Где-то далеко раздался звон стекла и отчаянный вопль, оборвавшийся глухим стуком.

Друзья разом, стремительно и неожиданно вернулись в окружающую реальность. Картинка перед глазами заново обрела смысл и осознанность. Безликие ароматные молекулы по-прежнему входили в контакт с нервными клетками в носовой полости, но теперь воспринимались как запахи ночной свежести. Слух стал различать множество звуков, не пропуская мимо ничего. Защитный купол свернулся, готовый вернуться на свои позиции в считанные мгновения.

Поменяв позы в которых находились последние минуты, непрерывно промаргивая застывшие в трансовом оцепенение глаза, бойцы подкрались к краю крыши. Выглянули вниз. В этот момент из окна расположенной ниже и левее квартиры пытался выпасть человек. Он брыкался и рвался - в темноте плохо различались детали - и в итоге отцепился от удерживающих его рук, свалился туда, где неподвижным пятном темнел предыдущий самоубийца. В квартире раздались выстрелы и мат, после чего все смолкло.

- Что это было? - Николай испуганно посмотрел на Виктора. - То, о чем я думаю?

- Да. Те, кого они подчинили выпрыгнули.

- А стрельба?

- Не знаю. - Виктор помотал головой. - Скорее всего, кого-то заставили стрелять в своих. Как с нами в деревне, помнишь? Что-то там произошло, - подвел он философский итог своим размышлениям.

- Мужики, я понимаю, что все это дико интересно, но мне кажется, что пора уходить. - Видя, что на него смотрят удивленно, если не сказать ошарашено, Жека продолжил. - У меня есть предложение. Когда мы побывали в этом, - он махнул головой в сторону зарослей, - я узнал, что он боится насекомых.

- Ну да, было такое, - припомнил Виктор.

- Вот. Он сидит там в кустах и думает о том, что его могут укусить, заползти за шиворот. Поэтому он даже не лежит, как надо бы, а именно сидит.

- Ээ... Я не обратил на это такого внимая. - Виктор, как и Николай, выглядел озадаченным.

- Смотри, эмоции мы чувствуем, так?

- Так.

- Любые. Но нам сейчас интересны именно негативные. Страх, враждебность каждый из нас чувствует, значит почувствует и он. Ему, типа, будет не по себе. Так?

- Ну так. Не тяни кота за яйца!

- Надо попробовать не на разум давить - тут нас все равно его защитники обломают, самим бы отбиться - а на исходящие от него эмоции. Надо заставить его сильно бояться и убежать.

- Подожди. Допустим, ты заставишь его сильно бояться. А почему ты решил, что он убежит?

- А потому что он уже жалел, что не убежал из кустов раньше, пока мы не напали.

Повисла тишина. Каждый обдумывал предложение. Прервал ее капитан.

- Если у вас получится, то мы сможем уйти. Надо только спуститься на нижние этажи...

Убрав рюкзаки с крышки люка, они осторожно спустились на лестничную площадку. Временно оставив ценный груз наверху, прикрывая друг друга, стали опускаться ниже. На третьем этаже остановились, не рискуя идти дальше. Квартирные двери вряд ли будут открыты. Придется ломать замок и шуметь. А в этом случае, чем выше от первого этажа - тем лучше. Оставив на разведанной площадке Жеку, Николай с Виктором вернулись за рюкзаками.

- Все закрыто. Вот эта дверь выходит на нужную сторону и вроде бы хлипкая. - Жека указал в сторону, когда вернулись напарники.

Дверь состояла из реек, покрывавших неизвестную основу и, действительно, казалась старой и непрочной даже в темноте. Чуть выше дверного глазка висел номер - сорок два. Они внимательно обследовали замок и пришли к выводу, что тихо его не открыть. Никаких пригодных для взлома инструментов с собой не было, не ножом же ковырять.

- Зато открывается она внутрь. Это, конечно, не по-русски, но нам на руку. Делаем так, - капитан сбросил рюкзак, - Мы с Витьком плечо к плечу, а ты Жек позади нас обнимешь. Разбежимся сколько места есть и саданем. Должна вылететь.

Дверь и в самом деле вылетела, глухо ударившись о стену. В коридоре что-то упало и звякнуло, на этом опасные звуки прекратились. В нос ударила удушливая вонь гниющего мяса.

- Еб твою... - капитан быстро натянул на нос воротник куртки. - Там кто-то ласты склеил.

Квартира оказалась двухкомнатной, с узким коридором, кухонькой и тесными спальнями. В одной из них, в засохшей темной луже лежал труп женщины. А чуть выше, на диване, скорчилось маленькое тельце, укрытое одеялами.

Друзья выбежали на лестничную площадку, захлопнув за собой дверь.

- Вены себе вскрыла... - Озвучил Жека общие мысли, переводя дух. - Сколько же они там лежат?

- Да какая теперь разница? Куртка и ботинки есть мужские, а третьего трупа нет. Видно муж пропал. Может за едой пошел и не вернулся... - Виктор помотал головой, обдумывая судьбу несчастной семьи.

- Слыш, забыли об этом. У нас дело есть, а то сами там ляжем. Рядом мля. Плохо воды нет - тряпку смочить. Да и хер с ней, нам не жить там. Если у вас получится, то выйдем на балкон. Только открывать осторожно, чтобы не скрипело сильно! А вот как слазить будем, это на месте определимся. Ну что, готовы? - Капитан повернул голову и посмотрел в окно, выделяющееся на темном фоне лестничной площадки. На горизонте заметно посветлело. Близился рассвет. - Тогда начинайте.

Они еще раз соединили свою волю в едином стремлении защититься, обезопаситься. На этот раз капитан уже знал, что надо делать и сразу включился в работу.

Во-первых, совершая любые ментальные действия, они возмущали общий фон. Это обстоятельство, в свою очередь, повышало риск быть обнаруженными противодействующей группой. При таком раскладе иметь сильную защиту не казалось лишней затеей, хотя они и планировали все сделать тихо, не посягая на свободу воли объекта. А кроме того, никто из бойцов пока не знал иного способа работать сообща. Только от обороны, позволяющей объединить ресурсы.

Едва сложившись, объединенная воля приподняла свою защиту. Уверенно, имея опыт, сформировала облако внимания. Легко и мягко расширившись, - бойцы и сами не понимали, как назвать то направление, в котором действовали, и было ли оно вообще - внимание почти сразу выявило интересующего их наблюдателя. Он находился на прежнем месте, если можно было так сказать. От него исходила полноценная эмоциональная гамма. В ней можно было выявить долю ощущения безопасности и облегчения. Скорее всего, решили бойцы, оно связанно с незримым присутствием где-то поблизости ТС-группы. Но в то же время безопасность и облегчение перебивались более сильным чувством страха и отвращения. Причем эти негативные чувства были более сильными, такими, которые одолевают в данный момент. Каким образом вся эта мешанина противоречивых эмоций может присутствовать в душе, никто решительно не понимал. Да и не было времени задумываться над этим вопросом. Основываясь на полученном ранее знании, Жека стал формировать зрительные образы.

Припомнив виденные в счастливом прошлом фотографии, он визуализировал большого паука. Яркого желто-зеленого цвета, размером с кулак. С обеих сторон насекомое имело по четыре черных лапы. Были они волосатыми, как весь паук, с шипами на концах. Часто перебирая ими, опасное насекомое все ближе и ближе подползало к сидящему в высокой траве человеку. Вот оно коснулось голой кожи на ноге, вызывая ощущение щекотки, поползло выше - туда где бугрилась напряженная икроножная мышца. Острые шипы зацепились за тонкую кожу, удерживая паука на ноге, а зубы воткнулись глубоко под нее...

Раздался противный звук разрывающейся плоти. Резкий и хрустящий. Жека отвлекся на мгновение и понял, что звуковое воспоминание вызвано Николаем. В это же время Виктор изо всех сил пытался заново испытать болевое ощущение. Когда-то давно он сильно ударился ногой о железную трубу, под корень сорвав ноготь на среднем пальце ноги...

Помощь друзей оказалось кстати, сам Жека почувствовал, как по позвоночнику пробежала неприятная ржавая дрожь и продолжил.

Яд пущенный в рану разъедал, разрушал ее. Начался стремительный процесс гниения. Рана на глазах разрасталась, кожа кровоточила и, срываемая острыми лапами, повисала по краям. Под ней показалось красное мясо и что-то белесое. С равным успехом так могла выглядеть и кость и сухожилия. Паук завозился, устраиваясь удобнее, глубже и глубже проникая в плоть. На поверхности оставалась лишь верхняя часть его экзоскелета, перемазанного смешанной с гноем кровью. Вот последняя лапа с усилием согнулась и скрылась в красно-желтом гнойном месиве. Теперь лишь крупный шевелящийся бугорок напоминал о случившимся. Стекая по ноге, из раны сочилась вонючая жидкость...