На следующий день рано утром возле ворот дома уже толпились мастеровые, переполненные трудовым энтузиазмом благодаря вчерашней щедрой оплате. Мы умылись, оделись и спустились во двор. Олег распределил мастеровых по бригадам и начал показывать, как пользоваться инструментом, привезенным из 21 века. А мы с Димой перетащили из сарая в подвал дизель-генератор и размотали провод, который временно, до обустройства нормальной электропроводки, должен был обеспечить электричеством как используемый мастеровыми электроинструмент, так и наши офисные и жилые помещения.
После обеда к нам заглянул околоточный надзиратель, которому вероятно дворник тактично намекнул, что если ему здесь что-то интересно, то можно все увидеть своими глазами. Как выяснилось, околоточный был тут новеньким и получил назначение сюда только сегодня утром. До этого он служил на другом околотке. Старого околоточного перевели куда-то в район Лиговского канала, который в это время был еще той клоакой. Мне сразу показалось, что эта ротация полицейских чинов произошла неспроста. Как я уже успел выяснить, старый околоточный был опытным и добросовестным служакой, достаточно жестким, но слишком прямолинейным. А молодой пытался изображать слегка наивного и неопытного, и при этом весьма галантного и дружелюбного полицейского. Но было видно, что он не так прост, как пытался казаться. Тем более настораживало, что первое, что он сделал, получив назначение, - посетил наш дом. Явно государственные органы начали проявлять к нам повышенный интерес. В случае неосторожности с нашей стороны это могло быть опасным, но можно было использовать данный интерес и на пользу нашей миссии. За маской вежливости и дружелюбия явно был виден очень серьезный интерес к нам и привезенному вчера грузу. Я не стал томить молодого, но явно перспективного, служителя закона и лично пошел показывать ему всякие чудесные вещи. Благо инструмент был большей частью аккумуляторный. Первый комплект аккумуляторов, разряженный еще утром во время обучения, Олег сразу же поставил на зарядку, запустив в подвале генератор, и они к приходу околоточного успели зарядиться. Я продемонстрировал сначала электрическое освещение и презентовал нашему гостю светодиодный фонарик на аккумуляторах, сразу объяснив, что пока в городе нет электросети, то ему придется приходить к нам ставить его на зарядку.
Тут же случайно выяснилось, что полиции известно про фонарики, подаренные нами ломовым извозчикам. Это подтверждало то, что разрабатывают нас всерьез. И разработку ведет не один только околоточный, а специальная группа. То, что околоточного срочно перевели ради этого из другого района, оформив перевод почти мгновенно без всякой канцелярской волокиты, говорило о том, что разработка санкционирована на достаточно высоком уровне - либо полицейским начальством городского уровня, либо, скорее всего, III отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, местным, так сказать гехайме штатс полицай - тайной государственной полицией, или в просторечии - гестапо.
После демонстрации электрического освещения, я прочитал небольшую лекцию об электричестве и описал перспективы его использования в промышленности, транспорте и быту. В качестве примера работы электродвигателя продемонстрировал перфоратор, легко сверливший кирпичную кладку, и дисковую пилу, которая быстро и ровна кромсала доски. Полицейский был впечатлен. Он и не рассчитывал, что ему не только все покажут, но и подробно расскажут и продемонстрируют чудесный инструмент в работе. На вопрос про «мотки веревки», я объяснил, что это не веревка, а провод, по которому передается электричество, позволяя инструменту работать непрерывно, так как заряда электричества в аккумуляторе хватает ненадолго. Околоточный покинул наш дом, оставшись очень доволен знакомством с нами.
На следующий день утром, когда я ждал визита маклера по вопросу выбора имения под покупку, ко мне опять заявился околоточный надзиратель, но уже в сопровождении участкового пристава и еще троих офицеров полиции. Как выяснилось, господам офицерам тоже было интересно посмотреть на удивительный электрический инструмент. Но самым главным вопросом, ради которого они все ко мне пришли, было предложение о закупке электрических фонариков. Фонарик, подаренный мною околоточному, его коллеги уже успели оценить и признали очень полезным для служебного использования. Его легко было таскать в кармане мундира, он хорошо освещал не только дорогу, но и закоулки, в которых мог скрыться злоумышленник. Более того, полицейские оказались весьма сообразительны и уже решили, что они будут при задержании ослеплять злодеев ярким светом, лишая возможности скрыться или оказать сопротивление. К сожалению, после подарков возницам и околоточному, у меня оставалось только два фонарика, но я обещал через неделю доставить еще партию, при чем уже специально для нужд полиции, которые были бы немного больше и мощнее, чем те, которые мы захватили с собой в этот раз. Конечно, я не собирался тратиться на столь любимые полицейскими и охранниками всего мира рофессиональные «Маглайты», но и дешевые китайские светодиодные фонари для полицейских 19 века являются потрясающей вундервафлей.
Договорившись о фонарях и показав инструмент, которым уже вовсю работали мастеровые, я пригласил господ офицеров на чашку кофе. Я решил не упустить такой случай для рекламы нашей деятельности. За кофе, который я заварил для гостей в автоматической кофемашине, я рассказал про свои планы организации в Санкт-Петербурге телефонной связи, попутно объяснив, что это такое. Господ полицейских это крайне заинтересовало. В ходе беседы, мы вместе пришли к идее сделать специальную телефонную связь для полиции, которая бы заменяла бы радиосвязь. Идея заключалась в том, что по улицам прокладывались телефонные провода и устанавливались бы специальные телефонные розетки. Каждый полицейский имел бы с собой во время дежурства телефонную трубку, которую при необходимости подсоединял бы к ближайшей такой розетке. Трубка напрямую связывалась бы с дежурным в полицейском участке. Схема примитивная, без всякой коммутации. Только провода, источник питания, розетки и один аппарат в участке у дежурного. Поскольку на каждом полицейском участке была бы своя сеть, то длина проводов ограничивалась бы границами участка и система не требовала бы без усилителей. Учитывая ее простоту, то можно было бы напряжения повысить, увеличив тем самым надежность и качество работы. Один из офицеров заметил, что хорошо бы было бы подключить к телефонной связи еще и пожарные депо. Я в ответ сказал, что можно сделать просто некоммутируемые телефонные линии между полицейскими участками и пожарными депо. Вызов принимает полиция и тут же передает его пожарным. В конце разговора я попросил участкового пристава организовать мне аудиенцию у столичного полицмейстера где-нибудь примерно через неделю, а мы за это время подготовимся к ней. Пристав пообещал похлопотать, сказав, что он сам крайне заинтересован в оснащении полиции телефонной связью. Допив кофе, господа офицеры ушли крайне довольные установленными деловыми отношениями.
После их ухода я увидел, что меня уже давно дожидается маклер по недвижимости, который не решался войти в мой кабинет, узнав, что у меня находятся полицейские чины. Хорошо, что он вообще от страха не сбежал. Увидев, как господа полицейские во главе с участковым приставом тепло и по-дружески со мной прощались, маклер проникся ко мне уважением. За время моего отсутствия маклер поработал на славу, предоставив мне большой список поместий и земельных участков, доступных для покупки. Я пригласил его в кабинет, угостил кофе и расстелил на столе большую карту окрестностей Петербурга, склеенную из листов, отпечатанных на цветном лазерном принтере. Я предложил маклеру нанести на карту обозначение предлагаемых для продажи имений. При этом я указал тот район, который меня больше всего интересовал. Это была полоса вдоль железнодорожной магистрали Петербург-Москва.
Во время своего визита в 21 век я успел посмотреть в интернете предложения по продаже земельных участков промышленного назначения в 21 веке, имеющим железнодорожные ветки. Конечно, для того количества грузов, которые мы будем пока возить, вполне достаточно будет автотранспорта, учитывая возможность использования большегрузных фур. Но, учитывая, что в 1836 году начнется постройка Царскосельской железной дороги, а затем последует постройка железной дороги Санкт-Петербург-Москва, которая нашими усилиями состоится явно ранее 1851 года, то актуальным вопросом является доставка сюда из 21 века подвижного состава. Дешевле, конечно, организовать его производство здесь, привозя только отдельные высокотехнологичные агрегаты типа двигателей, но нас поджимает время. Скоро в Россию должен прибыть Франц Гарстнер, который в той истории руководил строительством дороги. А указ о начале строительства дороги будет издан 21 марта 1836 года, то есть менее чем через год. Для дороги будет приобретено за границей 6 паровозов и более полусотни вагонов. Все остальное - рельсы, стрелочные переводы, крепления так же закупалось за границей. Осуществить постройку паровозостроительного завода, обучить достаточное количество рабочих и наладить выпуск паровозов менее чем за год мы не успеем. Если мы хотим сразу стать монополистами в железнодорожном бизнесе, то нам уже к концу года нужно построить большой портал, перегнать сюда из 21 века какой-нибудь паровоз и проложить несколько верст пути для его демонстрации. Тогда можно рассчитывать получить строительство Царскосельской железной дороги в свои руки, а уже под это дело получить от казны всякие бонусы для строительства своего завода. А когда во второй половине 19 века начнется железнодорожный бум, то мы станем местными олигархами даже на одном только паровозо- и вагоностроении. Но нашими силами, железнодорожный бум может начаться и раньше. Гарстнер убедил царя, что принятая в Европе колея в 4 фута и 8Ґ дюйма (1435 мм) слишком узкая, и настоял на колее шириной в 6 футов. Шестифутовая колея оказалась экономически нецелесообразна и уже для строительства дороги Санкт-Петербург-Москва была принята пятифутовая колея - 1524 мм, получившая название «русской колеи». Потому узкоколейный паровоз не подойдет, нужен будет сразу паровоз под нормальную колею. А узкоколейки мы еще будем строить в больших количествах до появления сети нормальных железных дорог и развития автомобильного транспорта. Потому я и принял решение делать новую базу так, что бы она имела железнодорожную ветку в 21 веке, а в 19 веке располагалась бы недалеко от будущей железной дороги Санкт-Петербург-Москва, которую я собирался строить немного по другому маршруту - с отклонением в сторону Великого Новгорода. Причина была проста - для развития промышленности нужен транспорт и потому промышленные центры должны будут возникать вдоль железных дорог. Первую магистраль я планировал по маршруту Санкт-Петербург - Великий Новгород - Тверь - Москва. Вторую - Москва - Владимир - Нижний Новгород, связывая железнодорожную систему с Волгой, как важнейшей речной транспортной магистралью. А третью - от Москвы на юг по маршруту Москва - Тула - Орел - Курск с железнорудными месторождениями - Харьков с двумя ветками - на Севастополь и на Ростов-на-Дону через Донецкий каменноугольный бассейн. Ветка на Севастополь мне казалась нужной не только и не столько для поездок здешней публики на крымские курорты, сколько на случай предстоящей Крымской войны. Но это все было далеким будущем, пока мы занимались с маклером подбором земель для размещения нашей основной базы.
