свечи, дорожную карту южной Калифорнии и коробку энергетических батончиков.

Надеюсь, что зазвонит телефон и кто-нибудь скажет мне, что я не должна ехать. Я бы

даже приняла звонок Дейла, если бы он позвонил и сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Я так

боюсь неизвестности. Это первый раз, когда я делаю что-то настолько рискованное. Я даже не

знаю, чем рискую, но чувствуется это чем-то большим и сложным. Я могу найти его, а он

скажет мне, чтобы я проваливала. Или, скорее всего, я доберусь до туда и меня убьют. Но

каким-то образом у моего тела появился собственный разум, и оно выносит мои вещи за дверь

и прыгает в машину. Я ставлю громкую музыку, чтобы отвлечь себя, пока еду на заправку.

Vintage Public Enemy действительно взрывает мой мозг. Внутри заправочной станции я

покупаю хот-дог, который вероятно вращался под тепловыми лампами с 1997 года. Я со

смаком рассматриваю его и начинаю есть. Мне даже не нравятся хот-доги. Все это доказывает, что я схожу с ума. Но я ем его, словно это мой последний ужин, потому что, кто знает, что

ждет меня впереди.

15-S Калифорнийская соединяющая штаты магистраль, пуста, и я слышала об этом

шоссе от всех на планете, включая Дейла, но никогда не ездила по ней. Я ставлю диск из

Rosetta Stone и слушаю общие выражения на испанском и некоторые спряжения глаголов.

У меня пять часов езды, чтобы объяснить себе, почему моя пятиминутная встреча с

Мози способна закончить мои отношения с Дейлом заставить меня заняться такой

импульсивной миссией.

Мне интересно, какое место в моем влечении к Мози занимает моя извращенная

фантазия о его спасении. Но Мози прекрасно справлялся сам после того, как ушел из

программы. Возможно, у него не было великолепной работы или большого количества

денежных средств, но он не попал в тюрьму и поддерживал свою семью. В моих глазах,

преступление, спровоцировавшее его депортацию ─ не было настоящем преступлением. Я

полностью за искусство связанное с общественностью и политикой ─ особенно когда оно

такое проникновенное и искусное как у Мози.

Здесь есть и сексуальное влечение, по крайней мере, с моей стороны. Это потому что, это было запретным? А может я просто грязная извращенка? Или потому что все женщины

сексуально увлечены им. Он красив и мускулист, и его художественное чутье говорит о том, что в постели он может творить чудеса. Мой разум возвращается в тот момент в Детройте, когда он рисовал, прижавшись ко мне спиной. Его твердый член, его теплое тело, его сильная

рука, перекинутая через мое бедро. Я краснею, думая о его теле и запахе. Я моментально

возбуждаюсь, сжимаю бедра вместе и пытаюсь сконцентрироваться на дороге.

Что если Мози хочет меня только как очередной трофей? Потому что в прошлом

потерпел в этом неудачу. Иногда кажется, что девяносто процентов мужского желания,

является охотой, чтобы добиться своей цели. Затем, когда вы вступаете в связь, доводите дело

до конца и все такое, у вас остается десять процентов до конца ваших отношений. Десять

процентов не представляющие собой абсолютно ничего, и затем вам приходится начинать

волноваться о том, на чем, черт возьми, сфокусированы его остальные девяносто процентов, когда он уже не в вашей постели.

Я достаю диск Rosetta из плеера и бросаю его на сидение. Терпеть не могу повторения, это сводит меня с ума. Я ставлю диск со сборником, который сделал для меня Дейл, когда мы

в первый раз встретились, и включаю его. Сентиментальный певец и автор песен тихо поет

для меня. Я могу слышать дыхание в ее пении и это заставляет меня стиснуть зубы. Я

вынимаю диск, открываю окно и выбрасываю его на улицу.

Теперь большинство радиостанций вещают на испанском. Рекламы, которые так

быстро прокручиваются, заставляют меня чувствовать тошноту. Это так люди будут

разговаривать со мной? Потому что уже сейчас я могу сказать вам, что я не хрена не пойму. Я

направляюсь в хорошо известный социально неблагополучный город греха, чтобы

попробовать отследить человека, используя код слежки от Western Union. Звучит так

обнадеживающе, Лана. Это еще одна из твоих прекрасных идей.

Я съезжаю с автомагистрали на очередной заправке, чтобы сходить в туалет. В зеркале

туалетной комнаты, я поднимаю свои темные волосы на макушку и закрепляю заколкой. Я

чищу зубы, затем давлюсь водой и выплевываю все в раковину. Другой посетитель туалета, забежавший пописать, смотрит на меня как на сумасшедшую. Я хватаю бумажное полотенце, чтобы высморкаться и протереть мои слезящиеся глаза. Я указываю на мое горло и мой голос

срывается, когда я говорю ей.

─ Я почти проглотила, когда вспомнила, что возможно, нам не стоит пить эту воду. Ну, знаете, это место слишком близко к границе.

Она кивает мне, словно я какая-то там задница и она не понимает ни единого моего

слова или же ей просто плевать. Уверенна, что она думает обо мне, как о наркоманке, которая

делает гигиенические процедуры в туалете заправочной станции. Возможно, так и есть. Эй, дамочка, крутящаяся рядом, я собираюсь побрить свои подмышки.

─ Не важно, ─ говорю я, бросая бумажное полотенце в корзину. ─ И толпа сходит с

ума, ─ говорю я, поднимая руки в притворной радости. Она трясет головой и использует

сушилку для руки. Я убираю зубную щетку в футляр и сую его в свой задний карман. В

магазине я покупаю шесть литров бутилированной воды, упаковку жевательной резинки и

несколько кренделей с солью.

─ Как далеко до Тихуаны? ─ спрашиваю я кассира, стараясь казаться обычной, словно

мотаюсь туда каждые выходные. Глубоко внутри чувствую себя засранкой, просто за то, что

говорю это, и я не могу быть еще более взволнованной. Первым моим приключением, был

мой переезд в Лос-Анжелес. Это должно быть второе.

─ Около часу езды, ну я бы сказала еще минут двадцать на границе.

─ Круто. Спасибо, ─ говорю я, кусая язык. Я никогда раньше не пересекала границу на

машине, если не считать Канаду. Но для выросших в Мичигане, это не так впечатляюще.

Раньше мой папа ездил в Канаду, чтобы оптом купить сигареты и перепродавать их прямо из

багажника нашей машины, когда русские встречались в клубе Owl’s.

На границе, как в кино и все гудит в действии. Только от знаков меня бросает в дрожь и

мне интересно помашут ли мне флажком, чтобы я съехала. Я всего в трех машинах от пункта

приема платежей за платную автомагистраль, когда пограничник с патрулем К-9 (специально

обученные собаки) начинает обнюхивать шины моего автомобиля. У меня нет ничего не

законного, только бутилированная вода и батончики с мюсли.

Чуть дальше большой стэнд на английском и испанском языках, который гласит

«Граница Соединенных Штатов Америки». Я делаю глубокий вдох и задерживаю воздух в

легких. Прямо сейчас я пересекаю обе границы и это пугает и захватывает одновременно.

Достаю телефон и делаю фото для Лекса.

Даже если я не найду его, я все равно рада, что сделала это. Это возможность выйти из

монотонности и совершить выбор от чего-то огромного до ужасного. Если спустя три года я

по-прежнему чувствую к нему это неумолимое притяжение, это ведь должно что-то значить, не так ли? Я была бы полной тупицей, если бы позволила этому пройти мимо и исчезнуть из

моей жизни.

Вопросы на границе следующие: Являетесь ли вы гражданином США?

Путешествуете ли вы в одиночку? Цель поездки бизнес или отдых? Когда вы планируете

возвращаться? Сколько у вас с собой наличных денежных средств?

Вот и все. Я все прошла. А что если я никогда не вернусь? На мексиканской стороне в

тысяча мегаватт ярче, чем в Сан-Диего. Люди продают товары прямо под солнцем, начиная от