веселое чувство....

Сразу после возвращения домой мама начинала готовить

торжественный стол, за которым обязательно собиралась вся семья.. Никто

не уходил из дома в то утро, все должны быть вместе - такова просьба (или

требование?) мамы.. Объяснение зятя (дневная смена ) и просьбы ребят

(кружок, соревнования) не принимались во внимание. Свое желание мама

объясняла просто: “Мы и так не часто собираемся за праздничным

столом...И никто не знает, когда сядем вместе в другой раз...Жизнь кругом

непонятная...” Отец же сказал мальчишкам коротко, но твердо: “Садитесь

все за стол...Здесь нет пионеров, здесь - только наши дети. И нечего вас

уговаривать...” Родители хотели видеть свою семью в Христов день как

никогда единой и дружной..

За праздничным столом не говорили о будничных заботах и

повседневных делах...На короткое время забывались работа и учеба: они,

казалось, остались где -то далеко - далеко. Для родителей существовал

лишь нынешний Светлый день - Великий праздник, приносящий им

сердечную радость и душевное спокойствие. Сыновья воспринимали

Пасху лишь как солнечный, тихий и красивый день. И на короткое время

забывали, что двое из них - советские школьники, которые обязаны

бороться с “религиозными предрассудками старшего поколения”...

Впрочем, школу и пионерскую дружину забывали не только мы.

Ранним утром раздавался первый робкий стук в окно или в калитку:

нарядно одетые девчонки и мальчишки с соседних улиц (русские, татары,

казахи) собирали “праздничную дань” Их радостно встречала мама.

Выслушивала традиционное: “Христос воскрес!..” , отвечала: “...Воистину

воскрес!..” - и одаривала детей свежим печеньем, крашеными яйцами и

145

сладкими карамельками. Подарки для будущих “маленьких гостей” она

готовила заранее и хранила в укромном месте...

Обязательно “с небольшим запасом”, так как заранее нельзя было

“угадать”, сколько детей постучится в калитку: “Никого нельзя обижать,

пусть лучше останется, чем кому -то не дать...”. Нас же мама заранее

предупреждала: ”Не трогайте, это не для вас.. Вам хватит своего.. Пусть

порадуются и другие дети...” Она никогда не называла маленьких своих

гостей “чужими”, но только - “другими”... Главное же для нее

заключалось в слове “дети”, которых “грех обижать...”

5

Гости появились в нашем доме поле полудня... Родственники и

приятели, хорошо знающие друг друга, нередко оказывавшие помощь в

трудных делах... Братья отца и мамы с женами... Бывшая невестка Лиза

старалась “забежать” в наш дом и поздравить маму в другой день, когда

отца не было дома: помнила, что он не простил ей второго замужества,

после смерти Поликарпа...

Мужчины с полчаса оставались во дворе: знали, что женщины

обязательно будут обсуждать городские и домашние новости и им не

следует мешать...Вели неторопливые разговоры о тяжелых зимних делах и

летних планах, спрашивали, кто куда намерен поехать (имелись в виду

сенокос и бахча), делились своими наблюдениями над разлившимися

Уралом и Чаганом, говорили о трудностях, с которыми опять столкнулись

уральцы, живущие на восточной окраине города. Шурин Григорий с

тревогой в голосе говорил, что Красный яр “опять здорово рвало”, что

вода “ вот - вот подойдет к дому” и, наверное, “все - таки придется скоро

переезжать”.. Отец, выслушав знакомые жалобы, успокаивающе сказал:

”Не стоит беспокоиться... На твой век крепкого яра, может, хватит.. А

там?.. Что говорить?.. Как будет, - пусть так и будет... Одному Богу

известно, как ... ” Немолодой зять Андрей (почти ровесник нашего отца),

также живущий рядом с Уралом, не беспокоился ни о доме, ни о хозяйстве:

он был уверен, что буйная река в ближайшие 10 - 15 дет до него не

доберется: “Так что ничего делать не стану...”

Мальчишки, слушая “ взрослые” разговоры, удивлялись: “Как можно

постоянно говорить об одном и том же...” И лишь позже поняли, что

мужчины делились друг с другом самым главным для них и для семьи, -

тревожными мыслями о нынешней жизни, будущих делах и благополучии

родных... .

Неторопливая беседа как - то незаметно коснулась и военной службы

Грини: родственники спрашивали отца, что пишет сын, какие теперь

146

порядки в армии, как далеко от границы его часть, какие люди живут в той

стороне. Отец показал недавно полученную фотокарточку, на которой

старший сын выглядел совсем иначе, чем дома...

Женщины вели свои особые, сердечные разговоры...Их волновали

здоровье и игры, школьные отметки и летний отдых детей... Все радостно

улыбались, рассматривая малышку Люсю, делились воспоминаниями о

времени, когда ухаживали за своими “грудничками”: как кормили их, чем

болели малыши, когда “прорезались зубки”, в каком возрасте дети сделали

первые шаги и пр. Сестра охотно, блестя карими глазами, то весело

рассказывала о своей девочке, то сдержанно жаловалась: “... Ведь надо

работать на фабрике, не успеваю все сделать...”, но чувствовалось, что ей

приятно внимание женщин к малютке ...

Гостьи, прежде чем сесть за стол, провели “предварительную

проверку”: внимательно осмотрели комнаты ( “кругом ли чистота и

порядок?.”) и праздничный стол, как бы оценивая все то, что Катенька

сделала в доме и приготовила к Христову дню. Женщины ревниво

рассматривали мамины блюда и, наверное, рисовали в своем воображении

будущую картину встречи гостей в своем доме.. Ведь в пасхальную

неделю каждой хозяйке предстояло обязательно принимать родственников

и друзей... И, конечно, ни одной хозяйке не хотелось быть “хуже других..”

Прозвучали слова короткой молитвы и традиционное: “Христос

воскрес !.Воистину воскрес !..”

Пасхальное застолье в нашем доме всегда было удивительно веселым

и сердечным...Праздничное настроение создавал и поддерживал Ваня: он

умел вести легкий и приятный для окружающих разговор.. После второй -

третьей стопки, когда гости чувствовали себя уже “свободными”, зять

брал в руки мандолину и тихо, неторопливо перебирал струны... Он ждал

того момента, когда кто - то из гостей пропоет первые слова широко

известной песни, и тогда поддержит певца. И все мужчины (бывшие

уральские казаки) неспешно, но дружно присоединятся к нему... И полетят

в неизвестную высь, вырвавшись из тесного дома, слова когда -то

популярной, но теперь ушедшей в прошлое песни.. Гости вспоминали

своих дедов и прадедов и то далекое героическое время, которое никогда

не забудется, но и не возвратится. Отец поднялся и произнес известные

всем слова :..Выпьем за наш старый Яик, за Урал - батюшку...”

Неслучайно, видимо, вслед за песней - местным казачьим “гимном”

(“...На краю Руси обширной..”) прозвучала не менее известная

трагическая:

Поехал казак на чужбину далеко

..На верном коне, на своем вороном...

Он край, свою родину навеки покинул,

147

Ему не вернуться в родительский дом......

И невозможно было понять и объяснить, почему в праздничный,

радостный день исполнялась старая песня о расставании и смерти?..

Неужели она была горьким предсказанием будущих трагических

испытаний?.. Вряд ли кто -то из гостей думал, что в ней говорится не

столько о далеком прошлом, сколько о приболижающемся будущем:

Число настало роковое

Проститься с родиной велят......

Его забилось ретивое...

- Прощай ! -родные говорят.....