Я повесила трубку, Олег покачал головой:

– Рискованно это все.

– Они не знают о наших планах, только на это и остается уповать.

– Не будут же вас убивать прямо в зале ресторана.

– Не будут, – кивнула я, – подождут за углом.

Олег покачал головой.

– Я буду тебя страховать.

– На то и надежда.

Вечером мы встретились с Максимом за час до обговоренного времени. Он заметно нервничал, я поглядывала в окно машины и курила. Наконец, он передал мне папку с документами, я убрала их в рюкзак, даже не посмотрев, и мы переглянулись.

– Удачи, – напутствовал Максим меня вполне по-дружески, хотя я ни на йоту ему не поверила.

Вылезла из машины и не спеша направилась к ресторану. На входе меня встретил официант, в котором некоторые знающие лица вполне могли бы узнать Олега, правда, некоторая маскировка этому мешала. Риск, конечно, но довериться мы больше никому не решились. Олег проводил меня за столик, после чего я осталась ждать, мучительно высчитывая время. До встречи оставалось десять минут, когда я поднялась и направилась в туалет. Охрана проследила за мной взглядом, но я безмятежно скрылась за дверью с буквой "Ж". После чего оттуда появился Олег с большим мусорным мешком в руках и спокойно прошествовал в сторону выхода для персонала. Я сидела в нем, сжавшись в комок. По звукам я поняла, что мы оказались на улице и пересекли двор. Олег аккуратно поставил пакет, и я услышала удаляющиеся шаги и легкое насвистывание. Выждав пару минут, я аккуратно приоткрыла мешок и выглянула наружу. Все шло по плану: я оказалась за большим мусорным баком, буквально в паре метров от меня – служебный вход в пивнушку. Я вылезла из мешка и, оглядевшись по сторонам, спокойно прошла к двери и попала в заведение, после чего сразу заперла дверь изнутри. Мы с Олегом сняли его, договорившись, что из персонала будет только администратор, да и тот должен сидеть у себя в кабинете. Я тенью проскользнула через коридор и оказалась в небольшом полутемном зале, из которого, в общем-то, и состояла пивнушка. Практически сразу скрипнула входная дверь, и я увидела мужчину лет сорока пяти, довольно крупного, но приятного на вид. Он с недоверием посмотрел на меня, но прошел внутрь.

– Петр Федорович, – сказала я, глядя на него, – садитесь.

Он сел, рассматривая меня.

– Так и думал, что это ты, – недовольно заявил мне, – всю дорогу мешалась под ногами.

– У нас не так много времени, – лаконично заметила я, – документы при вас?

– При мне, – покосился он на кейс в своих руках.

– Совершим обмен.

Мы достали папки с документами, пристально наблюдая друг за другом, и поменялись. Некоторое время было потрачено на изучение бумаг, в прочем, ни мне, ни ему не понадобилось его много, чтобы понять: компромат, попавший в наши руки, не представляет той страшной угрозы, как ожидалось.

– Это не те бумаги, – откинул Забалуев свою папку, зло глядя на меня, – ты блефовала.

– Возможно, – не стала я спорить, – но будем откровенны, ваши данные тоже далеки от тех, которые я планировала получить. Зато у нас есть шанс смыться незамеченными. Что скажете?

Он посмотрел на меня, размышляя.

– Думайте быстрее, там тоже не дураки собрались.

– Я согласен, – кивнул он, вставая. Я поднялась следом за ним, и тут он достал пистолет и направил его на меня.

– Извини, красавица, – хмыкнул Забалуев, – уж больно ты юркая, не люблю таких.

Я водила глазами по сторонам, пытаясь найти способ укрыться, но тут вдруг прозвучал сухой щелчок, я вздрогнула, но ничего не произошло. Со мной. А вот Забалуев рухнул на пол с дыркой во лбу. Его пистолет звякнул о кафельный пол, я быстро схватила его и обернулась. За спиной стоял Марк с пистолетом в руках.

– Что ты тут делаешь? – брякнула я, ничего не соображая.

– Извини, милая, – Марк подошел к столу и быстро запихнул обе папки в рюкзак, после чего сунул его мне в руки, забрав пистолет и запихав его за пояс джинсов, – планы стремительно меняются, и мне приходится меняться с ними, двигайся.

Он подтолкнул меня к коридору, мы прошли его, оказавшись у заднего выхода, Марк открыл дверь, выставляя меня вперед и приставляя пистолет к моему виску. Во дворике уже были какие-то громилы, я узнала одного из охранников Миронова.

– Вот что, ребятки, – крикнул Марк, – я пристрелю эту девчонку, если только мне покажется, что кто-то из вас плохо себя ведет.

Некоторое время стояла тишина, кто-то переговаривался по рации. Потом один из охранников крикнул:

– Пропустите их!

И мы двинулись вперед перед расступающимися громилами.

– Это плохой план, Марк, – пробормотала я, – очень плохой.

– Не так уж он и плох, – хмыкнул он, поглядывая по сторонам, – У Миронова сейчас находится твой дорогой Женька, а он, несмотря на свой сволочной характер, не позволит, чтобы тебя убили. Отцу он этого не простит, и тот скрепя сердце уступит, потому что сыночка любит. Видишь, милая, как все просто. Всех можно подловить на чем-то или ком-то.

Я шла с прижатым к виску пистолетом и думала над его словами. Марк, конечно, рисковал, очень рисковал, но это ему присуще. Правда, не совсем понятно, зачем? Неужели, решил сбежать и взять меня с собой таким извращенным способом? Нет, дурочка, не надейся, он же сказал, что любого можно зацепить. А он не может допустить, чтобы в его жизни был такой человек. Ему нужен компромат.

В это время мы оказались возле машины, Марк открыл дверь со стороны водителя и заднюю, мы быстро сели, он дал по газам… и все. Никто не погнался за нами, не стрелял нам вслед. Я молчала, сжимая рюкзак с документами, Марк стремительно удалялся, наблюдая за дорогой и обстановкой вокруг. Вскоре мы сменили машину, потом еще одну, колесили, не покидая город. Я не задавала вопросов. Около десяти мы тормознули в одном из дворов, и Марк в очередной раз вылез из машины, я – за ним.

– Надо пройтись, – сказал он, взяв меня за руку. Мы пошли и вскоре оказались в том самом дворике, где когда-то его выслеживала Катя. Прошли в подъезд, поднялись на последний этаж, а через пару минут вылезли на крышу.

– Я вижу, тебе знаком этот путь, – усмехнулся Марк, направляясь к пожарной лестнице. Я промолчала и стала спускаться за ним. Он ловко спрыгнул с забора, я последовала его примеру, и он поймал меня внизу. На улице были уже плотные сумерки, мы направились куда-то вглубь фабрики. Я особо не различала дороги, но Марк вел меня за руку, потому я перестала следить. Сначала я боялась собак, но вокруг стояла абсолютная тишина. Вскоре мы оказались возле одного из цехов. Марк достал отмычку и быстро вскрыл замок.

– Ночевать придется здесь, – сказал он с усмешкой, когда мы зашли внутрь.

– Ты думаешь, это безопасно? – спросила я, оглядываясь, – если уж я догадалась о твоем маршруте, то и остальные могут.

– Не переживай, – снова усмехнулся он, – если что, мы сможем уйти.

– Как скажешь, – пожала я плечами, присаживаясь на какой-то ящик. Помещение было не очень большим, практически пустым, за исключением мелкого хлама. Не знаю, Марк ли тут прибрался, или так оно и было, в общем-то, это не имело значения. Вообще, ничего не имело значения. Я вдруг поняла, что слишком устала, что все, чего я хочу, это оказаться как можно дальше, где не будет ни людей, ни разборок, ни интриг. Ничего. Я вздохнула, а Марк вдруг сказал:

– Потерпи, скоро эта история закончится.

– О чем ты? – вскинула я на него взгляд. Марк подошел, взял какой-то ящик, сел рядом со мной.

– О том, о чем сказал. Мне надо уезжать, Лика. Обстоятельства вынуждают.

Сердце мое сжалось.

– Ты можешь мне объяснить, что происходит?

– А что тут скажешь? – Марк развел руками и усмехнулся, – ты даже не поверишь, как тут все просто. Никому нельзя доверять, слышишь, Лика? – Я уставилась на него, он смотрел на меня. – Ни-ко-му. – Повторил по слогам. – Как ты помнишь, в мои руки весьма удачно попал компромат на Миронова. Не эта ерунда, которую тебе передал Забалуев, а кое-что в разы существеннее. И я отдал его на хранение человеку.