Я тряхнула головой и поднялась. Мыслей, как всегда, множество, а толку от них ноль. Выходило, что я снова в тупике. Я вернула бабуле ключ и отправилась в очередной раз в редакцию. В этот раз охранник там был другой, мое удостоверение должного впечатления не произвело, он начал выспрашивать, к кому я и по какому вопросу, я сурово отвечала, как вдруг в дверях показался молодой человек, посмотрел на меня и улыбнулся.

– Ты чего, Степа, девушку мучаешь? – спросил он, приостановившись.

– Она знать не знает, к кому идет и зачем.

– Я же сказала, я по поводу смерти Скворцовой, – не выдержала я, молодой человек нахмурился.

– Что такое? Вы из полиции? – Я с грустью показала удостоверение, он отнесся к нему с гораздо большим почтением, потому как сказал, – пройдемте со мной, – и даже зыркнул на Степу особым взглядом.

– Что вы хотите узнать? – поинтересовался молодой человек, когда мы оказались в лифте.

– Просто пообщаться, – пожала я плечами.

– Вы подозреваете, что это не самоубийство? – спросил он, я сделала удивленные глаза.

– С чего мне это подозревать?

Он смутился, потом неуверенно сказал:

– Просто… как-то глупо все это выглядит. Все у нее нормально было, а потом – бац! – и в петлю полезла. Странно.

– А убийство вас не удивляет?

Мы вышли на этаже и пошли по коридору.

– Убийство тоже удивляет, – вздохнул он, – к тому же, что Тамара Андреевна могла знать? Писала она про общественную жизнь города, вряд ли там скандалы и интриги, за которые убивают.

– Кроме Морозовой она здесь с кем-то близко общалась?

Он покачал головой.

– Не сказал бы. Она вообще довольно нелюдимой была, то есть со всеми здоровалась, могла пообщаться, но близко только с Морозовой.

Мы подошли к двери кабинета и зашли внутрь. Народ меня узнал и поглядывал с интересом. Я насчитала примерно человек пятнадцать и грустно вздохнула. Так много я давно не разговаривала. Беседы ничего интересного не принесли. Никто с ней близко не общался, друзей не знают, чем жила и увлекалась – тоже. Состояние отрешенности в последний месяц замечали многие, но так как отношения были не те, то углубляться никто не стал.

– Может, случайные встречи, столкнулись где-то, видели когда-то? – спрашивала я, уже не надеясь на удачу.

– А я видела ее, да, – вдруг сказала молоденькая девица с юрким взглядом и косой до пояса, – я на Советской живу, возле торгового центра. Домой вечером возвращалась, смотрю, Тамара. Я удивилась, потому что времени было около десяти, а живет она в другом районе. Народу было порядочно, я кричать не стала, решила ее догнать. Иду за ней, а она в торговый центр зашла и бегом к задней двери, там коридор такой сквозной, можно с двух сторон зайти. Я ее поведения не поняла и за ней бежать не стала, прошла спокойно, потому что я как раз к своему подъезду хожу обычно этой дорогой. Вышла, Тамары нет нигде, я по сторонам посмотрела, но ее не увидела, двор у нас тоже сквозной, вот в арку машина свернула как раз.

– Думаете, она в машину села? – спросила я.

– Не знаю, – пожала та плечами, – но в подъезд вряд ли зашла, потому что ближайший мой, а в нем было тихо. До арки тоже дойти бы не успела. Выходит, ее там кто-то ждал.

– А что за машина?

– Точно не могу сказать, серебристого цвета, вроде мерс. Я же ее только сзади видела, и то быстро.

– Ясно, – кивнула я, раздумывая. Итак, снова серебристая иномарка, – когда это было?

– Дайте подумать, – она наморщила лоб, что-то прикидывая, кинула взгляд на календарь и сказала, – недели три назад.

– Вы с ней об этом не говорили?

– Нет, – девушка даже немного удивилась моему вопросу, – я же просто поздороваться хотела, мало ли какие у человека дела…

– А то, что она машину продает, вы знали? – спросила я у всех, так как беседовать с каждым было затруднительно, я просто села в окружении сотрудников.

– Она говорила, – тут же среагировал тот самый молодой человек, что провел меня сюда, – спрашивала, нет ли знакомых, кому можно быстро продать машину. Причем цену назвала довольно низкую, в плане, что ее машина стоила дороже. Видимо, ей срочно деньги понадобились.

– О какой сумме шла речь?

Он озвучил, а я задумалась. В целом, сумма была не такая уж маленькая.

– Она не говорила, зачем ей деньги?

Он пожал плечами.

– Сказала, нужно другу хорошему помочь, потому и продает быстро.

– И что покупатель?

– Знакомый подсуетился, денег собрал и купил. Она процентов на двадцать дешевле продавала от реальной цены. Чего бы не купить, тачка хорошая.

– Когда купил?

Парень, как девушка некоторое время назад, задумался, морща лоб.

– Недели две назад это было.

Я беседовала с ними еще минут тридцать, а потом вынуждена была отчалить. Вышла на улицу и закурила, размышляя. Некий мужчина появляется в жизни Тамары Андреевны около месяца назад, и она сразу впадает в состояние задумчивости и отрешенности, а в скором времени продает машину. В это же время ее несколько раз видят садящейся в серебристую иномарку, причем поведение Скворцовой наводит на мысли, что она хотела скрыть эти встречи в тайне. Машина, ждущая в подворотне, ночной гость, идущий по темному подъезду, – факты говорят сами за себя. Журналистка сказала, что деньги ей нужны, чтобы помочь другу, но кто он и откуда взялся? Почему обратился именно к ней? Возможно ли, что на самом деле Скворцова была вынуждена помогать ему, например, она его боялась. У этого человека был компромат на Миронова, и Скворцова решила рискнуть, и сдать его самому заинтересованному в бумагах лицу. Мужчина об этом узнал и избавился от своей подруги. Я снова подумала о фотографии, найденной в квартире Тамары Андреевны. Могла ли она поддерживать с Петренко отношения все эти годы? Или, может, встреча выпускников свела их? И что представляет собой сам Петренко? Если судить по нашей встрече и тому, как с ним разговаривал Миронов, Ярослав Александрович весьма влиятелен и известен в нашем городе. А такие люди обычно бывают опасны. Ничего не решив, я собралась двинуть к остановке, когда из дверей вышла дама лет пятидесяти, одна из тех, кто работал со Скворцовой в одном кабинете.

– Я бы хотела с вами поговорить, – сказала она, поглядывая по сторонам.

– Слушаю вас, – тут же насторожилась я.

– Не хотела рассказывать при всех, да, может, это и неважно… Тамара сидела позади меня. Это было месяца полтора назад. Ей кто-то позвонил, причем на рабочий. Я тогда тоже по телефону говорила, я к чему… Тамара ответила, а потом выглянула, видимо, посмотреть, не услышат ли ее. Я что-то рассказывала клиенту, на нее особо внимания не обратила. Но тут как раз меня попросили подождать, я и услышала, как она разговаривает. Очень она удивлена была звонку, это я сразу поняла. Сказала, Ярослав, ты по какому поводу. Он ей что-то ответил, она, судя по голосу, еще больше растерялась, но потом сказала, мол, хорошо, давай встретимся. Тут моя клиентка вернулась, и мне стало не до того. Не знаю, важно ли это для вас…

– Вся информация важна, – ответила я, – спасибо, что рассказали.

Она кивнула и удалилась назад, попрощавшись, а я побрела к остановке. Ярославов, конечно, в городе много, но я была уверена, что речь шла о Петренко. Они встретились на встрече выпускников, потом он позвонил ей на работу, чему она очень удивилась, и предложил встретиться. То, что она обращалась к нему просто по имени, предполагает неофициальный уровень, да и знакомы они много лет. Я немного подумала и решила еще раз съездить к дому Скворцовой. Таскаться туда-сюда совсем не хотелось, но кто ж виноват, что я заранее не разжилась необходимой информацией.

Поднявшись на нужный этаж, я позвонила бабуле. Раздались шаги, Мария Семеновна приоткрыла дверь, увидела меня и распахнула ее пошире.

– Можно зайти? – улыбнулась я.

– Забыли чего?

– Ага.

Я снова оказалась в маленькой кухне, но вопросов задать не успела, так как бабулька огорошила меня:

– А тут опять приходили.