Офицер из секретной службы так и не вышел из антикварной лавки к тому, времени, когда Поп Сеймур выбил свою трубку и отодвинул кресло. Лейтенанту, подумал Поп, при его юношеской походке, потребуется в два раза меньше времени, чтобы добраться до пристани, чем ему самому. На город опустилась вечерняя прохлада, и Поп зашагал быстрее. Часы показывали половину пятого, когда он вышел к воротам на Пьяцца Мунисипаль. Постовой пристально взглянул на него и тщательно проверил его пропуск, прежде чем пропустить взмахом руки.

Когда Поп Сеймур добрался до пристани, два морских пехотинца и матрос с танкера подзывали шлюпку. Контрразведчика нигде не было видно. Лодки с торговцами, завозившими вино и сувениры на стоящие на якоре корабли, уже в основном потянулись обратно к пристани, опасаясь быть застигнутыми на открытом пространстве градом авиабомб и противовоздушной шрапнели, нередким после наступления темноты. Белое облако, поднимающееся над Везувием, периодически окрашивалось по ночам в красный цвет, служа естественным маяком для фашистской авиации.

Пока маленькая группка людей ожидала, чтобы лодка подошла к пристани, столб дыма и обломков внезапно выстрелил в небо над одной из ближайших улочек, ведущих к морю. Люди уделили этому мало внимания, т.к. бомбы с часовым механизмом и мины-ловушки, оставленные неприятелем, взрывались почти ежедневно, с момента прибытия кораблей.

Офицер из контрразведки по-прежнему не появился, когда владелец лодки начал грести в направлении «Делкреста». Поп сделала вывод, что лейтенант Хармсон проведет на берегу всю ночь, если только ему не повезет, и его не подбросят на армейском катере после ожидаемого налета.

В ту ночь, однако, налета не было. Две попытки закончились тем, что бомбардировщики были вынуждены отступать, преследуемые истребителями. «Делкрест» сдвинулся за линию волнолома и бросил якорь на открытой воде в компании еще нескольких судов, поджидающих конвоя. За завтраком Поп Сеймур слышал, как капитан Сомм заметил стармеху, что лейтенант-контрразведчик все еще на берегу. «Если он не появится к полудню, я прикажу просигналить на берег о его отсутствии».

Перемалывая кофе перед обедом, Поп случайно вышел на палубу как раз вовремя, чтобы увидеть катер, отходивший от «Делкреста» и направлявшийся к берегу. На корме, глядя ему вслед, стоял человек, в котором он узнал того капитана, что зашел в антикварную лавку в сопровождении лейтенанта Хармсона.

Он обратился к одному из вооруженных охранников, стоявшему рядом у поручней: «Секретчик только что поднялся на борт?»

Охранник кивнул с важным видом. «Только это был не лейтенант Хармсон. Того убило вчера после обеда, когда бомба с часовым устройством взорвалась в стене здания, рядом с которым он проходил. Этот армейский капитан привез ему замену».

Известие потрясло Попа Сеймура, должно быть, это тот взрыв, что он слышал, дожидаясь лодки. «Невезучий был парень», — заметил он грустно.

«Зато новичок из везучих», — сказал охранник. «Я слышал, как он говорил нашему офицеру, что он с торпедированного судна, выбрался на берег только вчера, с собой — ничего, кроме одежды, что была на нем. Кроме него некого было поставить на место лейтенанта Хармсона. Одежда лейтенанта, оставшаяся на борту, достанется теперь ему, пока он не сможет обмундироваться».

Поп не видел нового офицера до ленча. Когда он подошел взять у того заказ, капитан Сомм сказал: «Лейтенант Сенфорд, это Поп Сеймур, прожил стюардом мафусаилов век и добился совершенства в своем искусстве. К тому же — мудрая старая чайка, хотя и украшает вашу форму порой пятнами кофе».

Поп Сеймур улыбнулся. Плавая под началом капитана Сомма, пока тот был старшим помощником на «Делкресте», уже несколько лет, он привык к манере последнего подтрунивать над окружающими.

Сенфорд рассмеялся. «Коль скоро он согласен оплачивать мои расходы на стирку и ограничится выливанием кипятка мне за шиворот, я возражений не имею».

Поп Сеймур был доволен. Судя по всему, иметь дело с лейтенантом Сенфордом было куда приятнее, чем с лейтенантом Хармсоном, возможно, тот даст о нем неплохой отзыв. Несколько секунд он глядел на того изучающе. На вид Сенфорд был немного старше своего предшественника, более смуглым, с выступающим лбом и квадратной челюстью.

«Мы с вами где-то встречались, лейтенант?»

Сенфорд быстро поднял глаза, окинув взглядом морщинистое лицо стюарда. Он улыбнулся. «Вы, должно быть, путаете меня с кем-то, Поп». Переведя взгляд на капитана Сомма, он хохотнул. «Как будто можно столкнуться со стариной Попом прежде и не запомнить этого!»

Поп Сеймур торопливо ушел на камбуз, качая головой, словно пытаясь избавиться от воспоминания. Он был уверен, что где-то видел этого человека. Возвращаясь к столику, он неожиданно вспомнил. Ставя тарелку с супом перед Сенфордом, он сказал: «Я был уверен, что где-то видел вас, лейтенант. Это было вчера, когда вы выходили из той антикварной лавки»

«Антикварной лавки?»

«Конечно. Я забыл название улицы. Я сидел в маленькой пивной через улицу и видел, как вы вышли».

Сенфорд неторопливо покачал головой. «Поп, — сказал он терпеливо, — я и близко не подходил ни к одной антикварной лавке вчера. Я весь день провел в штабе армии, пытаясь получить обмундирование и выяснить, что мне теперь делать».

«Странно, лейтенант. Мои глаза не очень-то хороши для чтения, но вдали они видят превосходно. Вы вышли оттуда с другим офицером».

«Вы утверждаете, что я лгун?» — спросил Сенфорд с внезапной вспышкой ярости.

«Нет, сэр, — поспешно сказал Поп. — Я не имел в виду ничего подобного. Поймите меня правильно. Просто… ну, возможно, мои глаза начали подводить меня и на большом расстоянии тоже».

«Быть может, Поп к тому же принял лишний стаканчик вина», — сказал, улыбаясь, капитан Сомм.

«Когда старику начинают мерещиться разные вещи, это верный признак приближающегося маразма, — проворчал Сернфорд. — Я вообще не имел вчера возможности покинуть штаб».

Поп Сеймур попятился от стола с жалким видом. После ленча он вышел с трубкой на корму. Он сидел в одиночестве, удрученно посасывая свою трубку. Он неправильно начал строить отношения с новым секретчиком. Если лейтенант подаст рапорт о том, что начинает впадать в маразм, это будет его последнее плавание.

Поп сказал себе гневно, что лейтенант Сенфорд был лжецом. Он видел, как тот выходил из антикварной лавки также ясно, как то, что лейтенант Хармсон входил туда. Он узнал того капитана сегодня утром, так почему же он ошибся насчет лейтенанта Сенфорда?

Почему лейтенант утверждал, что не выходил из той лавки? Странно, к тому же, что лейтенант Хармсон вошел в нее с тем капитаном, а вышел с ним оттуда лейтенант Сенфорд, и оба они поднимались сегодня утром на борт «Делкреста», причем лейтенант Сенфорд — в качестве нового офицера-контрразведчика.

Из фраз, которыми офицеры обменивались во время еды, Поп знал, что Неаполь кишмя кишел немецкими и итальянскими шпионами и диверсантами. Причем многие из них носили форму союзных армий. Один из них, говоривший с акцентом южанина, пытался выдать себя за офицера американских ВМС, его воспитывали в Техасе родители-немцы, а к началу войны он жил в Германии. Он и другие агенты были оставлены после падения Неаполя, чтобы, пользуясь неразберихой и отсутствием координации между подразделениями союзников, причинить максимальный вред, пока не будет восстановлено энергоснабжение и телефонное сообщение и обезврежены все бомбы с часовым механизмом и мины-ловушки.

Обдумав все, что касалось антикварной лавки и нового контрразведчика, Поп Сеймур решил поделиться своими размышлениями с капитаном Соммом. Обычно он разносил кофе офицерам в половине четвертого, и когда он вошел в каюту капитана, тот как раз проснулся после непродолжительного сна. Он сел, когда стюард поставил поднос на стол, и вопросительно взглянул, когда тот вместо того, чтобы удалиться, закрыл дверь и повернулся к нему.

«Кэп, это лейтенанта Сэнфорда я видел вчера вечером выходящим из той антикварной лавки. Я ни с кем его не путаю, и я не перебрал вина. И в маразм я тоже не впал».