Вот так в течение первого военного года пришлось повидать и эвакуацию авиазавода, института и техникума, ощутить жизнь страны военного времени на обширной территории, освоить разнообразные рабочие специальности - побывать и грузчиком, и извозчиком, и квалифицированным слесарем-водопроводчиком. Последующие полтора года параллельно с учебой - постоянная работа у всех студентов: походы в дальние совхозы за семенной картошкой, работа на подсобном хозяйстве, вытаскивание и перевозка сплавного леса и многое, многое другое. Но все существо рвалось на фронт, что и удалось осуществить, но только в 1944 г.
ПО ПУТИ В ВОЕННУЮ АВИАЦИЮ
По пути в военную авиацию я попал, можно сказать случайно, в танковые войска. До войны, как и многие мальчишки тридцатых годов, мечтал об авиации, мечтал летать. В августе 41-го 16-ти летним поступил учиться в авиационный техникум, но все время рвался попасть в летную или авиатехническую военную школу. Но это так и не получилось у меня во время войны, получилось лишь после войны.
Студенты авиатехникума, готовившего технологические кадры для авиационных заводов, освобождались от призыва в армию, находились под твердой «броней». Но добровольцев попасть в армию военкоматы приветствовали и способствовали их устремлениям. Так я в начале 1944 года, пройдя все комиссии военкомата, был зачислен в команду, отобранную для поступления в летную школу. Но спустя некоторое время, непосредственно перед отправкой в летную школу, неожиданно при повторном медосмотре был отчислен из
команды по зрению. (От интенсивного чтения лежа в ожидании отправки команды резко ухудшилось зрение левого глаза - с 1 до 0,6). Отчаянию не было границ. Попросился отправить туда, откуда можно быстро попасть на фронт. Конечно, было ясно, что сначала необходимо приобрести какую то военную специальность. Направили меня сначала на ярославский, затем на московский пересыльные пункты. У меня уже значилось незаконченное средне-техническое образование, поэтому мне настойчиво предложили поступать в Московское общевойсковое командное училище имени Верховного совета РСФСР и направили туда. На мандатной комиссии в этом училище я отказался поступать в это, хотя и довольно престижное училище, мотивируя отказ своим непреклонным стремлением поступить в авиатехническое училище или авиашколу. Лежа уже не читал, зрение левого глаза стало восстанавливаться, и я снова воспрянул духом. Оказался снова на пересыльном пункте в Москве. При появлении на пересылке очередного «покупателя» из танковой школы, согласился поступить туда, соблазнившись коротким сроком обучения в школе - всего - 4 месяца.
Вот таким путем я и оказался в 9-м учебном танковом полку на окраине города Владимира. Но раз так получилось, то старался изучить неожиданно новое, но небезынтересное дело досконально. Учеба наша началась в батальоне радистов-пулеметчиков. Все интересно: и военная специальность романтическая, и специальность радиста хороша как гражданская специальность. Внезапно, однако, весь батальон переводится на новую специальность - заряжающий, в связи с постановкой на вооружение модернизированного танка Т-34 с новой, существенно более мощной пушкой 85-мм калибра и с новой башней. Специальность заряжающего не прельщала, но видимо, предвидя это, руководство танковыми войсками в утешение придумало сделать заряжающего еще и помощником механика-водителя, самой авторитетной и значительной фигуры в танковом экипаже. Официально наша специальность теперь именовалась: «заряжающий - младший механик-водитель».
Учился в танковой школе с интересом, методика обучения и наглядные пособия были великолепны: настоящий танк Т-34-85 - полностью в разрезе, двигатель В-2 - в разрезе, элементы ходовой части (главный фрикцион, бортовые фрикционы, коробка перемены передач) - в разрезе. Новая полуавтоматическая пушка ЗИС-С-53 тоже полностью в «разрезе, механическая полуавтоматика пушки - как на ладони. Пулемет Дегтярева танковый - ДТ полностью в разрезе. Унитарный патрон к пушке и взрыватели снарядов - в разрезе. Все натурально, в железе. Были, конечно, и соответствующие хорошие, многоцветные плакаты. Все просто и понятно. Дизельный двигатель В-2 освоил более досконально, чем требовалось, так как в авиатехникуме уже был хорошо знаком с У-образными авиамоторами, на заводской практике работал на сборке авиамотора М-105...
Через два месяца учебы, при полном курсе обучения 4 месяца, подал рапорт о переводе в выпускной взвод. Замполит батальона, капитан Хорольский, с одобрением подписал рапорт. Все выпускные экзамены сдал только на отлично и в середине июня был уже в запасном полку 3-й Учебной танковой бригады вместе со всем своим выпускным взводом, под Горьким. Там из нас, выпускников 9-го УТП, сформировали экипажи, включили в них командиров танков - офицеров и образовали танковую роту. В конце июля вся рота была направлена на знаменитый Сормовский завод: он с осени 1941 года кроме своей основной продукции стал делать и танки Т-34. Недели две жили в общежитии на заводе, участвуя в изготовлении своих танков. Монтировали опорные катки, ведущие и ведомые колеса, натягивали гусеницы, выполняли другую несложную работу, уже хорошо знакомую по танковой школе, полезную и для нас в смысле более углубленного познания матчасти своего оружия, и заводу помощь. Затем приняли готовые для нашей маршевой роты 10 танков, полностью укомплектованных включительно до НЗ - неприкосновенного запаса продовольствия. В течение следующего дня с утра до позднего вечера выполнили всю обязательную обкатку танка и проверку стрельбой оружия: совершили довольно длительный марш по пересеченной местности, отстрелялись на полигоне из пушек и пулеметов. Ни одной серьезной поломки или отказа оружия. Лишь в одном танке пулемет, спаренный с пушкой, оказался плохо закрепленным, заряжающий этого при приемке машины не заметил и немедленно был наказан: при стрельбе ствол пулемета сместился, пули ударились о внутреннюю поверхность брони и рикошетом попали в грудь заряжающему. Ранение оказалось нешуточным, он был заменен и отправлен в госпиталь. На другой день нас обмундировали во все новое, но сапоги получили только механики-водители, остальные, кроме командиров танков, - обмотки. Это, конечно, сильно ударило по самолюбию танкистов и престижу танковых войск в наших глазах. В тот же день танки поставили и закрепили на железнодорожные платформы, и мы отправились на войну.
Из того, что видел на войне, чему был свидетелем, в чем участвовал сам, хорошо помнятся первые дни непосредственного участия в боях, первая танковая атака, те танковые бои, в которых был либо ранен, либо горел. Многое, конечно, забыто. Ушли из жизни те немногие боевые товарищи, с которыми приходилось общаться ранее, обсуждать тот или иной эпизод. Хорошо еще то, что ранее довелось сравнительно много опубликовать из своих воспоминаний в газете ВВИА имени Н.Е.Жуковского «Вперед и выше», в других газетах, и многие факты, даты, цифры сохранились и сейчас под рукой. Но замечаю за собой: в то время, как многое существенное, особенно из скоротечных успешных боев забылось, наверное, из-за постоянного бессонного тогда состояния, хорошо помнятся эпизоды, не связанные с боями, но врезавшиеся в память своей необычностью. То, например, как ранним утром на станции Вильно отстал от своего воинского эшелона с танками по пути на фронт. Раздетый, голодный с несколькими рублями в кармане, без документов. Хорошо, что еще в танкистском шлеме, это помогло. Добежал до выходной стрелки, спросил у стрелочницы, там была развилка путей, в каком направлении ушли танки, рассказал о своей беде. Она, добрая пожилая женщина, посоветовала быть где-нибудь рядом, на станцию не показываться - комендатура сразу заберет и без разговоров - в штрафную роту. Когда пойдет первый эшелон на Каунас, именно туда ушли мои танки, скажет. Вскоре пошел эшелон с цистернами до какого-то промежуточного полустанка в том направлении, и я взобрался на верхнюю площадку одной из цистерн. При остановке пересел на паровоз, идущий дальше, машинисты взяли с условием, что буду бросать уголь в топку, пришлось пару часов побыть кочегаром. Потом на очередном полустанке перебрался на открытую платформу эшелона, следующего до Каунаса. Уже к вечеру, после многократных остановок на полустанках доехали до станции Каунас. Мой счастливый случайный эшелон медленно проходит между другими стоящими эшелонами. Ура, вижу впереди на платформах танки, укрытые брезентом. Внизу у платформ с танками горят небольшие костерки - танкисты варят ужин. Узнаю знакомых, смотрю - впереди кашеварит наш экипаж. Спрыгиваю на ходу прямо к ним. Неописуемая радость
