В чашке заканчивался кофе, со стола пропадал горячий хлеб и, взявшись обеими руками за голову, силой фантастической игровой фантазии Гаспаров продолжал ломать собственный компьютер. Он не хотел выигрывать, не хотел ставить шах и тем более мат, с новым соперником этого было бы слишком мало. Анни старался предложить компьютеру такие условия, в которых он не сможет работать. Гаспаров старался сделать так, чтобы уже к середине игры машина медленно сходила с ума. Он понимал, что так и только так ему удастся победить «Нью Кинг».

Вопреки тому, что писали в газетах, ни раньше, ни тем более теперь Анни не боялся играть с машиной. Его нисколько не пугало ни то, что у «железки» нет эмоций, ни тем более то, что у нее нет психики. Не одно так другое, любил повторять Гаспаров. Машина — прежде всего соперник, а у всякого соперника есть сильные и слабые стороны. Программа умела превосходно просчитывать ходы, но не анализировать позиции, а значит, с ней всегда можно было соперничать. Да, конечно, играть с человеком было бы гораздо проще. Партии любого соперника можно было изучить. В конце концов, любой садящийся за доску шахматист знал бы, что играет против непобедимого Гаспарова. С машиной все обстояло иначе. Банально, начиная с того, что она не знала Гаспарова. «Нью Кинг» готовили к встрече именно с русским гением, но представить соперников друг другу так и не удосужились. Как результат, Гаспаров мог лишь догадываться о силе своего нового соперника. Даже несмотря на то, что «Нью Кинг» не провел ни одной показательной партии, о многом можно было говорить с большой долей вероятности. Несомненными достоинствами оппонента были абсолютное хладнокровие и точность, сдержанность и обстоятельность. Ясно было и то, что компьютер стал умнее. Ошибки годичной давности были исправлены, а в мире компьютерных шахмат выправление погрешностей было и оставалось едва ли не главным залогом успеха.

Впрочем, все вышеперечисленные преимущества вряд ли ставили компьютер в ранг фаворита матча, ведь «Нью Кинг» был лишен самого главного оружия шахматиста — сердца. Даже самую умную на свете вычислительную машину можно было водить за алюминиевый нос, и в этом, по мнению Анни, и заключалась прелесть современных шахмат.

Он никогда не понимал людей, которые считали, что с компьютером не стоит играть. Напротив, Гаспаров всегда и с большим удовольствием соглашался на различные шахматные эксперименты, будь то какой-нибудь извращенный сеанс одновременной игры или поединок с новым компьютером. Для Анни машина становилась очень и очень увлекательным соперником, со своими слабыми и сильными сторонами. С учетом же того, что к тому моменту на земном шаре не было человека, способного на равных сражаться с русским чемпионом, Анни принимал вызов компьютера с большим интересом.

Первая пресс-конференция состоялась во вторник вечером. Большой лекционный зал университета был забит не только журналистами и операторами, но и известными шахматистами. Многих из них Гаспаров с легкостью обыграл несколько месяцев назад. К началу пресс-конференции количество находившихся в зале шахматистов даже удивило Анни:

— Саша, Миша, вы видите, кто в зале? Арананд, Сигурдсон, Тодоров! Что все эти люди делают здесь? С какой стати они потащились через океан?

— Анни, что здесь такого? Так же, как и все увлекающиеся шахматами люди, они испытывают огромный интерес к предстоящему поединку. Что здесь странного?

— Смотрели бы по телевизору.

— Я думаю, их всех специально пригласили сюда.

— Вот именно, чтобы они изъедали меня своими завистливыми взглядами!

— Перестань! То, что ты самый сильный шахматист на планете, ни у кого не вызывает сомнения. Тем более у них. Они хоть и твои извечные соперники, но прекрасно понимают, что на данный момент совершенно не могут с тобой тягаться. Более того, я нисколько не сомневаюсь в том, что здесь каждый из них будет болеть именно за тебя. Ты же сам прекрасно понимаешь, что победа машины станет огромным потрясением не только для шахматного мира, но и для всего человечества.

— Победа машины? Вы о чем это говорите? Вам втайне от меня удалось сделать еще какой-нибудь компьютер? Или, быть может, вы пошли на сделку с дьяволом?

— Боюсь, что одного дьявола для победы над тобой будет недостаточно, но дело действительно серьезное, и ты ни в коем случае не должен расслабляться!

— Я и не расслабляюсь!

— Анни! Послушай меня, если бы против тебя играл просто дьявол, все было бы понятно, но против тебя играет целая корпорация. Это куда хуже.

— Ладно, ладно тебе.

Молодая, но весьма амбициозная компьютерная компания в самом деле жаждала победы над Гаспаровым. Это декларировали и ее владельцы, и разработчики «Нью Кинга». На многочисленных пресс-конференциях, в эфирах популярных телешоу и в радиоэфирах создатели программы не уставали убеждать американскую публику в том, что эра человеческих шахмат закончилась. Наступило время компьютера. Если с тем, что наступило время машины, Гаспаров так и не согласился, то вот над первым утверждением он задумывался еще много лет назад.

— Мы сделали большой шаг вперед, — говорил Стив Паркер, — «Нью Кинг» — это не просто тренажер для начинающих шахматистов, «Нью Кинг» — это совершенная, непобедимая программа! Вы спросите меня: будет ли Гаспарову очень и очень тяжело против нее? Нет! Я отвечу вам — нет! Гаспарову не будет трудно, и вы знаете, почему? Спросите меня, почему! Потому, что человеку не под силу обыграть «Нью Кинг»! Его процессор настолько силен, что способен просчитывать несколько миллионов, миллионов ходов в секунду! Забегая вперед, я бы хотел предложить Гаспарову сдаться заранее! Этот матч станет настоящим избиением человека! Мы работали над программой больше года. Многие ошибаются, когда утверждают, что машина не может думать. Это не так, и «Нью Кинг» докажет это. Мы привили компьютеру способность анализировать. Нам, в самом деле, удалось создать первый в мире робот, способный не только просчитывать миллионы комбинаций, но и делать взвешенные, выверенные шаги.

Гаспаров, конечно, слышал заявления Паркера, но особого значения им не придавал. Уж слишком хорошо он помнил партию годичной давности. Все тот же комьютер, все те же исследования и страшилки, та же команда. Гаспаров не верил в то, что за год разработчикам «Пинтела» удалось родить нового чемпиона. В одном из предматчевых радиоинтервью Гаспаров так обосновал свое спокойствие:

— Быть может, машина и не боится меня, быть может. Более того, я даже готов в это поверить, но в то же время я нисколько не сомневаюсь в том, что в нее заложен страх ее разработчиков. Понимаете, о чем я? Мой английский понятен?

— Ваш английский прекрасен.

— Спасибо. Так вот, люди, которые программировали «Нью Кинг», всего лишь программировали «Нью Кинг». Уверяю вас, в шахматах есть то, что им никогда не станет известно. Они, эти помешанные на успехе машины разработчики, чрезвычайно боятся меня! Судите сами, я ведь мешаю им работать, мешаю их исследованиям. Очередное поражение «Пинтела» наверняка поставит крест на их работе. Только подумайте, десятки набитых мощными компьютерами этажей работают на этих ребят, а потом приходит русский парень и обыгрывает их. Это как огромный Нью-Йорк против одного человека. Тысячи небоскребов, и вдруг — бац!

Гаспаров ни на секунду не сомневался в собственной победе. Откровенно говоря, он в самом деле не имел к тому никаких оснований. На протяжении всего сезона Анни только прогрессировал. Один за другим были повержены шахматисты, которые, по его собственному мнению, с легкостью одолели бы любой «Нью Кинг».

— Господин Гаспаров, спасибо за то, что в преддверии матча согласились прийти на наше шоу. Прежде всего — как вы себя чувствуете?

— Спасибо, все хорошо.

— Как вам Нью-Йорк?

— Я не первый раз здесь, вы знаете, что в последние годы я очень много времени провожу в Америке, несколько дней назад я летал в Вашингтон по приглашению Президента, но Нью-Йорк. О, Нью-Йорк прекрасен!