Я начала скользить вниз.

— Я собираюсь... — задыхалась я. Мой голос затих, пока он врывался в меня.

— Что ты собираешься сделать, любимая? — хрипло произнес Макс, не отрывая глаз от моего лица.

Кончить. Вот чего я хотела. Вот то, от чего я была в нескольких секундах. Мои глаза почти закрылись. Я была готова закрыться от мира, чтобы получить эти секунды чистого наслаждения.

Но он удерживал мою челюсть между большим и указательным пальцем. Макс не требовал. Он просил меня не закрываться от него.

Изголовье стучало. Я ощущала острый запах нашего пота. Мои пальцы погрузились в его кожу, удерживая его настолько близко, насколько это было возможно физически. Мое тело стало сотрясаться. Я продолжала удерживать свои глаза открытыми.

Я разделю это с ним.

Я не выкрикивала его имя. Я едва могла дышать, не то, что говорить.

Макс кончил через несколько секунд. Его челюсть расслабилась, а глаза стали тяжелыми, но он продолжал держать их открытыми.

Мой контроль ускользнул из-под ног вместе с землей. И я падала, отчаянно цепляясь, желая замедлить падение. Это был быстрый спуск. Он длился всего несколько секунд.

Макс уткнулся лицом в изгиб моего плеча. Затем мои глаза, наконец, закрылись, когда я поняла, что не просто люблю этого мужчину, а что отдам ему все...и, если этого будет недостаточно, я позволю ему брать то, что ему нужно, так долго, как долго он будет любить меня в ответ.

Он слегка сдвинулся. Его ресницы трепетали у моей кожи. Его губы раскрылись, спускаясь вниз по моей шее. И следующие четыре слова, вылетевшие из моего рта, почти убили меня.

— Боже, я люблю тебя.

ГЛАВА 23. КОМПОНЕНТ

Я проснулась в пустой кровати.

Подняв голову с подушки, я поняла, что мои волосы в диком беспорядке. Я осмотрела пустое место на кровати, где должен был находиться Макс.

Я не знала, который сейчас час. Мое тело все еще было уставшим. Я села. Матрац был сдвинут, простыни измяты и почти свалились с кровати, и все, о чем я могла думать, лишь о своих четырех потрясающих словах.

«Боже, я люблю тебя».

Я села и потерла глаза. На тумбочке лежали часы Макса. Я подняла их. 2 часа ночи. Где он, черт побери?

Когда я встала, мои мышцы запротестовали. Я не могла жаловаться или сожалеть ни о единой секунде. Я прошлась по спальне, вытащила халат из его шкафа, оделась и вышла из комнаты. У меня не было проблем с тем, чтобы спать одной, но если я собираюсь оставаться здесь с Максом, то хочу быть с ним, пока у меня есть такая возможность.

В доме было тихо и темно. Лишь в коридоре горела одна лампа. Я услышала его голос. Он был приглушенный, но определенно исходил снизу. Из его кабинета.

Мы с ним знакомы сравнительно недолго, но я уже знала, что он усердно работает. Даже сейчас. Я улыбнулась. Но потом его голос, который еще несколько секунд назад был тихим, вдруг стал резким и требовательным. Я дернулась и остановилась, ожидая увидеть, взорвется ли он снова. Болезненное чувство страха прошлось по моей спине. Единственный раз, когда я слышала, как Макс выходит из себя, был из-за отца Ланы.

Я спустилась вниз, дошла до конца коридора и прижала ухо к двери, пытаясь услышать разговор.

— Ты мне угрожаешь?

Наступила долгая пауза.

— Не очень умный шаг, — произнес Макс мрачно. — Просто вспомни, что до сих пор я и пальцем не пошевелил, а ведь мог уже давно разрушить твою дерьмовую карьеру, одним лишь щелчком пальцев. Но я не делаю этого ради твоей дочери.

Снова тишина. На этот раз она продлилась дольше.

Я услышала, как заскрипел стул. Макс наклонился вперед, опираясь локтями о стол. — Я отключаюсь. Больше никогда не звони мне снова в такое время. И, Майкл? Просто, чтобы ты знал. Я хороший друг... но враг из меня получится еще лучше.

Несколько секунд спустя телефон ударился о стену с такой силой, которой было бы достаточно, чтобы заставить тяжелую, дубовую дверь затрястись.

Я открыла дверь. Она громко заскрипела. Макс все еще сидел за столом. Голова опущена, лоб упирается в переплетенные пальцы. Он сразу поднял голову, подскакивая на ноги.

Я открыла дверь шире и зашла внутрь. Его телефон рассыпался на кусочки: экран треснул, батарея отлетела в сторону. Я посмотрела на Макса. Его челюсть была сжата, пока он смотрел на меня.

— Тебя не было в кровати….

Макс скрестил руки, по-прежнему оставаясь молчаливым.

— Я искала тебя, — произнесла я.

Его плечи опустились, когда он уперся ладонями в стол. — Я не мог уснуть, — наконец, ответил он.

Я ждала, что он продолжит, но он этого не сделал.

— Все в порядке? — осторожно спросила я и прошла дальше в комнату.

— Абсолютно, — он отвернулся, раскладывая бумаги на столе. — Просто разбирался со всякой рабочей ерундой.

Я кивнула и постучала пальцем по его столу. — Ну да, это имеет смысл, ведь как мы все знаем, «всякая рабочая ерунда» происходит как раз в два часа ночи.

Незаметно, его пальцы сжались на бумагах, которые он держал в руках.

— Да, — произнес Макс.

— Не хочешь рассказать мне, что происходит на самом деле?

Макс протер лицо рукой. — Нет, Наоми. Не хочу.

— Я слышала, как ты разговаривал с ним.

— Это я уже понял.

Я подошла к нему и склонилась над столом. — Тогда зачем врешь?

Он откинулся на своем кресле, руками сжимая подлокотники, и посмотрел на меня. — Почему, как ты думаешь?

Я молча смотрела на него. — Зачем он звонил?

Его глаза закрылись, когда он начал тереть кончик носа. — Черт..., — пробормотал он.

Неожиданно для меня, он встал и подошел к окну. Он смотрел наружу, прижав ладони к оконной раме. Его сильные плечи поникли. Спина слегка сгорбилась. Он может вселять страх в самых важных мужчин, но вместо этого он должен сидеть и позволять отцу Ланы утекать сквозь пальцы. Я понимала, что это давило на него, но не осознавала, что так сильно.

Я обняла его руками за талию и прижалась лбом к его спине. Мы молча стояли там.

— Он паникует, — произнес Макс. — Он знает, что теряет контроль, поэтому пытается избавиться от всех, кто стоит у него на пути.

— Расскажи мне правду.

Он поднял взгляд, поймав в окне мой. — Я говорю тебе правду.

Но есть еще так много правды, которую нужно рассказать. И мы оба это знали.

— Тебе угрожает опасность?

Он открыл рот, чтобы ответить, но я прервала его. — Не пытайся защитить меня, скрывая правду. Просто будь честен.

Макс развернулся. Мои руки все еще обвивали его тело, его же руки поднялись вверх, обхватывая мое лицо. Он медленно произнес:

— Возможно, мне угрожает опасность. Но я не беспокоюсь о Майкле. Когда люди напуганы, то становятся небрежными и совершают массу ошибок.

Он начал целовать меня. Было ли это ради того, чтобы заткнуть меня, или же он просто хотел избавиться от напряжения в комнате, я не знаю. Он все вложил в этот поцелуй, и я взяла каждый кусочек.

Мы вернулись в кровать и занялись любовью еще раз. Не торопясь мы прикасались и целовались, облизывая друг друга. Но не важно, как сильно мы пытались заставить исчезнуть наши переживания, ведь все это не сработало.

Наши страхи довлели над нами всю ночь.

ГЛАВА 24. ПРАВДА И СПОКОЙСТВИЕ

— Думаю, снег будет идти вечно, — произношу я. Мое дыхание, вырывающееся через губы, находящиеся всего лишь в нескольких дюймах от окна, заставляет стекло запотевать.

Солнце частично скрыто тусклыми, серыми облаками. Не смотря на это, ему по-прежнему удается отражаться от снега, заставляя его сверкать.

Никакого ответа. Все в комнате отдыха утонули в своих умах, проблемах и боли. У каждого из них своя история. Я отвожу глаза от улицы и осматриваюсь.

Напротив меня сидит женщина. Та самая женщина, что сидит с Притворяющейся Мамочкой во время групповой терапии. Сейчас она пристально смотрит на улицу. Эта женщина не открывала рот с тех пор, как села, а произошло это уже около трех часов назад.