Еще пару метров и неясный, на грани слышимости скулеж заставил замереть на месте. Напряглась, силясь расслышать что-либо еще, но на этом все. Несколько шагов вперед, в сторону предположительного шума не дали мне никаких результатов. Выдохнула и расслабила каменные мышцы - это и стало моей ошибкой. Удар пришелся в бок, меня просто снесло с места, где я стояла, и протащило несколько метров, до ближайшей стены, больно приложив плечом об оную. Тут-то и заметила, что не рассмотрела в начале своего пути, концентрируя внимание на стены зданий и постоянно прислушиваясь. Потрескавшаяся от времени дорога, периодично была раскрашена темными пятнами, а если еще больше напрячь зрение, то можно заметить кусок бледной плоти, отдаленно смахивающую на оторванную руку, небрежно закинутую на деревянные ящики в маленьком тупичке. С ориентироваться от резкого перемещения не удалось и сильный удар под ребра со спины выбил последние остатки разума, а дальше уже действовала не я. Словно моя душа от сильного удара вылетела из тела и встала незаметным наблюдателем, где-то рядом. Я смотрела как сгорбленная, тощая фигура немного выпрямилась, рука скользнула под толстовку, хватаясь за перевязанную рукоять своего соратника. Смотрела как из тела выдыхается мутное марево, направленное в то место, где предположительно должен находиться противник, как темная фигура до этого перемещающаяся слишком быстро для человеческого зрения, застывает в незамысловатой позе, но не надолго, лишь на пару секунд, а затем начинает замедленное движение в сторону моего тела. И течение времени восстанавливается, я открываю глаза и тут же чуть не падаю от острой боли взорвавшей мою спину. Делаю быстрые и короткие вдохи, стискиваю зубы, перед глазами начинает рябить, медленно выпрямляюсь и отталкиваюсь от стены. В голове пульсирует злость вперемешку с мстительными мыслями - сдохну, но эту тварь заберу с собой, рука сильнее сжимает нож, покачиваясь, иду навстречу существу, которое не смогла остановить моя сила. Тварь двигается медленно, словно пробирается через толщу воды, да и я сейчас не такая прыткая, но через некоторое время нам все же удается встретиться. Мой отчаянный рывок в попытке удара ножом прерывается бледной рукой, расписанной черными венами и жутким шипением не человека, а новый удар другой рукой отталкивает меня на косяк проема какого-то склада. Острый угол впивается в позвоночник, выбивая последние глотки воздуха, начинаю оседать на грязный асфальт, мысленно прощаясь с сознанием, и видимо с жизнью, замечая, как ноги моего противника все быстрее начинают движение в мою сторону. Тварь подобралась очень близко, сейчас я могу его разглядеть. Грязные волосы, свисающие с плеч толстыми, сальными сосульками, белая как мел и тонкая как бумага кожа, расписана черными дорожками вен, острый нос, синие тонкие губы, которые разжимаются перед моим лицом, отсвечивая острыми резцами как у здоровенного добермана, мутные темные глаза, пылающие каким-то сумасшедшим огоньком и ужасное зловоние протухших яиц. Вонь начинает забивать мои легкие, а глаза начинают слезиться. Покорно их закрываю и пытаюсь за оставшиеся секунды жизни смериться с таким концом. Кожей лица чувствую мертвецкий холод от ладони зажавшей мои щеки, резкое движение и в голову врезается острая боль от удара об косяк и как не странно именно эта боль и приводит меня в себя. Начинаю дрыгаться погребенная под телом этой твари, бесцельно колотить руками и ногами, а тварь тянется к горлу, карябает клыками кожу. Словно судороги скручивает мои конечности, заставив руки раскинуться в стороны и мне везет, как никогда в жизни, кончики пальцев задевают рукоять ножа и тут же стремительно впиваются в нее. Вкладываю в замах как можно больше сил и попадаю в горло существа. Он отрывается от меня с шипением и перекатывается немного в сторону, но отскочить не успевает, делаю рывок и отсекаю голову от тонкой шеи. Последние силы уходят на попытку отползти от черной слизи в которую превращается тело, глаза закрываются, тело расслабляется - это все на что я способна, мир потух, забрав невыносимую боль в купе с сознанием.
Очнулась от прикосновения к шеи чего-то мягкого, распахнула глаза и заметила, как от меня оторвались худые руки. Потрогала шею и убрала темную ткань, приложенную к ранам, оставленным зубами существа. Попыталась оглядеться и практически ничего не смогла рассмотреть, кроме бетонного пола и мусора. Глаза выцепили тощее тело мальчонки, который и положил тряпку мне на шею.
- Простите, хотел остановить кровь. - Пролепетал тонким голоском ребенок. Приподнялась немного на локтях и заметила, что нахожусь не так далеко от проема, где недавно собралась помереть. Скорее всего, сюда он меня и затащил. Парень заметил, куда я смотрю и пояснил.
- Там начался дождь. - Он пожал плечами.
- Ты один? - Хриплым голосом спросила и сама напугалась. Разговаривать за все время, что я свободна, приходилось крайне редко, в основном я только кричала во сне, что и отразилось на вырывающихся из горла звуках. Навряд-ли птичка еще сможет петь тонким голоском. Последняя мысль заставила меня широко улыбнуться, ему нравился мой голос, мое пение.
- Да. Нас пятеро беспризорников было, он загрыз всех, я прятался, потом появилась ты.
Отвечать не стала, поднялась, ощутила всю прелесть проведенной ночи в красках, немного постояла, привыкая к высоте своего роста и успокаивая тошноту. Подошла к ребенку, взяла за руку и очень медленно зашагала на выход из каменных, заброшенных джунглей, на пороге запнулась, вовремя вспоминая, что сейчас мало того, что слаба как котенок, так и привычная тяжесть от старого друга отсутствует, выразительно посмотрела на парня, он кивнул, развернулся и скрылся опять на складе. Не прошло и нескольких секунд, как в мою руку лег нож, а следом после еле теплая ладошка. Долгое путешествие домой прошло в молчании, переступив порог квартиры, попросила закрыть за собой дверь, сама же доковыляла до кровати и упала.
- ²Она была совсем молода, она училась только мечтать... - Дозорное место, сегодня показывает небывалые картинки. В низу на поляне перед лесом собирается разношерстная толпа, полуголых существ.
- И мать ее жила не одна, и отчим все хотел приласкать. Ее тянуло больше к друзьям... - В толпе начинается оживление, я замечаю, что сквозь толпу начинают сновать одетые в черные фраки официанты с большими серебряными подносами, уставленными бокалами с шампанским. По крайней мере, мне кажется, что это шампанское, но я не отвлекаюсь. Слишком долго вспоминала слова этой грустной и в то же время какой-то грязной песни.
- Друзья ее считали больной. Они бросали хлеб воробьям и поздно расходились домой. - Толпа расступается перед сгорбленными фигурами, которые передвигаются в странной строгой последовательности - как паровозиком.
- Она уже не помнит сама, когда подсела на иглу. Она давно торчит не одна, они его берут на углу. В последний раз их общий баян, исполнил вальс исколотых вен, раздвинул этот мир по краям, разрушив депрессии плен. - Грязь слов забивает последние гвозди моего желания жить и я осознаю, что если была такая возможность, то сейчас бы с большим удовольствием начала бы колоться наркотой. Захотелось сбежать от реальности и существовать в счастливом угаре. Вздыхаю как перед затяжным погружением и во все легкие пою припев.
- Она лежала на земле, глазами целясь прямо в небо...
- Так никогда с ней ласков не был - весь мир, кипящий на огне.
- Холодной тенью в тишине, раскинув руки, выгнув тело, обняв огромный мир - не смело...
- Она лежала на земле. - Вчера он меня изнасиловал и оставил валяться сломанной игрушкой посреди моей темницы. Пытающуюся найти достойную причину, чтобы не схватить что-то острое и перерезать себе горло. И я как та самая "Она", раскинув руки, пыталась обнять потолок до момента провала. Скорее всего, в это время шок, не оставляющий меня на протяжении нескольких дней, заглушил всю боль от столь грубого процесса с невинностью, а вот сегодня шок прошел, осталось только тянущая боль и металлический запах крови, что сейчас даже не смотря на долгие водные процедуры только усилился.
