Прости, Эва, успел он подумать, и опять провалился в кроваво-красную шахту подсознания.

Скоростное шоссе на юг. Она уже на полпути до Катринехольма. После посещения Южного госпиталя все изменилось. Йорму перевели из интенсивки в обычную палату. На табуретке у дверей сидел полицейский и играл с планшетом. Она показала ему удостоверение экономического отдела, и ее, как ни странно, пропустили.

Они не виделись с тех пор. Ей тогда было четырнадцать. Почти тридцать лет, а Йорма, к ее удивлению, почти не изменился. Его даже можно назвать красивым. Чем-то похож на Катца – черные волосы, темно-карие глаза. Но в полтора раз крупнее и в два раза спокойнее. Легкий финский акцент, хотя жил в Швеции всю жизнь. Очень добрый, один из немногих по-настоящему добрых людей, встреченных ею за всю жизнь. Хотя к врагам он, скорее всего, не особенно добр.

Наверное, и она не так уж изменилась, с удовлетворением подумала Эва, раз Йорма не только ее сразу узнал, но и поверил ей. До этого момента он ничего не рассказывал следователям, пытавшимся его допросить.

Никакого желания мешать в это дело снютов. А ты сама, случайно, не снют, Эва? Я по запаху чувствую…

– Я в прокуратуре по экономическим делам, Йорма, большая разница, – ответила она, не будучи уверенной, что эта разница для него что-то значит. – И мне надо найти Данни… Пока еще никто вас с ним не связал.

Голосовые связки повреждены, и Йорма говорил тихим шепотом. Ей пришлось к нему наклониться.

Катц нашел его, рассказал, что произошло, вплоть до убийства Ангелы Клингберг – он был совершенно уверен, что стал жертвой заговора. Йорма помог ему спрятаться. Но какой-то иуда его заложил.

Он грустно смотрел на нее и рассказывал, как проснулся ночью и увидел человека у своей постели. А дальше он ничего не помнит – его ударили по голове, он потерял сознание. Потом узнал, что его пытались удавить. Повезло, что остался жив. Скорее всего, его спас Катц.

Но им не я был нужен. Они искали Данни. Ошиблись парнем.

После того как Йорма пришел в сознание после наркоза и респиратора, он Катца не видел, но связь с ним была – через сестру Йормы и одного из его приятелей, Эмира.

Что же было потом? Она жала на педаль газа и пыталась сложить головоломку.

Катц что-то пронюхал, что-то связанное с его старым шефом Рикардом Юлином, ныне владельцем Capitol Security. Взломал виллу Юлина, очевидно, что-то искал. Что он мог искать? Доказательства, что же еще… Доказательства, что Юлин замешан во всей этой истории. Эмир все рассказал сестре Йормы. Мало того, он же снабдил Данни оружием, австрийским пистолетом «Глок». Катц позвонил и попросил разрешения попользоваться пистолетом еще пару дней – он якобы не нашел Юлина, но вычислил, где тот находится. Это было уже больше суток назад, и с тех пор от него ни слуху ни духу.

Она приближалась к Стренгнесу. Начинало темнеть, контуры пейзажа делались все более и более размытыми, лобовое стекло с каждой минутой теряло прозрачность.

Неужели Катц влюбился в Ангелу Клингберг? Йорма намекнул что-то в этом роде, и эта мысль почему-то была ей неприятна.

Я ревную… чушь какая-то.

Пока она сидела у постели Йормы, на нее нахлынули воспоминания. Они с Данни не расставались в то лето. Медленно убивали друг друга и каждый себя, но им казалось, что так и надо, что это единственный способ почувствовать, что они еще живы. Она любила Данни, сходила с ума от желания, если случалось остаться с ним наедине. До этого у нее было трое или четверо мужчин, но это были взрослые, они просто пользовались ею и никакого следа в душе не оставили, так что можно считать, что Данни Катц был первым.

Мысли беспорядочно метались в голове. Рикард Юлин… что она, собственно, про него знает? Почти ничего. Даниельссон сказал – старый служака. Военная косточка. Высокий пост в контрразведке, после окончания «холодной войны» создал охранную фирму. И вот это – с его военной карьерой – почему-то беспокоило Эву.

Она свернула на Катринехольм. Дорога намного уже, лес гуще; пришлось снизить скорость.

Эва ясно чувствовала, что с Данни случилось что-то серьезное. Катц уехал из Мидсоммаркрансена на машине Йормы и захватил его мобильный телефон.

Если не проговоришься снютам, Эва, в моем мобильнике есть функция поиска, на тот случай, если его украли или ты его потерял. Нужно только знать код.

Код. Йорма сказал ей код. Уже больше суток Катц находился в усадьбе семьи Клингбергов в Сёрмланде, но не в самой усадьбе, а в паре километров от нее, где спутниковая карта показывала густой лесной массив.

Она позвонила в «Клингберг Алюминиум» и спросила Понтуса.

У него деловая поездка, ответила секретарша.

Эва немного прибавила скорость и попыталась поиграть с мыслью – не стоит ли за всеми этими мрачными событиями Понтус Клингберг? Сначала, чтобы насолить ненавидимому им брату, похищает и убивает его старшего сына.

Похищает и убивает сына… и посылает Густаву какие-то загадочные предметы: хочет, пользуясь его суевериями, припугнуть отца – и Густав не отвечает на вопросы следователей, использует свои связи и спускает расследование на тормозах.

Выждав девять лет, Понтус убивает брата с женой и инсценирует самоубийство.

И повод к тому был – Густав изменил завещание в пользу Яна, но дело даже не в деньгах, для Понтуса страшнее было унижение.

Теперь на очереди Джоель и его жена. Последняя капля карибской крови должна быть уничтожена в их роду. Но сначала Понтус принуждает Ангелу к сожительству, наставляет рога племяннику.

Все более или менее логично, кроме одного: почему он выбрал козлом отпущения именно Катца, о существовании которого, по всем признакам, знать не знал?

Очнувшись, он сразу понял: что-то изменилось. Он теперь лежал наклонно – головной конец доски опустили. Видимо, убрали козлы. Руки скручены под доской. Катц с трудом пошевелил пальцами – доски пола.

У ног стоит пустая пивная бутылка. Если бы до нее добраться, отбить дно… пустое. Ничего из этого не выйдет. Мышцы ему не подчиняются.

Дышать трудно, кровь прилила к голове. Голова примотана к доске изолентой, судя по всему, в несколько оборотов. Как в тисках.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл, перед ним стоял Юлин с черной тряпкой в руках. Знакомое лицо, которое вдруг перестало быть знакомым. Чужое лицо, лицо человека, которого он знал, но и не знал. Только воображал, что знает.

Как будто погасили лампу в глухом, без окон помещении. Внезапная темнота и запах мешковины. Тряпка покрыла все лицо, они прижали ее ко рту и к носу и натянули. Теперь она облегала лицо плотно, как маска террориста, только без прорезей для глаз.

Если не можешь бежать, уйди в себя.

Рвотный рефлекс сработал немедленно, как только они начали лить на тряпку воду. Желудок выворачивало наизнанку, резкая боль в груди и гортани – он тонул.

Попытался успокоиться – иллюзия, обман органов чувств. Всего лишь вода. От этого не умрешь.

Закашлялся, вдохнул – и опять такое ощущение, что легкие тут же заполнились водой. Он конвульсивно задергался, его вырвало желчью.

– Я знаю, ты взломал базу данных Capitol Security, Катц. Ты оставил след. И ты залез в мой дом. И расскажи мне, не торопясь, что тебе удалось узнать.

Врет. Блефует насчет компьютерной атаки, никаких следов он не оставил.

– И еще я хочу знать, кому ты успел проболтаться. Твоему дружку Йорме, это мы знаем, но он уже не опасен.

И опять ошибка. Еще как опасен…

– Мы были уверены, что ты в его квартире, но ты куда-то скрылся. Был где-то еще. Значит, есть и другие, и они, эти другие, знают то, что знаешь ты. И мне нужны их имена.

Они опять начали лить на тряпку воду. Он изо всех сил пытался дышать как можно спокойнее, «уйти в себя», как учили их когда-то… Но вода была везде, кашель и рвотные позывы душили его, легкие, казалось, вот-вот взорвутся. Сейчас он сорвется в панику.