Он наклоняется, его губы в дюйме от меня, но он не двигается. Он еще даже не начал, а я уже дрожу.

Лаклан наклоняется и целует меня между ног. Несмотря на то, что я готовилась к тому, что он коснется меня, моя спина выгнулась над кроватью. Это невозможно — оставаться совершенно неподвижной. Пока его рот двигается надо мной, он все время смотрит на меня. Но я не могу выдержать его взгляд. Мои глаза закрылись, и голова упала назад.

Мои руки сжались в кулаки. Я хочу схватить его. Я хочу двигать бедрами туда и обратно, чтобы найти идеальный угол, но я знала, он заводит меня. Одним быстрым движением его язык скользит вверх. Мне не хватает воздуха. Мое тело дергается. Он ударяет по идеальному месту в идеальное время. То, что он делает со мной, почти порочно. Мои ноги продолжают двигаться на простынях. Одна нога согнута наружу. Другая - обернута вокруг его плеча. Я найду любой способ быть ближе к нему.

Вверх и вниз, его язык касается меня, погружая в полное безумство. Я пытаюсь держаться так долго, как могу. Это не поддающееся контролю чувство проносится сквозь меня. Кровь бешено несется по венам, создавая впечатление, что у меня под кожей перемещаются миллионы крошечных иголочек, и я полностью теряю контроль.

Я схватила Лаклана за затылок, мои пальцы зарылись в его волосы. Я двигаю бедрами, находя свой ритм. Это создает трение, которое заставляет меня забросить ноги ему на плечи.

Его руки оборачиваются вокруг моих бедер, пальца напрягаются, и он прижимает меня ближе к своему рту.

Каждая мышца в моем теле напрягается. У меня все покалывает. Мои бедра поднимаются. Лаклан удерживает их, его рот быстро двигается по моей коже.

И вот эта удивительная секунда, когда я блаженно замираю. Я выкрикиваю его имя.

Мое тело падает на матрац. Я смотрю в потолок в полном изумлении. Я задыхаюсь, смакуя послевкусие. Чистое блаженство. Это единственный способ, чтобы это описать.

Лаклан поднимает голову и дарит мне послеоргазменную улыбку. Его руки двигаются вверх по моим бедрам, и обратно вниз. Я наблюдаю за ним из-под полуприкрытых глаз.

Он садится и достает презерватив. Я приподнимаюсь на локтях и наблюдаю, как он его надевает. Его руки двигаются быстро. Он встречает мой пристальный взгляд. Его волосы спутаны из-за моих рук. Глаза широко открыты и горят желанием. Грудь двигается. На его лице появляется эта порочная улыбка, когда он смотрит на мое тело.

Он не спрашивает и не ждет. Его локти опускаются по обе стороны от моей головы, колени касаются моих, и он быстро входит в меня.

— Боже, так хорошо ощущать тебя, — хрипло шепчет он.

В первые несколько секунд мое тело растягивается, и я едва могу дышать. Это восхитительная агония. Его рука мягко обхватывает мою шею, когда он полностью входит в меня, и прислоняется своим лбом к моему.

Его бедра начинают двигаться по полукругу. Все время его пристальный взгляд направлен прямо на меня.

Он толкается глубже. Мои ноги поднимаются. Мои голени задевают его ребра по сторонам, когда я сильнее сжимаю его внутри себя, толкая его глубже. Мои глаза почти закатываются.

— Кто с тобой прямо сейчас? — требует он.

— Ты, — задыхаюсь я.

— Хорошо. Помни это, — говорит он грубо, прежде чем изменить положение. Он подо мной, а я над ним. Мои ладони легли на его твердую грудь.

— У кого сейчас власть?

Я смотрю на наши тела.

— У меня.

— Да, у тебя. — Его руки обхватывают мои бедра, сжимая меня сильнее. — Я полностью в твоей власти.

Его слова волнующие и посылают быстрый толчок похоти по всему моему телу.

Поначалу я двигаюсь медленно, наблюдая за его лицом. Так же, как он наблюдал за мной.

Его пальцы впиваются в мою кожу. Но он не ведет. Он позволяет мне взять контроль на себя.

Я чувствую, как напрягаюсь вокруг него, и он стонет.

Я двигаюсь быстрее, и мои мышцы начинают болеть. Такое ощущение, что пульс вибрирует у меня под кожей.

Его большая рука путешествует от моей шеи к затылку, притягивая меня вниз к его лицу. Его бедра отчаянно толкаются.

Кровать скрипит.

Мы задыхаемся.

Пот покрывает нашу кожу.

Простыни шелестят под нами.

Все эти звуки усилены, пока Лаклан не делает последний толчок и не выкрикивает мое имя.

— Наоми!

Я всегда буду помнить, как он произносит мое имя. Его голос был таким грубым. Его чувства были выставлены на обозрение всего мира. Вот тот мужчина, который может забрать всю мою боль, соберет ее и возьмет как свою собственную.

Я обессиленно падаю на него. Мой лоб прижимается к его плечу. Его грудь тяжело поднимается. Мы лежим так, пока наше сердцебиение не замедляется.

Я не знаю, что сказать. Я безмолвна. Так что, я слезаю с него. Лаклан лежит, прикрыв предплечьем глаза, но когда я двигаюсь, он убирает руку и быстро моргает.

Он снимает презерватив, отбрасывает его в сторону, и тянется ко мне.

— Иди сюда, — ворчит он.

Я люблю глубокий тембр его голоса, грубый от крика. От этого мои губы расплываются в ленивой, удовлетворенной улыбке. Он обнимает меня своей рукой и крепко прижимает к себе.

Секс.

Любовь.

Половой акт.

Называйте, как хотите, но это все одно и то же. Каждый требует, чтобы ты отдал часть себя, которую ты можешь и не вернуть обратно.

Но с правильным человеком все складывается идеально. Земля перестает вращаться вокруг оси, время замедляется, и ты понимаешь, что пока теряешь часть себя, ты получаешь что-то взамен. То, что он отдает – идеально тебе подходит.

Вот как я всегда чувствую себя с Лакланом.

Он держит меня, и я знаю, что я в безопасности.

ГЛАВА 32. ОГОНЬ

Год назад

Я думаю, что любовь – это болезнь.

Но не в начале.

Вначале все восхитительно. Это напоминает десерт. Ничто не может сравниться с первым кусочком. И ты еще не наслаждаешься, но уже испытываешь голод. Ты знаешь, это лучшее, что ты когда-либо пробовал, поэтому ты продолжаешь смаковать, продолжаешь брать. Тобой управляет ненасытность, и к тому времени, как ты понимаешь, что зашел слишком далеко, становится уже поздно. Любовь ушла, и тебе не осталось ничего, кроме боли.

Если я все это знала, зачем подвергала себя боли?

Ветки ломались под моей обувью, пока я шла. Луны не было, что отгоняло жару. Даже на расстоянии я слышала, как играют в крикет. Я не останавливалась, чтобы оценить звуки или умиротворение этого момента. Я была слишком зла на себя. Зла, что ответила на звонок Лаклана прошлой ночью. Зла, что согласилась встретиться с ним здесь.

Он сказал, что прилетает сегодня и останется на неделю. Когда-то давно, возвращение Лаклана домой сделало бы весь мой год. Но после того поцелуя все изменилось. Я думала, что все останется, как прежде, но ошибалась. Летом, когда мне исполнилось восемнадцать, я все ждала и ждала его, но он так и не приехал домой. Он говорил, что все лето был занят в интернатуре, но сказал это таким беззаботным голосом, будто знал, что я буду ждать его в Маклине. Но могла ли я его винить?

Если прошлое и научило нас чему-то, так это тому, что я всегда была там, всегда ждала его. Но все это изменится. Возможно, он знал, что я уезжаю отсюда. Может быть, это то, что заставило его вернуться домой.

Он все еще писал мне и звонил каждый день. Технически, я знала о нем больше, чем когда-либо прежде. Я хотела увидеться с ним лицом к лицу. Мне нужно было его физическое присутствие так же сильно, как и его слова.

Я услышала звук шагов и повернулась. Там шел Лаклан. Его взгляд был направлен в землю, а руками он отодвигал ветки от своего лица. Наконец-то он поднял взгляд и замер.

Мы разглядывали друг друга.

Он был одет в джинсы и серую футболку, которая была растянута на животе и сильно натянута на плечах.

Я вытерла руки об шорты, когда он подошел ближе. Мое сердце стучало в груди. Солнце окрашивало его волосы в золотисто-коричневый цвет. Они были длиннее обычного и падали на лоб. На его щеках и челюсти была щетина. А эти глаза, что сводили меня с ума, были менее игривыми и более серьезными.