1-я заседательница. Вызывается Мирей Паралюи, двадцати четырех лет, служанка дома.

Новая горничная встает, вся зажатая и смущенная.

Президентша. Поклянитесь говорить только правду, всю правду, ничего, кроме правды. Поднимите правую руку и скажите: клянусь.

Горничная (поднимая руку). Клянусь.

Президентша. Вы поступили на службу в семью Сен-Пе несколько дней назад. Вас взяли на место пострадавшей. Представился ли вам за это время случай вступить в контакт с обвиняемым?

Горничная. Не сразу. Мадам хотела, чтобы я сначала получше познакомилась с домашним укладом. И еще она сказала, чтобы я была начеку. Она много рассказывала мне про месье и внушала, что месье очень опасен, даже когда он на цепи… то есть, я хотела сказать, когда он привязан!

Президентша. В каких выражениях описывала вам мадам де Сен-Пе своего мужа?

Горничная (смущенно). Ну… не знаю…

Президентша (строго). Что значит «не знаете»? Суд предупреждает вас. Вы поклялись говорить всю правду!

Горничная, (решается, не без стеснения). Мадам говорила, что он старый развратник и притворщик.

Шепот в зале. Леон опускает голову. Похоже, ему не по себе оттого, что сейчас скажет Горничная.

Президентша. При каких обстоятельствах вам довелось общаться с обвиняемым?

Горничная. Сегодня утром я пришла отвязать ему правую руку, чтобы он написал свою колонку в «Фигаро».

Президентша. И как он держался все это время?

Горничная (после легкого замешательства). Очень вежливо. Попросил только потереть ему затекшую руку, а то он писать не мог.

Президентша. И вы это сделали?

Горничная. А чего такого!

Президентша. Скажите, пока вы растирали ему руку, вы не заметили в его поведении ничего предосудительного?

Горничная. Да нет вроде.

Президентша. Суд благодарит вас. Вы слишком недолго пробыли в доме, чтобы можно было ожидать от вас каких-то новых подробностей.

Ада (вставая). Свидетельница сообщила далеко не все! Я прошу суд задать ей вопрос: в какую игру мой муж попросил ее поиграть с ним?

Горничная (после некоторой растерянности) Он попросил меня побыть горбуном с улицы Квинкампуа.

Оторопь в зале. Президентша в недоумении шушукается с заместительницами. Лебеллюк обеспокоенно наклоняется к Леону.

Президентша (явно заинтригованная). Не могли ли бы вы пояснить нам, что в точности означает выражение «побыть горбуном с улицы Квинкампуа»?

Горничная (хихикнув). Да ничего такого! Просто надо держать на спине блокнот, чтобы человеку было удобно писать. Особенно когда у него только одна рука отвязана.

Президентша (слегка разочарованная). И это называется «побыть горбуном с улицы Квинкампуа»?

Горничная (простодушно). Ну да. А вы чего подумали?

Президентша (свысока). Ничего! Здесь вопросы задаю я!

Ада (вскакивает, брызжа слюной). Да, он попросил ее подержать на спине блокнот, как знаменитый горбун эпохи Регентства! Но пусть она вам расскажет, госпожа президент, про безобразную и двусмысленную позу, в которую он ее при этом поставил!

Президентша. Поясните ваши слова.

Ада (бушуя). Горбун с улицы Квинкампуа действительно подставлял свой горб различным спекулянтам, которые подписывали на нем всякие там бумаги. Но, во-первых, у него был настоящий горб и очень удобный горб! И к тому же он был мужчина, мужчина в возрасте, да еще обиженный природой! Разве он мог, подставив свой горб спекулянтам, возбудить в них какое-нибудь желание? Тем более что голова у них была занята совсем другим. А теперь я прошу судей представить себе, как свидетельница, пытаясь удержать на спине блокнот, складывается пополам и выставляет свой зад на обозрение моему мужу!

Лебеллюк тянет вверх руку, привставая со стула.

Президентша. Говорите, мэтр.

Лебеллюк (устраивает пантомиму). Прошу суд вникнуть в ситуацию. Вот я кладу на спину блокнот и нагибаюсь. (Блокнот падает, Лебеллюк распрямляется). Видите, надо нагнуться таким образом, чтобы удержать блокнот в равновесии. Спина при этом должна быть прямая, зад подан чуть назад… вот так, иначе не выгнешь спину. (Застыл, согнувшись пополам.) Взгляните! Разве моя поза настраивает вас гражданки судьи, на игривый лад?

Оживление в зале.

Президентша (резко). Сядьте, мэтр. Ваша демонстрация неубедительна. И вообще, вы выказываете неуважение суду… Продолжим восстановление картины. Подсудимый, встаньте. Теперь пускай свидетельница примет позу, в которую вы поставили ее сегодня утром, чтобы вам было удобнее писать.

Горничная нагибается перед Леоном, который стоит не шелохнувшись. Горничная тоже застывает как изваяние. Все это выглядит вполне благопристойно.

Президентша. Обвиняемый, сделайте вид, что вы пишете.

Леон пишет. Горничная издает какие-то странные звуки.

Горничная (хихикает). Когда он так быстро пишет, страсть как щекотно!

Президентша (посовещавшись с заседательницами). Достаточно. Можете сесть на свое место. Инцидент исчерпан. Суд не может поставить в вину подсудимому то, что он положил блокнот на спину горничной.

Лебеллюк (вскакивает). Защита благодарит суд за понимание в этом вопросе!

Ада (вскакивает). Нет, ему это так не пройдет! Я прошу судей представить себе, какое направление должны были принять мысли моего мужа при виде почти голого тыла этой барышни!

Президентша (начиная раздражаться). Суд имеет дело только с голыми фактами! Итак, этот вопрос закрыт. Нам осталось допросить, если не ошибаюсь, еще одного свидетеля из домашней прислуги.

1-я заседательница (чуть было снова не потерявшая повестку). Вызывается Люсьен Ля Фиселль, слуга дома.

Фиселль (вскакивает, руки по швам). Полотер, командир!

Президентша. Что — полотер?

Фиселль. Я полотер! Натираю полы!

Пауза.

Президентша. Вас об этом никто не спрашивает. Выйдите к барьеру и поклянитесь говорить правду, только правду, ничего, кроме правды. Поднимите правую руку и скажите: клянусь,

Фиселль (поплевав на свою грязную руку, вытирает ее о штаны и, радуясь своей новой роли, поднимает руку вверх). Клянусь головой моей женушки!

Президентша. Вас никто не просит клясться ее головой. Сколько лет вы находитесь на службе у обвиняемого?

Фиселль. Одиннадцать, глубокоуважаемая госпожа президент!

Президентша (поморщившись). Просто «госпожа президент»! И как вы с ним ладили все это время?

Фиселль. Как сапог с портянкой!

Президентша. Суд просит вас выбирать выражения, Вы сказали, что полотер. Ваша работа такова, что вам, вероятно, не часто приходилось тесно общаться с обвиняемым?

Фиселль (почувствовав себя в своей стихии). Как бы не так! Это я только зовусь полотером, а вообще, чего я только не делаю! В этом доме так уж заведено: никакой специализации. Приношу ему утром, к примеру говоря, начищенные ботинки или отутюженные брюки, ну и, натурально, покалякаем немножко. Месье, он любит общаться с народом, а я люблю поговорить с умным человеком. Глядишь, тоже ума-разума наберешься. И потом, не забывайте, кто, как не я, кормил его все это время, что он стоял у позорного столба! А ведь он такой жук, с ним замучаешься! «Ложечку за папу, ложечку за маму»… Я уж перед ним чуть не лебедем скакал! Особенно когда дело до шпината доходило. Не любит он шпинат, хоть ты тресни! Но, вообще говоря, ничего худого о нем я вам не скажу.