– Какие вопросы?

– Во-первых, передай мне ваш разговор по телефону, как можно точнее.

Я сосредоточилась и пересказала. Марк покивал, потом сказал следующее:

– Значит, так, слушай и запоминай. Консьержка в нашем доме сказала, что Катя выбежала довольно возбужденной, в слезах, взяла такси. Если ее телефон был отключен, значит, кроме тебя она больше никому не звонила. То есть предмет разговора никому кроме вас неизвестен. Ментам будешь говорить следующее: Катя позвонила тебе, говорила, что у нее проблемы с мужем, ты согласилась с ней встретиться у тебя дома.

– А ты… – начала я.

– Я с этим разберусь, – отмахнулся Марк, – теперь второе. Не хочется об этом говорить, но боюсь, что когда твой шок пройдет, ты сама все поймешь, а если это случится во время допроса… В общем, перепады эмоций нам ни к чему.

– Что ты такое говоришь? – непонимающе смотрела я на него.

– Убить хотели не Катю, а тебя.

– Что? – уставилась я на него, – нет… Нет!

Но я уже поняла, что он прав. Конечно, что за дурацкое ограбление в десять утра? Откуда вообще в нашем дворе взяться грабителю в такое время? Убийца ждал меня. Я не приехала ночевать, а с утра появилась Катя, которую он принял за меня. Двор у нас немноголюдный, убийца решил, что сейчас самый подходящий момент, пырнул Катю ножом, забрал для наглядности сумку и сбежал.

– Боже мой, – прошептала я, переводя взгляд на Марка.

– Доктор говорит, били четко в сердце, но Катя, видимо, успела дернуться, потому умерла не сразу. Предполагается, что убийца какой-нибудь пьяница или наркоман, возвращавшийся после ночной тусовки, мол, девушка начала сопротивляться, он испугался, пырнул ножом, и вот так… неудачно.

– Но ведь он поймет, что это была не я.

– Поймет, – кивнул Марк, – если совсем дурак, и выбросил сумку, не заглянув в нее, то не так быстро. А если… То уже понял.

– А если он рядом? – я невольно начала оглядываться, тут во двор въехала полицейская машина, и Марк весь подобрался.

– Ты помнишь версию, которой мы держимся?

– Да, – кивнула я, пытаясь прийти в себя. Марк сунул руку в карман джинсов и достал оттуда паспорт, после чего протянул его мне.

– Это что? – я взяла его и открыла.

– Я же обещал тебе паспорт, – сказал он и поморщился, видимо, вспомнив, из-за чего начался весь сыр бор, – да и менты не будут докучать отсутствием документов. Ну все, пошли.

И мы пошли. Надо сказать, Марк как всегда держался молодцом. Мы съездили в управление, нас допросили, но особо не цеплялись, для ментов все было ясно. Теперь, главное, чтобы узнав, что Катя дочь Миронова, они не начали проявлять активность. Хотя я была уверена, Марк и с этим разберется. После того, как я подписала все документы с показаниями, я была свободна. Марка я встретила в коридоре.

– Домой пока не суйся, – сказал он мне, на мгновенье остановившись, – там небезопасно. Где ты сегодня ночевала?

– У Олега.

– Вот к нему и отправляйся. Будь осторожна.

Я тоже кивнула, немного помедлила, но все же спросила:

– Ты займешься похоронами?

– Непременно, – ответил он, – все, иди.

Я покинула отделение и на маршрутке вернулась к Олегу. Открыла дверь ключом и тут же столкнулась с ним на пороге.

– Куда ты сбежала? – взволнованно спросил он, – я тебе звонил, ты не брала трубку.

– Олег, – я устало прошла в комнату, – сейчас мне не до разговоров. Я хочу побыть одна.

– Что случилось, ты можешь сказать? На тебе лица нет.

– Я тебе, честно, все расскажу, только позже.

Он помялся, но оставил меня. Я легла на кровать и попыталась забыться. Получалось хреново. В голове по кругу всплывали Катины слова обо мне с Марком, с какой ненавистью она это говорила. А ведь в сущности, была права. Имела полное право меня ненавидеть. Я, хоть и косвенно, врывалась в их с Марком жизнь, ломала то, что было ей дороже всего. По моей вине Катя лишилась жизни. Внутри меня все словно замерзло, встало комом, мне хотелось просто разодрать кожу, вырваться и улететь куда-нибудь подальше, лишь бы не думать об этом всем. Через какое-то время я забылась сном. А когда проснулась, все закрутилось с новой силой. Но теперь я была полна решимости. Олег сидел в кухне и пил чай с блинами. Увидев меня, подскочил, но я только махнула рукой и села напротив.

– Кофе хочешь? – поинтересовался он заботливо.

– Позже. Вот что, Олег, мне нужна твоя помощь.

– Слушаю, – настороженно спросил он.

– Мне нужно знать следующее: недавно скончалась некая дама, Кормухина Антонина Станиславовна, у нее есть дружок, говорят, бандит, – на этих словах Олег протестующе закатил глаза, но я выставила руку вперед, призывая его молчать, – это очень важно, Олег, потому что меня пытались убить, и не раз, и я практически уверена, что этот человек может быть связан с этим делом.

– Тебя пытались убить? Как? Почему? И ты так спокойно ездишь одна по городу? Ты немедленно все мне рассказываешь, иначе я даже пальцем не пошевелю.

– Давай ты сначала пошевелишь пальцем, а потом я тебе все расскажу. Потому что время не терпит, чувствую, я уже изрядно потопталась на месте, чтобы меня заметили все, кому не лень.

Олег испытующе смотрел на меня:

– Я не понимаю, о чем ты говоришь…

– Скоро поймешь. Давай звони по своим каналам, а я буду тебе все рассказывать.

Как ни странно, рассказ у меня получился складный и занял не так много времени. Я осмыслила все происходящие события, сложила их со словами Петренко, и в голове нарисовалась примерная картина. Теперь оставалась только одна деталь, которую мне и должен был сообщить Олег. А судя по тому, как изменилось его лицо, когда он говорил по телефону, я угадала и тут.

– Что за беда с тобой, – сказал Олег, качая головой.

– Кто он? – спросила я, он сердито на меня посмотрел, – можешь не отвечать, я угадаю: это новый преемник Миронова.

– Откуда ты… – начал, было, Олег, но только рукой махнул, – и что ты теперь будешь делать?

– Есть у меня один план. Ты можешь рассказать мне, что за личность этот преемник?

– Нужно время, чтобы собрать информацию.

– Время есть. Пока не похоронят Катю.

Похороны были через три дня. Марк все организовал: хорошее место на кладбище, венки, фотографию. Пришло около десяти человек, я знала только Марка, Миронова и Женьку. Остальные, видимо, были друзья Марка и Кати, с которыми они познакомились здесь. После прощания все отправились в ресторан, где Марк арендовал небольшой зал. Сам он держался неплохо, хотя и отстраненно. Я не решилась к нему подойти, зато ко мне подошел Женька.

– Что теперь? – задал он вопрос, я непонимающе посмотрела на него, – не делай такое лицо. Катерина, конечно, моя сводная сестра, но я не успел настолько к ней привязаться. В прочем, как и к деверю. Хотя что-то мне подсказывает, он недолго будет вдовцом.

– Что ты такое говоришь? – уставилась я на него.

– Да ладно, милая, не надо быть мудрецом, чтобы все сопоставить. Лично я думаю, что Михаил найдет утешение в твоих объятьях, при чем с куда большей радостью, чем когда пребывал в Катерининых.

– Как ты можешь такое говорить?

– Строишь святую невинность? Это ты умеешь. Посмотрим. Лично я даю месяц.

На этих словах Женька отправился в сторону своего отца, а я осталась стоять, пытаясь справиться с собой. Неужели он, действительно, думает, что теперь мы с Марком…

"А что ты думаешь"? – хмыкнула я про себя. Кажется, Марк не планирует уезжать из города. Выходит, что никаких преград между нами не осталось. Мне стало мерзко от самой себя, но я ничего не могла поделать, эта мысль угнездилась в моей голове, не давая покоя. Потому я вздрогнула, услышав позади себя:

– Как ты?

Можно было не оборачиваться, чтобы понять, это Марк. Я вздохнула.

– Что говорил Женька? – Марк посмотрел на меня, встав рядом. Я промолчала, он усмехнулся, – дай угадаю, предвидит наше скорое воссоединение?

– Марк, – резко повернулась я к нему, но он чуть качнул головой.