Маркиз решительно приказал себе уснуть.

Но сон не шел к нему. Совершенно. И постепенно Энтони осознал почему: правым боком он чувствовал тепло ее тела, хотя они и не касались друг друга. Девушка лежала тихо и спокойно – слишком тихо и слишком спокойно для спящей. Наверное, ей так же трудно уснуть, как и ему.

– Вам нужно уснуть, – сказал маркиз. – Завтра будет трудный день.

Он ощутил беспричинную досаду на нее. Не спит и этим вмешивается в его личную жизнь даже больше, чем просто своим физическим присутствием.

– Я уже пересчитала всех овец в Англии, – тихо сказала Чарити.

Маркиз поджал губы.

– Я как раз принялась считать овец в Уэльсе, когда вы заговорили со мной, – укоризненно сказала девушка, – Теперь мне придется начать все сначала.

Он ждал от нее обычного кроткого «да, сэр», и ответ удивил его. Неожиданно для себя маркиз вспомнил ее глаза. За ужином она сидела напротив него, и по непонятной для него самого причине он старался избегать ее взгляда. Ее глаза, казалось, грозили опасностью, хотя вряд ли он смог бы объяснить какой. А сейчас в ее ответе ему послышался намек на юмор, Маркизу Стаунтону совсем не хотелось, чтобы его временная жена имела чувство юмора – и такие глаза. Ему хотелось, чтобы она была незаметной, бесхарактерной и безликой.

– Это самая убогая постель, на какой мне только доводилось спать, – сказала Чарити.

– Примите мои извинения, – вежливо сказал Энтони. – Другого выбора не было.

Она помолчала, но это молчание говорило само за себя. Он ощущал ее присутствие в комнате, в его постели. Это лишало его сна. Энтони повернулся на бок и оказался лицом к лицу с ней. В полумраке он смог разглядеть, что девушка не надела свой скромный ночной чепец. Волосы закрывали всю подушку. Они были длинные, слегка волнистые и выглядели очень привлекательно. И опять Энтони ощутил беспокойство. Достаточно и того, что у нее необыкновенно красивые глаза, чего он в свое время не заметил. Ведь на роль временной жены он выбрал эту девушку именно из-за невзрачной внешности.

«Что может чувствовать невинная девушка в такой ситуации?» – с любопытством подумал маркиз Стаунтон. Возможно, только этого он еще не испытал в своей жизни, столь богатой любовными приключениями. Она лежала на спине, закрыв глаза. Но, почувствовав его изучающий взгляд, повернула к нему лицо и открыла глаза. Энтони чувствовал свежий запах ее волос. Они пахли мылом. Никогда еще запах мыла не казался ему таким возбуждающим. Он таким никогда и не был. Энтони нахмурился.

– Тысяча триста шестьдесят четыре, – произнесла Чарити вслух, когда молчание стало уже слишком гнетущим. Голос ее звучал напряженно. «Шуткой девушка пытается побороть свой страх, – внезапно осенило его. – Она ведь наверняка впервые в одной постели с мужчиной. И ей страшно».

– Есть еще один способ, – внезапно сказал он и сам испугался того, что сказал. – Победить бессонницу, я хочу сказать, – поспешно уточнил он.

– Притвориться, что можешь завтра спать хоть целый день, если захочешь? – сказала она, тоже как-то слишком быстро. – Иногда это помогает. Я попробую.

Маркиз оперся на локоть, подперев щеку рукой.

– Вы – моя жена, – сказал он, понимая, что ступает по тонкому льду.

– Да, – односложно ответила Чарити. Он видел ее широко раскрытые глаза, но в темноте они не были для него так опасны, как при свете, когда можно было видеть их необыкновенно синий цвет. – Я не собираюсь воспользоваться своим законным правом насильно. Однако если овцы не помогли и кровати не удалось вас убаюкать, то готов предложить вам свои услуги, – сказал маркиз, склоняясь к ее лицу. Он сошел с ума? Но пути для отступления уже не было. Остается надеяться, что она скажет «нет». Ему хотелось, чтобы она сказала ему «нет».

– О, – только и произнесла она. Судя по тону восклицания, девушка очень хорошо его поняла.

– Если хотите попробовать… – неуверенно сказал Энтони. Он был удивлен и даже напуган тем, что плоть против его воли восстала и отвердела. А ведь девушка даже не казалась ему привлекательной. – Если же нет, то мы можем еще раз пожелать друг другу хороших снов" и, может быть, нам удастся уснуть, считая овечьи ноги.

Она взглянула ему в глаза, которые были теперь совсем близко от ее лица. Энтони догадался, что она хочет что-то сказать, но не решается. Он должен услышать от нее ответ, а не это невнятное восклицание. И теперь его тело хотело услышать от нее «да».

– Хотите попробовать? – более настойчиво повторил маркиз.

– Да, – шепнула Чарити.

Энтони Эрхарта, маркиза Стаунтона, не удивил бы ее отказ. Еще вчера она была всего лишь обнищавшей дворянкой, вынужденной служить гувернанткой и терпеть любые унижения от своих хозяев. Сегодня она стала респектабельной замужней дамой с перспективой более чем обеспеченного существования на всю жизнь. И ради этого ей нужно провести всего несколько недель в его обществе. Она могла бы без труда избежать той стороны замужней жизни, которая, как он понимал, была неприятна для каждой порядочной женщины. Маркиз и представить себе не мог, что его жена вдруг окажется чувственной женщиной. Совсем наоборот. Но вот он предоставил ей совершенно свободный выбор – интересно, многие ли мужчины предоставляли своим женам такой выбор в первую брачную ночь, – и она прошептала «да».

Ну что же. Значит, так тому и быть.

Чарити ждала, что муж поцелует ее. Его губы были так близко от ее лица. Она ощущала запах виски, которое он пил вечером. Если бы он поцеловал ее, она могла бы закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях, которые вызвало прикосновение его губ. Его поцелуй в церкви ошеломил ее, хотя он лишь коснулся ее губ. Если бы он поцеловал ее, она могла бы закрыть глаза и отдаться ощущениям от поцелуя, пока происходило бы… другое.

Девушка и сама не понимала, почему сказала «да». Может быть, потому, что устала от безуспешных попыток уснуть и на нее странно действовало тепло его тела рядом с ней? Или потому, что знала: это, возможно, единственный шанс в жизни познать интимную сторону отношений между мужчиной и женщиной? Или на нее так подействовал запах виски?

Он не поцеловал ее. И не отвернулся. Его глаза казались совершенно черными. Волосы разлохматились. Вот он коснулся ее плеча, и Чарити от этого прикосновения словно огнем обожгло. Его рука скользнула к груди, обхватила ее снизу, приподняла. У Чарити дыхание перехватило. Она была в полном замешательстве. Грудь у нее довольно большая – слишком большая, считала она.

И вот ее сосок в плену между большим и указательным пальцами, он сжимает его, заставляя ее чувствовать боль, не похожую ни на какую другую боль, которую ей доводилось испытать раньше. Без сомнения, это была боль, но она поднималась вверх к горлу, опускалась вниз к другой груди и дальше вниз к животу, к бедрам, так что у нее все внутри заболело от страстного желания. В комнате было слышно лишь прерывистое дыхание.

Чарити испугалась. Нужно было сказать «нет». Может быть, еще не поздно сделать это сейчас? Но ее мучило любопытство. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Разве это не должно быть романтичным? Разве это не должно быть – любовью? И тут же поняла всю нелепость своих мыслей. Конечно, это не любовь. Но, во всяком случае, это возбуждало. Она и не предполагала, что это будет так восхитительно. Думала, что это будет любовь – сладкая и нежная. Каким-то образом пуговицы ее ночной рубашки оказались расстегнуты, и он занялся другой обнаженной грудью. На этот раз Чарити задохнулась от боли. Но его рука двигалась вниз по вырезу ее ночной сорочки. Еще ниже, к тому месту, где рождалась сладкая ноющая боль. Она немного раздвинула ноги и приподняла бедра, чтобы облегчить движение его руке, потом до нее дошло, где находится его рука и что она там делает: Ее поглотило чувство восторга и страстное желание. Его пальцы раздвигали, изучали, поглаживали. Она услышала хлюпающие звуки. Будь ее воля, она умерла бы сейчас от восторга.

Чарити внезапно открыла глаза. Маркиз все еще опирался на один локоть и смотрел на нее сверху вниз. Он поднял ее рубашку – до самой талии. Ну, об этом она слышала. Ей известно, чего ждать дальше. Чарити глубоко вздохнула и затаила дыхание. Она не жалела о том, что сказала «да». Он был незнакомцем, и ей не верилось, что когда-нибудь она полюбит его. Вряд ли когда-нибудь она по-настоящему даже узнает его, хотя он действительно ее муж. И очень хорош собой, этого нельзя отрицать. А в целом Чарити была рада, что в ее жизни будет такой опыт – только один-единственный раз.