейшее движение, казалось, тянулось целый год. А земляне, наоборот, двигались так быстро, что планетяне не могли их даже заметить. Может, и здесь нечто подобное?
- Трудно сказать, - пожал плечами Белфер. - Может быть все, что угодно.
Только Омар молчал. Он сидел, уставившись вдаль, словно что-то высматривая. Но когда Белфер предложил возвращаться, настоял поехать дальше. Я пересел на место водителя. Мы медленно углублялись в этот заколдованный лес.
- Дальше не проехать. - Я выключил мотор, подбородком оперся о руль.
Мощная живая изгородь из зарослей шиповника непреодолимой крепостью возвышалась перед нами: точно скрюченные пальцы - стена ощетинившихся роз. Маленькое птичье гнездышко висело за зеленой листвой, еле удерживаясь на острых колючках.
Мы вышли из вездехода.
- Надо было взять лазер с собой, а так никаких шансов пробраться сквозь эту стену, - покачал головой Белфер.
Омар, нервничая, ходил вдоль преграды. Осторожно прикоснулся к колючке и тут же отдернул руку. Высосал из пальца кровь, сплюнул. Наморщил лоб.
- Давайте поедем вдоль кустарника, - предложил он. - Может быть, в другом месте он не такой густой.
Тщетно. Кустарник был везде одинаково непроходим. Изгородь могла стоять в виде окружности, и Омар настаивал сделать этот круг. Часа через два мы были у того места, откуда отправились на поиски.
- Не понимаю, чего тебе надо там, за оградой, - сказал Белфер. - Не лучше ли вернуться? Мы и так далеко забрались.
Омар окинул его разъяренным взглядом, но ничего не ответил.
- Значит, возвращаемся к ракете, - спокойно продолжал Белфер.
Мы тронулись в обратный путь. Угрюмый и мрачный Омар разместился на заднем сиденье.
Последующие дни были посвящены подготовке к долгому путешествию домой. Надо было проверить сотни приборов. Омар держался особняком. Он выполнял свою работу, но остальное время мы мало его видели.
Вечером, накануне отлета, нетвердым шагом он вошел в общий отсек. Заговорил о миллионе, который получит, как только выйдет на пенсию, заявил, что мы с Белфером можем разделить этот миллион пополам и катиться к дьяволу, ведь нас, такую дрянь, только деньги и беспокоят.
- Ну а ты, - спросил Белфер, - что сам-то ты собираешься делать?
Омар уставился на нас покрасневшими глазами.
- Деньги - вот единственная причина, которая привела вас сюда, повторил он хрипло. - Такие же жадюги, как и все звездники, которых я знал.
- Ну, не только деньги, - сказал я осторожно. Омар скривил губы. - Я думаю... чтобы выделиться из толпы, многие выбирают эту судьбу. Вряд ли все делают это лишь из-за денег.
- Он хочет сказать, - решил поддержать меня Белфер, - что мы выбрали эту жизнь, потому что лучше несколько месяцев прожить так, чем двенадцать лет прозябать на Земле.
- Да-а. А разве это жизнь, ребята? - ухмыльнулся Омар.
- Ты пьян, - спокойно сказал Белфер и тронул меня за плечо. - Пойдем пройдемся.
- Назад! - прохрипел Омар. Но мы и не подумали возвращаться.
Была ясная звездная ночь, как обычно. Мы молча брели по сонной планете, не теряя ракету из виду.
- Что с ним происходит? - спросил наконец Белфер.
Я поддел ногой оцепеневший цветок:
- Почти все становятся такими. Приходят в отчаяние, когда пенсия близка. Мне приходилось летать с Омаром прежде. Он отличный парень.
Присев на пологом склоне, мы долго смотрели на ракету: блестящую иглу на темном небосводе.
- У Омара звезды в крови, - сказал я. - Без полетов ему конец.
- Ну, если он хочет летать, кто ж ему мешает? - спросил Белфер.
- Он больше не может. Еще один полет для него смертелен. За свою жизнь мы до предела насыщаемся радиацией. Лететь еще раз было бы самоубийством.
- Почему же нам этого не говорят до начала полетов?
- Никто не спрашивает. Зачем говорить, пока ты не подписал контракт на тысячу лет. Миллион долларов - жалкое утешение. Омар будет чувствовать себя на Земле пленником. Эксцентричный пенсионер под опекой - мишень для шуток. О работе он и думать не сможет: кто же станет связываться с пришельцем из "каменного" века. И замуж за таких тоже никто не идет.
Молча мы возвращались к ракете. И почти уже подошли, когда увидели, что Омар вывел вездеход. Переглянувшись, мы пустились бегом.
Он сидел в машине и ждал нас. Иллюминаторы были задраены. Омар пользовался наружным динамиком. Голос звучал ясно и отчетливо:
- Я вас жду... Грустно было бы расстаться, не сказав обычного "прости".
Белфер и я подскочили к вездеходу, который превратился в танк, в подвижную неприступную крепость, и стали барабанить по стеклу.
- Открой, Омар! - Дверь тоже была задраена.
- Перестаньте! - донеслось из динамика. Омар говорил тихо и сдержанно. - Я знаю, что делаю. Я тщательно готовился последние дни, но думаю, вы ничего не заметили. Того, что мне удалось собрать, хватит на целый месяц. Лазерную пушку тоже взял. Надеюсь, вы не будете слишком возражать.
- Выйди! - кричал Белфер и дергал за дверную ручку. - Выйди сейчас же, ты, сумасшедший!
- Давайте не будем устраивать сцен, - продолжал Омар тем же спокойным голосом. - Вы меня ничем не остановите. Но я бы хотел попросить у вас прощения прежде, чем уеду. Я был немного не в себе последнее время.
- Но мы же завтра улетаем! - кричал Белфер.
- Счастливого пути, - пожелал Омар.
Я подошел к Белферу.
- Счастливо, Омар! - прокричал я сквозь шум мотора.
Омар удивленно взглянул на меня и улыбнулся хорошо мне знакомой мальчишеской, чуть смущенной улыбкой.
- Спасибо, - прошептал в микрофон. И громче: - Ну, я поехал. Она ждала слишком долго. Нельзя больше заставлять ее ждать. Ведь так, ребята?
Но прежде чем я успел ответить, он включил передачу, и вездеход тронулся.
Мы стояли и смотрели ему вслед. Свет от фар можно было разглядеть еще минут пятнадцать. Он то опускался, то поднимался на фоне далекого, слегка холмистого горизонта. То исчезал, то появлялся, как огни корабля в неспокойном море, пока совсем не пропал за последним темным холмом, и мы поняли, что больше Омара никогда не увидим.
Белфер медленно обернулся ко мне.
- Что это значит: "Нельзя больше заставлять ее ждать"?
Мы лежали, плотно пристегнутые ремнями к креслам, готовые к долгому полету домой. Счетчик отсчитывал последние секунды. Я думал об Омаре. Теперь все будет быстрее, раз он знает дорогу. Я слышал рев включенных моторов. Закрыл глаза и увидел, как лазер помогает пробиться сквозь колючие заросли. Меня прижало к креслу. Увидел, как Омар достиг наконец заколдованного замка.
И принц вошел и увидел спящих людей. Он добрался до башни, куда вела узкая винтовая лестница, нашел дверь, в которой торчал старый заржавевший ключ, и вошел в комнату, где спала Спящая красавица. И она была так прекрасна, что он склонился и поцеловал ее. И тогда она открыла глаза, и весь замок в тот же миг проснулся. Протерли глаза король и королева, повариха закатила оплеуху поваренку, запылал в очаге, потрескивая, огонь, загудели мухи, птицы расправили крылья и поднялись в небо, ветер зашевелил листвой, а у голубого озера клетчатая кошка подкрадывалась все ближе к пасущемуся оленю.
