Увешанные Нобелевскими премиями, закудахтали над Белоснежкой, сделали ей промывание желудка: и, как только влили в рот прима-балерине Белорусский радиоактивный березовый сок - ожила девушка, вскочила, ножку выше головы подняла в радостном индийском танце благодарности.
И еще раз гомы предупредили склеротичку, чтобы она никому дверь не открывала, не пускала даже налоговых инспекторов и следователей из ООН!
Королева возвратилась во Дворец, разделась перед зеркалом, всплакнула о своей доле красавицы и спросила, а в голосе - пчелки полосатые жужжат:
- Зеркальце, их данке либен шуле!
Шабат! Кто красивей всех во Вселенной?
Кто лучше всех балет танцует?
Чёрт высунул копыта из зеркала, постучал копытом по лбу Королевы и ответил от имени всех чертей из зазеркалья:
- Если у человека выбили из-под ног скамейку, то не потеряет человек честь!
Ты, Королева красоты - прекрасна до безобразия; на рынке торговцы тебе бесплатно отпускают редиску, сочную, круглую, как твои соски.
Балет твой - глаза вылезут от счастья, а споры о растяжке твоей - не прекращаются в далеких Магаданских и Занзибарских тюрьмах.
Но Белоснежка красивей тебя, и о ней пишут все газеты Мира, потому что грациозна на сцене, мила с оперными кастратами, летает - ИЫЫЫЫХМА!
Королева услышала чёрта, затрепетала от адского ужаса, показалось ей, что проваливается в бесконечную могилу.
- Белоснежка погибнет, или я уйду со сцены! - взвизгнула, бросилась к чёрту: - Бей! Добивай меня, отродье скотское!
Добивай копытами моё нежное тело, мой пух волос, мой талант, когда губки бантиком - СЮ-СЮ-СЮ! ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ!
Нет у тебя цели в жизни, поэтому - пристаешь к грешникам, испытываешь моё терпение, гад ты лукавый!
Но чёрт уже убежал, и голая Королева обнаружила себя не перед зеркалом в опочивальне, а на улице, в торговых рядах, где продают честь и судьбу.
Королева мачеха вернулась во Дворец, отправилась в тайную-претайную комнату, из чёрного-пречёрного гроба извлекла склянку с кровью убийцы кошек и собак и приготовила ядовитое-преядовитое антоновское яблоко.
- Вселенная не погибнет от яда, но Белоснежка - дорОга ей по Млечному Пути в ад!
Переоделась в танцовщицу индианку - ожерелье на шее, бубенцы на запястьях и лодыжках - вся её одежда; а честь - честь титановой лопатой не прикроешь.
Прилетела в Амстердам, постучалась в баню, Белоснежка высунула ногу в окошко и потешно, будто нога разговаривает, предупредила со страстью убийцы:
- Семь гомов запретили мне пускать танцовщиц и лётчиков; пила "Дружба" - свидетель моим словам и девственности.
- Гомы мудры, как Минин и Пожарский, но куда я дену яблоки - не чёрту на яблочный пирог их отправлять!
Я подарю тебе, прима-балерина, яблочко и станцую, а в танце языком жестов покажу, что яблоко вкусное; может быть, оно - цель твоей беспутной жизни, маленькая прима-балерина.
- Нет, богатый Принц - цель моей жизни - обмишурю, обокраду его, а яблоко - яблоко для плебеев и нищих крестьянок вегетарианок с дурными газами из ушей! - Белоснежка нежно засмеялась, на её острый язычок присела птичка колибри (и эта колибри всколыхнула в душе Королевы озеро зла, ненависти и зависти - сто китов утонут в этом черном озере).
- Яда в яблоке боишься, прима-балерина? - Королева усмехнулась, погрузилась в воспоминания, выплыла из прошлого - лодочка на облаках. - После друзей гомов пьешь из их чашек, сидишь голыми ягодицами на скамейках, на которых гомы пировали, а яда в яблочке боишься, словно тебя только что произвели в фельдмаршалы и убили под Аустерлицем.
Мы, девушки - двоичны: первое "Я" брезгует чужими конскими яблоками, второе "Я" танцует голой на столах в кабаках среди бутылок фиолетового крепкого.
В доказательство, что яблоко - не Рязанское, без глаз и без яда, я съем одну половинку, а ты - вторую!
Не стану же я яд есть - от яда прима-балерине больно в печенках, а промежность слипается двумя половинками шоколадной конфетки. - Индианка (она же Королева мачеха), разрезала яблоко на две половинки, танцевала с ними, в танце языком жестов показывала превосходство Камасутры над квантовой физикой.
Белоснежка (гомы её, спонсоршу, в голоде держали, все деньги отнимали) с жадностью схватила половинку яблока и проглотила - так голодная эскимосская лайка проглатывает чукчу.
Не додумалась девушка, что нужно было после торговки кушать, а не первой: не на митинге в Кремле, не на сцене в Большом театре, поэтому - нужно быть бдительной!
Упала мертвая, прекрасная в своей девичьей простоте прославленной прима-балерины!
Королева подняла ногу выше головы, сфотографировалась на фоне трупа и завыла - с подъемом, легко и радостно - после трудной работы:
- ОХО-ХО-ЮШКИ!
Не осквернит дыханием Белоснежка сцены Больших и Малых театров Мира.
Сначала бы подумала об отступлении, а затем обгоняла на поворотах действующих опытных красавиц и прима-балерин с яблоками на снегу тела.
Бела, как кокаин, румяна, как кровь свиньи, черноволоса, как шахтер в Австралийской опаловой шахте.
Теперь твои семь гомов не поднимут тебя, не насвистят в уши свадебный марш Мендельсона.
Прима-мачеха вернулась домой, быстро скинула одежды, внимательно рассмотрела себя - не подцепила ли в Европе гадкую болезнь с прыщиками и зудом в промежности; убедилась, что чиста, к белому полотну грязь не липнет, и к чистой совести и чести смола не тянется вязкой струйкой, словно изо рта парализованного старика.
- Скажи, зерцало, кто на свете всех искусней в танце и красивее без трусиков?
ХИ-ХИ-ХИ-С!
- От тебя запах свежих васильков и бычьего молока! - чёрт вышел из зеркала, мотнул хвостом, поклонился Королеве, потому что она подлость совершила - запятнала биографию Белоснежки! - Иногда смотрю на Звезды и хочу плюнуть в харю зеленорылым инопланетянам, потому что они мне - конкуренты.
У меня совет спрашиваешь, Королева, но - когда из Глубин Вселенной в ониксовых гробах прилетят зеленорылые - к ним потянешься, сдвинешь бровки домиком, назовёшь их советчиками, а не меня.
Не ищи во мне угрозы - лишь обман, фальшь, подлости и гадости.
Да, теперь ты - красивее всех на свете и лучше тянешь ножку в балете: лихорадочные сутулые карлики в цирке хранят твои фотографии из интернета. - Чёрт подсовывал Королеве уговор, но он - ласковая, жгучая и прыгучая - убегала, хохотала, призывно хлопала опахалами ресниц:
- Сначала догони меня, чёрт, а потом договор на подпись подавай самой красивой прима-балерине!
Не догнал чёрт Королеву, ушел на грозу, а Королева мачеха успокоилась, что Белоснежка больше не поднимет ногу в танце, не ослепит дивной молодой красотой спонсоров, похожих в косых лучах заходящего Солнца на сугробы.
Гомы пришли домой и нашли Белоснежку мертвой, как Капитолий.
Они подняли её, под предлогом поиска ядовитых иголок - раздели, осмотрели, вставляли спички в уши, а затем скорчились в невыносимой боли обгоревших танкистов:
- Кто же нам теперь деньги заработает на новые одежды? Президент УЕФА? - первый гом спросил с робкой улыбкой собирателя съедобных корешков. - Неужели, нить Судьбы оборвалась, и мы обнищаем, превратимся в кладбищенских сторожей из Екатеринбурга?
Другие гомы печально зазвенели колокольчиками на мудях.
Траурный звон разнесся по Вселенной, пробудил спящих зеленорылых фашистов.
Гомы положили Белоснежку в гроб и три дня танцевали вокруг гроба танец смерти, призывали украинского усатого Вия.
Затем решили они её похоронить на Новодевичьем кладбище в Москве, но Белоснежка из гроба улыбалась приветливо, словно душой с гомами поделилась.
И решили гомы в сильнейшем волнении, даже пропустили новости о съезде лопнувших пополам балеронов:
- Всё в мире возможно, даже обвенчали нас, сделали персиковыми братьями.
Мертвая Белоснежка нам принесет не меньше денег, чем прыгающая - в пароксизме оборотня - по сценам.
На Владимира Ильича Ленина приходит народ смотреть, а на Белоснежку - трижды придут и не поскупятся деньгами на одежду миленьким гомам - Солнышко не жалеет своего тепла.