тут он неожиданно услышал, как что-то грохнулось в таз. Он почти боялся

посмотреть.

Ключ. Гэвин встал и закрыл дверь, оглядел ванную, снял перчатки и

включил душ. Спрятав надежно ключ в ладони, он начал раздеваться догола.

Забравшись в душевую кабинку и задернув темную виниловую занавеску, он

посмотрел под струями воды на ключ.

Тот был сантиметров пять в длину, серебристый и с вырезанной надписью

«СЕЙФЫ И ЗАМКИ. ВИКТОР» на боку. Ключ не был похож на подходящий

дому или машине, он и не видел замки нигде в Доме. Может, он от сейфа? Или

от какого-нибудь висячего замка?

У него не было времени это хорошенько обдумать. Внизу заиграло

Пианино, а значит, наступило время обеда.

Гэвин помылся и вышел из кабинки, стараясь прятать ключ в руке, пока

вытирался и одевался. В животе порхали бабочки, он пытался подавить панику, появлявшуюся, когда он чувствовал, как острые зубчики вжимаются в его

ладонь, а металл нагрелся от его кожи. Ключ был невероятной находкой. Двери

Дома никогда не запирались, и, кроме как от машины, ему никакие ключи и не

были нужны. Куда важнее было то, что сам он никогда не держал в руках этот

ключ и, в отличие от лего и колеса Хот Вилс, он упал в слив не потому, что

Гэвин уронил его туда.

***

И хотя Гэвин терпеть не мог это признавать, при этом все же не верил, что

он был по-настоящему один даже в его «личной» ванной. Он был уверен, что

Дом в курсе его приключений с водопроводом в субботу, но видел ли он ключ –

знал ли о его значении – Гэвин даже не пытался догадываться. Он понимал, что

Дом решил бы запереть его снова до понедельника, пока ему не пришлось бы

отдать эту маленькую находку.

Одевшись в школу, Гэвин сунул ключ в карман. Все воскресенье он читал, доделывал курсовую и работал на полставки в кинотеатре. Чтобы все прошло

гладко, Дэлайла ни разу его не навестила. Все было хорошо, и Гэвин в душе

начал надеяться, что Дом не заметил ключ.

Но когда он спустился по лестнице, он понял, что все-таки заметил.

Висевшие в коридоре рамки с его рисунками заменились его детскими

фотографиями. Он пошел на звуки смеха, доносившиеся из гостиной, и

обнаружил Телевизор, показывавший старые видео с ним, когда он только

начинал ходить. На кухне Штора потянулась и погладила его по щеке, а Цветок

в горшке взлохматил его волосы. Завтрак уже ждал его, и, как обычно, когда

Дом что-то затевал, еды было столько, что хватило бы накормить армию.

Горло Гэвина сдавило, глаза пощипывало от печали и потери.

Может, однажды, несколько лет спустя он сможет вернуться домой на

Рождество и снова оказаться со своей неправдоподобной семьей. Может, оказавшись без него, Дом поймет, что натворил, и как это разрушило все, что

когда-то было простым.

Он следил за ними в парке.

Напугал и ранил Дэлайлу.

Продержал его самого взаперти два дня.

И глубоко внутри Гэвин подозревал, что Дом все еще скрывал правду о

случившемся с его матерью.

Гэвин без тени сомнений знал, что последует за Дэлайлой куда угодно, она

была любовью всей его жизни. Его сердце сжалось, когда он увидел знакомую

волшебную скатерть перед собой: огромные лимонные маффины и объемная

яичница-болтунья, пухлые лесные ягоды и домашний персиковый джем. Он

понял, что когда уйдет, то, скорее всего, не вернется. Просто не сможет.

– Спасибо, что пытаешься подбодрить меня, – сказал Гэвин, взяв немного

фруктов. – Знаю, я недавно был не в себе, но вчера вечером получил от Дэлайлы

электронное письмо. Перед работой, – он откусил и попытался не обращать

внимания, как комната немного остыла, наклонив стены внутрь, словно

задерживая дыхание. – Ее приняли в университет в Массачусетсе. Она не

собиралась уезжать до августа, но теперь думает, что может уехать и раньше. Не

знаю… Думаю, это хорошая мысль.

Дом замер на миг, а листья на дереве за окном повернулись в его сторону, словно рука, прислоненная к уху и ждущая.

– Она даже предложила мне уехать с ней, но разве она так и не поняла

меня? – сказал он, надеясь, что звучит зло и расстроенно. – Я не уеду. Это мой

дом. Ты – моя семья… Я не могу уехать, – он сделал многозначительную пауза.

– И не хочу.

Он был немного удивлен, как легко оказалось соврать, и как Дом захотел в

это поверить. Даже в Столовой потеплело. Свет повсюду загорелся ярче, стрелки на Дедушкиных часах бешено завертелись.

Когда Гэвин через пятнадцать минут выскользнул за дверь, ключ по-

прежнему был в его кармане.

Глава двадцать пятая

Она

Гэвин опоздал. Он быстро переоделся в вещи, которые Дэлайла оставила в

сумке в его шкафчике, и большими шагами промчался к двери, а потом и по

проходу к своему месту. В классе воцарилась тишина, когда мистер Харрингтон

перестал рассказывать, пока он устраивался за партой.

– Спасибо, что присоединились к нам, мистер Тимоти.

Гэвин убрал волосы с глаз.

– Простите за опоздание.

– Уж извольте включить нас в свое расписание.

С легкой виноватой улыбкой Гэвин наклонился и вытащил из рюкзака

потрепанный роман «Айвенго». Он посмотрел на Дэлайлу, которая, в отличие от

всего класса, еще не повернулась обратно к доске, и взгляд его стал жарче.

– Привет.

Они не виделись все выходные, и Дэлайла хотела написать петицию, чтобы

столько времени порознь признали незаконным. Изменился ли Гэвин? Не был

ли ранен? Она беспокоилась о нем, остававшемся наедине с Домом, и старалась

заметить мельчайшие подробности, но это трудно, когда он так смотрел на нее.

– Привет, – она вздрогнула, развернулась на стуле и села прямо.

Она понимала, что они пытались не злить Дом совместными встречами, и

не думала, что примет как должное приход Гэвина в школу. Но сидеть перед

ним было невыносимо. Особенно когда мистер Харрингтон продолжил

рассказывать, а Гэвин склонился так близко, что Дэлайла могла практически

чувствовать шеей его дыхание.

– Нужно с тобой поговорить.

– За обедом?

– Нет, – прошептал он. – До него, – слова, вырываясь вместе с теплым

дыханием, словно оставляли следы на ее коже.

Она дождалась, когда мистер Харрингтон повернется к доске, а потом

немного откинулась назад, чтобы ответить:

– Хорошо. Ты в порядке?

– В кабинете музыки.

***

В итоге они пропустили третий урок.

Оказавшись в своем постоянном убежище, он сказал:

– Я нашел ключ.

– Он у тебя с собой?

– Да.

До нее не сразу дошла его уникальность. Сначала она вспомнила, что в

доме не было замков. А потом, что Гэвин забрал его из дома.

– Думаешь, он понял, что ты забрал его? – прикусив губу, спросила она. –

Или что Дом следит через него за тобой?

Он покачал головой.

– Если бы он это понял, то не выпустил бы меня, – он отдал ключ Дэлайле.

Тот был длиной где-то в пять сантиметров, очень тонкий, на крупном колечке и

рядом маленьких зазубрин на одной стороне стержня. Пока она вертела его в

ладони, Гэвин зашел в интернет с ее телефона, чтобы узнать, для чего может

предназначаться такой ключ.

– Это не от шкатулки, – сказал он. – Слишком большой, – бормоча, он

прокрутил страницу. – Не от машины, не от дома, не от почтового ящика… – а

потом он резко вдохнул, откинув голову. – Ого!

– Ого?

– Ключ от сейфа.

Дэлайла забрала у него свой телефон и посмотрела на найденные им

картинки. Несколько ключей были почти такими же, как этот в ее руке.

– Думаешь, он из местного банка? – спросила она, взглянув на него.

Он пожал широкими плечами.

– Мы точно можем здесь этим заниматься? – она подняла телефон. – Искать

и звонить. Он не может услышать нас тут, но мы выходим в сеть. А если Дом…