Она горько задумалась и продолжала:
Я не знаю, в какой момент я его утеряла. Но вот теперь вижу, что ещё не совсем. Не окончательно. Он был в очень дурной компании, я это понимала, но сделать ничего не могла. Теперь-то я все понимаю. Ну, что мы предпримем, дорогая, - и она ласково положила руку на плечо Наташи, у той чуть опять не хлынули слезы. Марья сказала: больше не надо. Хватит. Поплакала и достаточно. Надо мозгами шевелить, а не раскисать. Всегда надо идти и находить выход. Сидя на месте и рыдая, ничего не выиграешь.
Марья посмотрела на неё с жалостью:
Наташенька (странно она обращалась к Наташе. - как к юной девушке, не матери её приемного сына, а как к его... сестре, что ли... А второй голос подсказывал: не ври себе, она обращается к тебе, как к любовнице своего сына.
Между тем Марья говорила:
Вы его когда-то родили и видели две секунды. Да, для вас сейчас он просто очаровательный молодой человек, который излечил вас от страшной болезни - безлюбия! И вы с этим отношением к нему боретесь. Узы крови? Их нет, если нет общения. Внутри организма? Да они уже давно разжижились и превратились в нем в мою кровь, в мои узы под психологическим воздействием. Поверьте мне! Единственное, что мы должны сделать быстро, - это посадить Марину! Как наводчицу. Сандрику тоже придется попотеть, но это ему полезно. Он все вернул, и в этом - его оправдание. Какое-то. Ну, посидит. А может, и нет.
Наташа вытащила пакет с деньгами:
Вот те деньги. Которые он мне вернул. Но они принадлежат ему. За все годы... Возьмите. На адвоката. Я вас очень прошу. Умоляю... Я не хочу, чтобы он сидел. Ни минуты.
Марья опять посмотрела на неё своим пронзительным взором, по молчала, потом взяла деньги, сунула их в ящичек столика и сказала: хорошо. Что останется - я отдам вам. Только вам. Не ему. А там - вы, как хотите. Адвокат же ему понадобится. - По-деловому спросила, - скажите, а вы смогли бы позвонить этому сыщику и рассказать вкратце, конечно, не обо всем, что Сандрик все вернул и сказать о Марине? Наташа испугалась:
Но она же ему отомстит!
- Не отомстит! - уверенно заявила Марья. - Не думайте, что Сандрик так беззащитен! Только не болтайте ему много, этому сыщику. Пришел, раскаялся...
Наташа вдруг почувствовала, как устала! Она стала уставать от людей, особенно энергичных и деятельных, таких, как Марья... И вообще, ей уже надо побыть одной и снова и снова все продумать... Она встала.
Марья спросила:что, вы уже уходите?
Наташа кивнула. У неё совсем не осталось сил.
Марья тоже встала.
Когда захотите - звоните.
* * *
Наташа вошла в квартиру и грохнулась тут же на тахту - ноги не держали.
О Боже! Надо звонить сыщику, иначе Марина может начать действовать! Может быть, действительно, Сандрик у неё вчера не был, а если и был, то не так, как хотелось бы Марине!
Она подтянула к себе за шнур телефон. Вздохнула и набрала номер. Сыщик взял трубку сразу. Она улыбнулась самой себе, настраиваясь на милый разговор с сыщиком, что ей все вернули и человек этот может к нему прийти и все рассказать. Хотя, где этот человек? И как она его разыщет?
- Александр Евгеньевич? Здравствуйте. А это ваша потерпевшая, Наталья Александровна, - сказала Наташа. Но то, что она услышала, повергло её в шок. Он сказал довольно грустно:
Как же, как же, помню... Но вы - не самая потерпевшая в этой непонятной пока истории. Ваша приятельница потерпела больше, если так можно выразиться. Она убита.
Наташа хотела бросить трубку, но поняла, что этого делать нельзя.
Сандрик! Он был у Марины! - и еле справившись с судорогой, которая охватила её горло, не своим голосом произнесла:
Как? Не может быть! Евгеньич (как называла его Марина - ныне... Какой ужас!) также грустновато ответил: как? Задушена. Вы давно её видели?
Наташа задрожала, сказать, что видела? Но тогда потянет из неё жилы этот сыщик, а она не выдержит и что-нибудь да не так скажет! И она, стараясь казаться очень огорченной, а не взбудораженной и испуганной, ответила:нет, я больше её не видела. Уезжала на дачу, недавно приехала... Боже мой, но кто? Кто мог?
Евгеньич усмехнулся как-то странно:ну, могли многие. У неё были разные связи. Вы никого из её друзей не знали? Впрочем, - перебил он сам себя, не телефоный это разговор, - и закончил: вы будете дома? Сегодня?
- Буду... - ответила Наташа,и, покрываясь мурашками, попросила:
Александр Евгеньевич, если можно, завтра... Лучше завтра... Я сегодня плохо спала, - и вдруг, решив про алиби, сказала: - Звонки телефонные замучили. - И, сама не зная, зачем, добавила: кстати, вспомнила. Ночью, часа в два, мне звонила Марина, сказала, что приедет ко мне сегодня поговорить о чем-то, по-моему, о личных делах.Я ещё обругала её, что так поздно... Но мне она показалась выпившей.
Евгеньич спросил:а ваша мама знает, что вас ограбили?
- Нет, - по-настоящему честно призналась Наташа. - Я не хочу её волновать.
И разговор на том закончился.
* * *
Выпить. Скорее выпить! Наташа встала, взяла бутылку водки, стакан, налила половину и враз выпила. Через мгновение потеплело внутри. Она ещё выпила. Совсем потеплело и мысли потекли легкие и ей казалось - разумные.
Вот и закончилась история с Мариной, длившаяся почти всю жизнь, испоганившая ей всю эту жизнь. Жалела она Марину? Наверное - да, но как-то абстрактно. Возможнее всего, что это совершил Сандрик. Он пришел к Марине после её звонка Наташе. Наташа почувствовала, что та не врет на сей раз! Уж больно в голосе её было полно превосходства и счастья! Счастья от того, что она обскакала Наташку, ненавистную Наташку! Ну вот, а теперь... Нет, нет,так нельзя думать, - это грех. Но как ей найти Сандрика? Наташа посмотрела на собранный чемодан. Вот - решение всех проблем. Надо только написать всем письма и все. Конец. Она еле выдерживает это безумное напряжение!
Она взяла тетрадь, ручку и начала писать письма.
Первое было - маме. Наташа писала о том, что да, у неё есть сын и что, скорее всего, он придет к маме и все ей расскажет. У самой Наташи нет сейчас сил на объяснения. Письмо получилось короткое, сумбурное, неясное, но переписывать она не стала.
Потом она написала сыщику о том, что уезжает и ни в чем не виновата и пролить свет на это дело не может никак, потому что ничего не знает и даже не может ничего предположить...
