Пока еще не солдат, но привыкающий к армейским порядкам, брат

проводил нас до конторы. Мы крепко пожали друг другу руки и обнялись..

Поднимаясь в кузов, я сказал Косте: “Пиши почаще...Родители теперь

одни в доме...Будут беспокоиться, скучать, ждать от тебя известий... Ты же

для них всегда был и остаешься “младшеньким”... Особенно для мамы. Она

уже сейчас места себе не находит... Все время думает только о тебе...”

Мы возвратились домой глубокой ночью. Мама, конечно, не спала,

дожидаясь нас...Сразу же стала расспрашивать:” Что видели? Как живется

и служится Косте?..” Любая подробность, рассказанная отцом, беспокоила

и радовала ее...

4

... Итак, летом 55-го года родители - впервые в своей жизни -

остались одни в нашем постаревшем доме, грустно смотревшем своими

небольшими окнами на заросшую сорной травой тихую улицу.. Ему,

наверное, было так же одиноко, как и его немолодым обитателям, как и

всему кварталу, где давно не звенели веселые детские голоса...

Мальчишки и девчонки прошлых лет выросли. Одни отправились в

дальние края на поиски своей “счастливой доли“. Другие стояли за

станками на местных заводах, сидели в тесных конторах и кабинетах,

сначала объясняли школьникам новый учебный материал, а затем слушали

ответы своих воспитанников... .

Нынешние подростки были совсем другими, чем мы...Улица, когда -

то воспитывавшая энергичных и задиристых, находчивых и смелых ребят,

теперь становилась чужой для многих современных ребят. Они никогда не

называли себя “уличными”, но стали “культурными”, “воспитанными” и

“грамотными”. Старые игры и забавы моих сверстников теперь казались

слишком простыми и потому неинтересными. Что же скажешь?..

Наверное, так и должно быть в постоянно меняющейся жизни?. Но в

304

душах моих старых товарищей было печально: как будто они безвозвратно

потеряли что - то светлое и дорогое, важное и нужное - и не только им...

...Отец сразу же после поездки к Косте решил поговорить со мной о

том, что же будет дальше: ведь только я, единственный из сынов, мог

теперь сделать жизнь родителей спокойной и устроенной.. Но поговорить

быстро не удалось... Сначала я принимал экзамены у студентов заочного

отделения, потом вместе с Олей и дочкой отправился в Ленинград: нужно

было получить в университете диплом кандидата наук...Как выяснилось,

он был необходим руководству института как доказательство моего

”обоснованного” и “законного права” на должность старшего

преподавателя кафедры литературы..

Лишь в начале сентября отец и я сумели объясниться. Наш разговор

никому радости и спокойствия не доставил. Я услышал старое, хорошо

известное мне предложение: “Нынче в горнице никто не живет...

Переезжайте вы, поживете без забот...В доме тепло, светло, чисто... Внучка

будет при бабушке... И Оле станет легче.. Зачем вам тесниться в чужом

доме, когда есть свой?..” Конечно, отец по - своему был прав. Но я,

выслушав и поблагодарив его - не согласился Бесспорно, предложение

родителей, если бы я принял его, значительно облегчило бы жизнь нашей

семьи... Но я не мог ответить отцу, не поговорив с Олей... Да и самому

следовало окончательно определиться: со своей жизнью на будущее: я уже

привык действовать самостоятельно, всегда рассчитывать на свои силы и

на помощь и поддержку любимой жены. И должен откровенно признаться:

во мне отцовское, старое казачье начало (“норов”) проявлялось сильнее и

заметнее, чем в моих братьях. Я редко был мягким или нежным, но часто

проявлял себя жестко и требовательно и к себе, и к окружающим.

Наверное, поэтому меня в институтском коллективе уважали, но редкий из

моих товарищей стремился сблизиться и подружиться со мной..

Я знал, что жизнь и работа в родительском доме организованы совсем

иначе, чем в нашей семье... На следующий день я постарался объяснить

родителям, почему мы не сможем переехать в н а ш дом: ” Простите

меня...Но мы живем по - другому, не так, как вы.. У нас - особая,

странная, на ваш взгляд, работа: оба сидим над книгами и тетрадями до

поздней ночи... А иногда и до утра... Ведь каждый день следует готовиться

к занятиям со студентами... Я по - прежнему люблю вас и буду помогать

всегда и во всем. Но, как вы в свое время, так и мы сейчас хотим жить по -

своему, своей семьей. Конечно, комната, в которой живем, темная, низкая..

Но там мы спокойно готовимся к занятиям... Да и дочкой есть кому

заниматься.. Наверное, скоро в детский сад скоро отправим. И еще вот что

скажу: предположим, что мы переедем сюда, а через год Владимир

возвратится... Что тогда?. Делить с ним горницу?. Или уезжать? И кому?

305

Ему или нам?.. Ссориться с братом из - за комнаты я не хочу и никогда не

буду... Пусть остается так, как есть..”

Родители были недовольны и обижены моими словами.. Особенно

отец.. Он надеялся, что я соглашусь с ним: ведь они стараются облегчить

нашу жизнь, сделать ее более благополучной и обустроенной...Но старый

казак, видно, забыл, что я - его сын, что характером похожу на него, -

своего отца...

Мама, конечно, тоже хотела видеть рядом с собой и меня, и мою

семью.. Она с нескрываемой теплотой и сердечным радушием относилась

к старшей снохе..

И Оля отвечала ей глубоким уважением и душевной теплотой.. В

годы, когда я учился в Ленинграде, она часто бывала в доме свекрови..

Там ее всегда встречали приветливо, гостеприимно.. Большую радость

вызывал и приход ( вместе с мамой) маленькой Наташи: ведь для .дедушки

и бабушки она была не только красавицей и забавной малышкой, но и

единственной тогда “н а ш е й” ( т. е. Фокиной) внучкой, чему они

придавали серьезное значение...: .

Мама мало и сдержанно говорила во время этой моего объяснения с

отцом, внимательно выслушала мои возражения, хотя я знал, что она

полностью поддерживает отца. Мама старалась найти и в моих, и в

отцовых словах справедливый общий “резон”, способный несколько

успокоить и примирить спорщиков. Но, кажется, не находила его... .

Однажды, после очередного бурного “мужского” разговора, мама

решительно повторила те слова, которые и раньше: говорила: “..Хватит

вам обоим головами крутить. Хочет сын жить отдельно, - что ж, пусть

живет...Думаю, нас не бросит и без денег и помощи не оставит. Дочь с

зятем рядом... Да и сами еще что - то можем делать... Нечего тащить сына

в дом... Может, старший скоро совсем вернется...”

Кажется, мама своим беспокойным и чутким сердцем могла

предугадать и предсказать будущее: она была уверена в том, что Владимир

с женой не задержится в далеком поселке...

5

В год “домашнего одиночества” родители, конечно, жили несколько

труднее,

чем

прежде..

Не

материально,

а

психологически,

духовно...Впрочем, когда им было легко и просто?.. Вся жизнь протекала в

постоянных делах, заботах и тревогах Они не забывались и сегодня...

В повседневных делах родителям помогали Шура и зять, я и Оля...В

доме и во дворе, как и раньше, царил привычный порядок. Накануне

306

родительских праздников объявлялась “кампания за красоту и чистоту” на

всей нашей территории. Однако отец, всегда ревниво относившийся к

своему хозяйству и “богатству”, неохотно и нечасто обращался к

“молодежи” за серьезной помощью: самолюбие не позволяло ему

признаваться в физической слабости...