- Да, если Лена выйдет замуж, я удивлюсь. Она говорила, что любит меня, а ты отбил её за один вечер.

- Вот-вот! А ты ещё драться. За бабу драться - последнее дело. Она тогда быстро поняла, что мне от неё любви даром не надо, и ничего, не возражала. И к тебе не вернулась, когда мы с ней раз..сь.

- Нафиг мне такая была нужна?

- Дурак ты был. Получил бы всё готовое. Тебе вот такую нужно, как эта Валя. Которой шестнадцать лет. Я таким дуррам обычно говорю: "Держитесь от меня подальше. У вас любовь, а мне деньги на аборты искать..." Правда,

208

что хорошо - с такими никакого риска. Я-то с разными ленами уже два раза залетал в одно весёлое медицинское учреждение. Там романтизма, бляха-муха, мало... Ну вот, короче, привела она эту Валю. Если б знал, что такая скромница да недотрога, я б, конечно, послал бы эту Лену подальше с таким новогодним подарком. Я ж думал, подруга Лены может быть только такая, как Лена. А тут, блин... У неё, наверное, челюсть отпала. Когда увидела, куда её привели... Нет, сначала всё было правильно. Шикарный стол, строго хрустальная посуда, на шампанское скинулись, как положено. Я уже за восемь тысяч покупал. Сразу было дешевле, так одним местом прощёлкал момент. Эти, блин, Серёга с Викой посмели позже меня притащиться. Я в таких случаях никогда не тороплюсь: помогать надо, всё расставлять. Ещё припашут картошку чистить. Прикатил, Лена с Сергеем и Валей уже там, хозяевам помогают. Серёга Гарик, как заведённый, мечется. Девки все в фартуках. Всё шипит, кипит. Нормально, думаю, я вовремя, можно садиться кушать... Нас так чинно представили. Лена эта, блин, хитро...ая. Как будто мы здесь все случайно встретились. Ага, зашли погреться на огонёк... я на эту Валю глянул, ну, думаю, кобыла, решила мне отдых испортить. Тут такой праздник! А я с девочкой из детского сада. Ладно, думаю, пришла - пеняй на себя. Прикидывать надо, в какую компанию идёшь. И соседку свою не мешало бы лучше знать. Я тебя, думаю, школьница, сейчас перевоспитаю. С твоей любовью романтической... Тут Томка ещё давай наезжать: "Такой праздник, а ты в чёрной рубашке! Хоть и блатной батничек, но мог бы и посветлее надеть". Типа, создаю им траурное настроение. "Смотри, - говорю, - подсыплю твоему Сергею какой-нибудь ерунды в шампанское, будет у тебя реальный траур, чтобы не до...сь до людей". Ты не поверишь, эта Валя ещё и защищать меня вздумала. Она - меня! Да я таких, как Томка, базаром по пояс в землю вгоню! Что она там болтала, эта луговая ромашка? "Сейчас не лето...Необязательно ярко одеваться... год собаки... Мужчина должен быть галантен, небросок..." Короче, у меня тонус - на ноль. С вашим Новым годом... Посидел, телевизор посмотрел. Там, как обычно в праздники, какая-то белибердень... В доме ни книги, ни журнала. Полистать нечего, картинки посмотреть... Что, думаю, делать? Ладно, пусть девочка веселится, не стану маленьких обижать... Тут как раз вика со своим прапорщиком подвалила. Садимся за стол. Вы как сидели, по парочкам? Тебя возле твоей новой подружки посадили?

- Почему: посадили? Как сели, так и сели... - Костя так долго слушал приятеля, не вставляя никаких реплик, что растерялся при его вопросе.

209

- Это ты так думаешь. В самый последний момент кто-нибудь так невзначай скажет: "Да садись сюда". И получится, что все сидят, как заранее решено. У нас, конечно, Тома с Леной всё распределили. Правда, у этой кобылы со своим Сергеем как раз был период после ссоры. Это Томка подсуетилась, уболтала их вместе Новый год встречать. Я б их убалтывал! Детвора, блин. Так Лена сама завыпендривалась. Серёга... Гарик не выдержал: "Садись, - говорит, - что ты мечешься!" Типа: больше ты тут всё равно никому не нужна. Серёга - молодец: что думает, то и говорит. И все его слушают... Да он и по жизни такой. Кстати, чёткий токарь. Хоть что тебе сделает. Нужда будет - обращайся. Он на заводе пашет... Ну, короче. Парочка Серёга - Вика сидела возле нас, так он и за своей, и за моей ухаживал. Я хоть поел путём. Так эти Томка с Леной докопались: "Что ты пьёшь одно шампанское?" типа: не мужик, водки не хряпнет. И знаешь, ещё намёк такой: хочешь перед Валей рисануться, будто трезвенник. Меня аж стошнило. Ка-абылы, думаю. Ладно, Томка. Она всегда такая. Но эта лена что из себя строила? Сидит, хавает, как цыплёнок, винца чуть пригубит. Сама водяру и самогонку всегда так хлещет, что только уши заворачиваются! А эта дурра сидит, краснеет... Я про Валю... Пионерка сопливая... Я говорю: "А ахрена мне пить? Вы детвора. Наш военный Сергей (за столом тоже все заколебались их путать) пьёт, чтоб свободнее себя чувствовать. Он в нашей компании впервые. Серёга-хозяин пахал, праздник всем готовил, ему надо расслабиться. Да он без ста грамм и слова в жизни не скажет. А кирнёт - ещё и песню завоет. Серёге тоже надо развязаться. Вика, наверное, хочет повеселиться. А с шампанского какое веселье? Ты, говорю, Тома, известная пьянь. Про Лену и говорить нечего: спирт с ушей капает... А мне зачем напиваться? Мордой в салатик? Да я лучше его съем. Трепать языком и по трезвяку мастер. Любой из вас лапши навешаю. И дэнс сбацать я могу всегда без бухла, не то, что Серёга... Валя, вообще, говорю, наверное, первый раз в жизни выпивает. Ей любопытно. Ты смотри (это я ей), тут такие товарищи: напоят, и ничего помнить не будешь. А Лена как дурра: "А ты на что? Вот и будешь охранять от таких товарищей". Я говорю: "Да я первый напою и уведу. И тебя тоже. Серёга и глазом моргнуть не успеет. А что? Мне с одной уже неинтересно..." Короче, сидим так, наполняемся, хрень несём. Я их всех базаром закидал, потом тоже на водяру перешёл. Повеселиться-то надо.

Костя то слушал, то пропускал мимо ушей подробности от одноклассника. Его удивляла перемена в приятеле: прежде тот не мог долго усидеть на месте, сейчас же маленькими глотками тянул кофе и даже опёрся локтями на

210

стол.

- В двенадцать вышли на улицу и как начали ракетницы пускать. Бабка-соседка выскочила, разоралась. Серёга - уже хороший - накрыл её матом. Собрался ей в дом шмальнуть. Девки орут: "Давай!" Пока за столом сидели, я и не видел, что они такие пьянющие. Особенно Вика с Леной... В снегу всех искупали. Наверное, с час дурковали во дворе. Все соседские собаки охрипли нас облаивать. Ладно, думаем, ещё ж на площадь надо сходить. Там, сам знаешь, часам к трём весь город собирается. Все перепитые. С горок друг друга сталкивают... Сели снова за стол. Гарика ещё раньше примутило что-то. Пить не умеет. Смотрю, Сергей-прапорщик больше на Лену косяка давит. Та тёлка, ты в курсе, умеет себя выставлять. Видать, своему Сергею собралась отомстить за что-то. За стол не хотела рядом садиться. И не танцевала с ним ни разу. Я с Валей тоже: не прикасаюсь. Живи. Ну, короче. Серёга, Викин хахаль - к Лене, а я - к Вике. После того как на улице подурковали и снова сели за стол, я сел рядом с ней. По девке сразу было видно: шмара прожжённая. Из пацанов мало кто так водяру пил, как она.

Плежин продолжал болтать про свои ухаживания, а Костя, не убирая с лица улыбку вежливого слушателя, ушёл в свои мысли. Он соединил в мечтах Валю, знакомую одноклассника, и ту тихую школьницу, которую каждый день учил своим предметам и которой никогда не даст понять, что она ему нравится. Эта девочка пребывала сейчас в начальной поре расцвета юности, когда тело, уже окрепшее, ещё не утратило многих детских черт: очаровательной угловатости, чистоты белого лица, на котором ярко проступает и малейший румянец или краска смущения... Она казалась нежным цветком, который умылся ласковой росой и доверчиво раскрылся навстречу утреннему розовому солнцу, ошибочно уверовав, что светило всегда такое и в мире нет палящих лучей губительного жара да ветра, ломающего слабенький стебель и рвущий лепестки, да дождя, жёсткими холодными каплями пригибающего всё, что растёт и цветёт, к тленной земле. И вот обе эти девочки - знакомая и неизвестная - соединились и переросли в образ близкого и любимого человека, с которым идёшь рука об руку по пустынной улице и, остановившись где-то в чистом месте, начинаешь внимательно приглядываться к бездонному небу, увешанному яркими фонариками звёзд, чтобы вместе увидеть волшебные признаки наступающего нового года, приближения счастья.