– Значит, тоже сбегаешь от меня, Виктор?

Он усмехнулся и замер:

– Дела удобнее делать в своей квартире, – ответил он, – а то, чем мы будем заниматься с тобой, сложно назвать делами.

Я покраснела, а он снова начал меня целовать, особо не церемонясь. Это, безусловно, внесло в мою жизнь волнение, но долго продолжаться не могло. Когда мы закончили, он провел рукой по моему лицу и сказал:

– Я позвоню.

После чего я проводила его до дверей, а потом направилась к подруге. Та сидела в том же сиротливом состоянии, так что я заподозрила неладное.

– Что случилось? – спросила ее.

Она вздохнула и закурила. Однако, выдохнув дым, спросила о другом:

– Этот парень, кто он?

– Да так, – неопределенно махнула я рукой.

– Да ладно, – усмехнулась она, – я его видела, это зам Игоря, Виктор, кажется.

– Может, и Виктор, – туманно ответила я, всем своим видом показывая, что данная тема мне не интересна.

– Не боишься, что Игорь с вас обоих шкуру спустит?

– По поводу? – удивилась я вполне искренне.

– Для него это большой удар по самолюбию.

– Переживет, – беспечно сказала я.

– Ага, – кивнула она печально, и я снова насторожилась.

– Так что произошло?

Ксюха снова вздохнула, а потом выдала:

– Игорь меня бросил.

– Что? – открыла я рот.

– То, – печально кивнула она головой, – вчера вечером пришел и говорит, мол, Оксана, есть серьезный разговор. Сам мается, я так и поняла, хочет мне от ворот поворот дать.

– С чего это он?

– А то непонятно, – усмехнулась она.

– Мне непонятно, – честно сказала я, – ты же говорила, что у вас все на мази.

– Это у меня все было на мази. А у него, видимо, нет. Когда на Канарах были, все было отлично, а как сюда вернулись… – она махнула рукой.

– И что разговор? – вернулась я к началу, – почему вдруг он тебя бросил ни с того, ни с сего?

Ксюха снова горестно усмехнулась.

– Не догадываешься? Сказал, что тебя любит и жить без тебя не может. Мол, ты, Оксана, хорошая женщина, но сердцу не прикажешь.

– Иди ты? – челюсть у меня просто отвалилась, – так и сказал? Ты ему не верь.

– В смысле?

– В прямом, – авторитетно заявила я, – эту причину он просто так придумал, как самую простую, понял, что ты против такого не попрешь. Если он тебя выставил, значит, у него на этот счет есть другие мысли, которые тебе Игорь озвучить не пожелал.

– Ты серьезно? – смотрела она на меня недоверчиво.

– А то, – кивнула я, – я же говорила, ты Игоря плохо знаешь. Ему палец в рот не клади. Он такое может завернуть, если ему в голову что-то придет…

– И что предлагаешь делать?

– Так ты хочешь его вернуть?

– Не знаю, – пожала она плечами, – Игорь хороший мужик, но не могу сказать, что разрыв меня настолько сильно расстроил. Я больше волнуюсь за свою безопасность.

– Ты про историю с кассетой?

– Ага, – дернула она плечами, – боюсь, приеду домой, а там меня ждут с распростертыми объятьями.

– Кто ждет? Откуда такие мысли?

Она немного помялась, а потом спросила:

– Ты у меня номер тетки брала…

– Брала, – тут же насторожилась я.

– Костику звонила?

– Звонила.

– И что скажешь?

– А ты что скажешь?

Она воззрилась на меня в печали.

– Снежка, не дури. Костик мне сам позвонил, хотел договориться по поводу своего приезда.

Я вздохнула, а она маетно посмотрела на меня.

– По всему выходит, Костик-то еще в Питер не приезжал.

– Не приезжал, – покаянно сказала я.

– Однако, с тобой кто-то жил и назывался моим братом.

– Кто-то жил.

– А кто? – посмотрела она на меня.

– А вот это и мне интересно, – неожиданно ответила я, – думала, у тебя спросить, но откуда же ты знаешь, коли тебя там и вовсе не было.

– То есть ты его не знаешь?

– Понятия не имею, что за персонаж, – упорно помотала я головой, – но есть подозрения, что появился он в связи с кассетой. Так сказать, чтобы контролировать процесс вблизи.

Подруга покачала головой.

– Что творится-то… А ты его узнаешь, если увидишь?

– Отчего же не узнать, – пожала я плечами, – все-таки мы с ним прилично времени вместе провели.

– Вот, – пожаловалась Оксанка, – а ты говоришь… Как домой возвращаться?

– Сейчас ты где живешь?

– Вещи к бабке свезла, – поморщилась она.

Понять ее было можно, бабуля вряд ли встретила внучку с лаской и нежностью.

– Так поживи у нее какое-то время.

– Какое? – подруга вскинула на меня взгляд, – месяц? Год? Назад все равно придется возвращаться, а там ни тылов, ни элементарно мужского плеча.

От таких перспектив мы обе затосковали, я, конечно, из солидарности, хотя у меня тоже крепкого мужского плеча не обнаруживалось, несмотря на обилие последних. Потом я сказала:

– Так пойди к Игорю и расскажи ему правду.

Подруга выпучила глаза.

– Издеваешься?

– А почему нет? – продолжила я, – Игорек, может, тот еще негодяй, но женщину в беде не бросит. Былые чувства еще не остыли, так что помочь он просто обязан. Там, глядишь, надавишь на приятное прошлое, он и размякнет.

Оксанка покачала головой:

– Я даже боюсь спрашивать твое мнение об Игоре.

– Правильно, – согласилась я, – по что оно тебе?

– Но если я ему расскажу о кассете, придется рассказать и о твоих приключениях.

Этого я, конечно, не учла. Села за стол, призадумалась и даже голову почесала. Вроде как пытаясь умные мысли призвать. Однако они не спешили. Расскажи Ксюха все Игорю, так он, пожалуй, нас обоих запрет в своем доме. Она это переживет, а мне там точно торчать ни к чему. У меня тут вроде как страсти кружат. Опять же за дисками пригляд нужен.

– Ты не рассказывай про меня, – выдала я.

– То есть?

– Ой, – махнула я рукой, – ты же журналистка, наври что-нибудь и вырази опасение о своем возвращении.

– Он скажет, Снежана у тебя жила, и все было спокойно.

– Так то я, а то ты. Чего с меня взять? Скажешь, приходили ребятки, грозно спрашивали, где ты, я от страха правду и рассказала.

– Думаешь, прокатит? – покосилась на меня подруга, – все равно же он тебя будет опекать.

– По крайней мере не придется сидеть в его доме, – задумчиво сказала я, – мне двух с половиной лет хватило, я его видеть не могу.

– Ладно, – выдохнула Ксюха, – можно попробовать.

– Удачи, – я проводила ее, а сама затосковала.

По всему выходило, что история закрутилась хуже некуда. Ксюха, Сашка, новоиспеченный зам, теперь еще и Игорь влезет в это все… А мне-то что делать?

Делать было решительно нечего. Я в очередной раз пришла к мысли, что ничего, кроме как ждать, не остается. Потом снова задумалась о диске и Сашке. А если он его посмотрит и обнаружит, что там только песенки известной группы? Он же бандит, а значит, человек опасный. Что ему стоит вернуться и с меня шкуру спустить? Моим словам тогда веры будет мало. Диск ему этот нужен позарез, раз уж он такие песни тут пел. От этих мыслей мне стало совсем неуютно в квартире, потому я решила стремительно ее покинуть. Быстро оделась, выскочила на улицу, но чувства свободы не получила.

"А если за мной следят", – мелькнуло у меня в голове, я перепугалась и стала озираться по сторонам, но ничего подозрительного не обнаружила.

Потом я чертыхнулась и подумала, если уж им так хочется следить, пусть следят. Некоторое время поразмышляв, я пошла в центр пешком. Тут мне пришла в голову мысль о несчастном диске, который одиноко лежит в камере хранения в магазине. А что, если охрана проверяет их? Боюсь, несколько приезжих из ближнего зарубежья граждан будут сильно удивлены оставленному подарочку. Еще и в интернет выложат, с них станется. Тут я даже хмыкнула, при таком раскладе история, конечно, закончилась бы стремительно, правда, боюсь, что история моей жизни тоже. В общем, прикинув так и так, я отправилась в магазин за диском. На мое счастье, он так же лежал в камере хранения, но, переместив его к себе в сумку, я почувствовала некое облегчение, как мать, которой вернули ее неразумное загулявшее дитя. Правда, тут же меня одолели сомнения, а мир вокруг показался сборищем врагов, хитроумно выслеживающих меня и поджидающих за углом, чтобы пырнуть ножом, выхватить сумку и… Мысли сказывались на мне не лучшим образом, потому, видимо, на углу дома я вдруг резко затормозила и рванула на пешеходный переход, благо, как раз горел зеленый человечек. Не успела я вздохнуть спокойно, как тут же заприметила, что доселе мирно кого-то ждавший паренек растерянно заметался, а потом тоже рванул следом за мной. Это меня насторожило, потому я припустила еще активнее, к тому же, светофор уже переключился на красный, и машинам мое поведение не очень нравилось. Я же, памятуя о своей любимой привычке попадать под колеса, тем более в восторге не была, однако неслась вперед, не глядя по сторонам. Парень моему примеру последовать не смог, потому досадливо морщился, совершенно бездарно разыгрывая увлеченность детьми на детской площадке. Решив не облегчать ему жизнь, я ринулась в ближайший двор, через который можно было попасть к большому торговому центру. Однако забежав за поворот, я вдруг ощутила в себе прилив небывалой мужественности, потому что вместо того, чтобы бежать дальше, я остановилась за углом и стала ждать. Ждать пришлось недолго, буквально через пару минут я услышала торопливые шаги и ринулась навстречу, в буквальном смысле сшибая парня с ног. Было совершенно очевидно, что силу я приложила немалую, однако я напустила на себя вид испуганной добродетели, потому, только оказавшись на земле практически верхом на парне, я слабо охнула и зарделась.