175

крутых ребят... Оскорбляешь, начальник... Хорошо, что ты думаешь предпринять?.. Хотя бы объясни, на что такие бабки... Вот, блин, и что я не юрист? Ну, ладно. Уверен, что ты нас не подведёшь. Тем более, что ты тоже к этому делу приложил руку... Ладно, ладно. Я же тебе ничего не предъявляю. Когда ждать новостей?.. Понятно, и вам всего хорошего...

- Ну, и жук!.. А знаешь, Владимир, чего нам не хватает? Хорошей "крыши". Чтоб не обращаться к такой уголовной шобле, которая с тебя последние трусы снимет.

- С вас. с меня никто не снимает. Я человек маленький.

- Скромничаешь... Маленький, да удаленький... Как там дела?

- Всё готово. Ждём коробку. Тачку не хотите поменять?

- Да мне тут получше обещали... А вообще-то, давай, возьму. Отгоню в Приморск, к старикам. Буду приезжать и кататься там. а здесь можно и на микроавтобусе пока поездить.

- Только смотрите, с этими шпаевыми придётся идти ва-банк.

- Ну, и пойдём. Что ты говорил только что? "Русские не такие глупые, чтобы давать нам власть?" А ты знаешь, уважаемый соратник по партии, что говорил один польский учёный? Он говорил, что высший этап коммунизма - национализм.

- Так мы ж, Виктор Геннадьевич, снова к дикому капитализму вернулись.

- Это точно. Сплошная американизация исконных русских устоев. Молодёжь развращается. Объединительной идеи нет. Кстати, что там твоя первая группа? Совсем от рук отбилась? Ты из-за них приехал?

- Соседи по площадке подали жалобу участковому. Менты ко мне. Надо разбираться, председатель...

- Та-ак... А не развеяться ли мне? Точно. Дело партийное. Чтоб не говорили некоторые, что мы с тобой только бизнесом занимаемся. Вот и займёмся судьбой молодых членов нашего Союза. Что там у них? Поехали.

- О кей, начальник. Погнали...наши городских.

Соратники заперли кабинет, спустились с третьего этажа на улицу. На

176

Маленькой служебной автостоянке они сели в белый микроавтобус, на котором с двух сторон крупными синими буквами было написано: "РНС. Дальневосточное отделение. Телефон..."

Добираться было недалеко. Ехали большей частью молча. Муравьёв о чём-то размышлял и спросил только, как настроения во второй и третьей боевых группах. Гусев начал было подробно рассказывать, но, увидев задумчивость шефа, замолчал.

- В ретьей порядок. Настоящие молодые "Орлы РНС". Готовы на всё. Это они по всему городу про жидов всякую ерунду малюют. А вторая - сами знаете. Эти приручены через деньги полностью. Опора нашего бизнеса. Хлебное место из них никто не захочет терять. Этим не до баловства. Почти все уже на тачках... Вот первая какими-то хипарями заделалась. Хрен их поймёшь... Собираются, играют на гитаре, какие-то темы жуют, фиг пойми... Бараны.

... - Ты что, телевидение вызвал? - спросил Муравьёв, когда подъехали.

- Да не знаю... Может, в этом доме какая знаменитость живёт?

- Ладно, если что, используем их в целях своей пропаганды. Если только твои ребята не выпендрятся.

- Они только на меня могут наехать. Вас в лицо не знают... Да там из старой группы один Бигфут ошивается, а то так, шпана...

Муравьёв и Гусев поднялись на шестой этаж и с досадой убедились, что телевидение, действительно, приехало к их подопечным. Съёмка велась в большой комнате, и камеру установили как раз у входа в неё. Всё это было видно с лестничной площадки, на которой толпились зеваки, потому что входную дверь закрыть нельзя было при всём старании: от неё осталось не более третьей части. Очевидно, людей просили не мешать, но они всё равно не расходились и лишь приглушили голоса до шёпота. К тому же в самой квартире сидели, ходили, что-то жевали, играли в шашки человек пятнадцать молодых людей, которых, похоже, мало волновало то обстоятельство, что их будут показывать по краевому телевидении.

Муравьёв, не останавливаясь, тихо протиснулся в квартиру и остановился в полумраке прихожей. Отсюда он мог хорошо видеть комнату с измалёванными вычурными рисунками и надписями стенами и находящихся

177

В комнате людей. Боком к окну сидел парень, которому можно было дать и двадцать пять, и тридцать пять; такая неопределённость создавалась причёской - космами длинных грязных волос, - жидкой узкой бородой и голосом, глуховатым и басистым, но то и дело срывающимся, как у подростка, на более высокие нотки. Также профилем к видеокамере сидела беседующая с волосатым молодая корреспондентка. Муравьёв почти не видел её из-за спины оператора. Два парня и девушка, развалившись, сидели в углу и демонстрировали полное равнодушие к происходящему, особенно в те два-три момента, когда на них наводили камеру. Справа, из кухни, доносились негромкие голоса и бряцание посудой. Во второй комнате кто-то пересмеивался, кто-то просил закурить.

... - Ты понимаешь, - рассказывал волосатый в ту минуту, когда вошёл Муравьёв, - щас вся молодёжь сем занимается? Бабки делает. Щас все на этом помешаны. Время такое. Помнишь, как одна старая прикольная группа иронизировала: "Мани, мани, мани..."? Вот. Тогда это было на Западе, щас у нас. Они думают, что за бабло можно купить всё: тряпки, хату, виллу, клёвую иномарку. Но совесть-то, душу человеческую не купишь!"

- То есть вы противопоставляете себя обществу наживы?

- Ну, как противопоставляем?.. Мы ни с кем не воюем, никого не трогаем. Мы хотим жить по-своему. Разве мы не имеем права жить по-своему?.. А ЭТИ жалуются на нас. Мы говорим: ребята, давайте мы вам подъезд приведём в порядок, вы ж дальше своих железных дверей носа не высовываете, а надо жить везде, земля большая. Раньше страна была за железным занавесом, теперь каждый его себе на вход в квартиру надел.

- Извините, но для начала вам, может быть, у себя навести порядок?

- Где?

- Здесь, в вашей штаб-квартире. Вот стены, например...

- А ты предлагаешь повесить дорогущие ковры да люстры за миллионы? Это будет порядок?.. Да не должно быть так, чтобы человек для квартиры. Квартира должна быть для человека. Не надо идти в рабство к вещам. Любой чувак может зарулить сюда и найти, что хочет. Если он сбежал от родителей, которые пихали его в престижный вуз, где надо платить десять тысяч баксов, здесь никто не спросит этого человека: "Как твоя фамилия? Откуда ты?"

178

Или: "Какой ты национальности?" Нам всё равно. Ты пришёл, значит, пришёл.

- Хорошо. А сейчас я задам несколько вопросов вашим товарищам... Скажите, девушка, почему вы называете вот как бы лидера вашего движения Бигфутом? За этим что-то кроется?

Девчонка, к которой неожиданно обратились, растерялась и, заставив себя усиленно поработать мыслительным аппаратом, что отразилось гримасой на лице, сказала:

- Ну, мы можем называть друг друга и по именам... На прозвища здесь никто не обижается...

- А что лично вам не нравится в сегодняшнем российском обществе?

- Мне?.. Да сдвинутые какие-то все стали... Девчонки все по крутым тащатся...

- А вам хотелось бы иметь любимую работу, семью, детей?

Девушка засмеялась, переглянулась с друзьями и, выдавая смущение, сказала:

- Да.

Корреспондентка вернулась к волосатому:

- Так что же всё-таки кроется за именем Бигфут?

- Понимаешь, бигфут - это снежный человек, большая нога, по-английски. Вот и я, и все здесь - мы как снежные люди, потому что не признаём аморальных законов этого общества. Раньше коммунисты нам врали. Говорили: живите скромно, побольше работайте. А сами воровали, блядствовали с такими вот чувихами. А теперь красные перекрасились в белый цвет, говорят: "Мы демократы". А демократия - это свобода. Это у нас вот тут демократия. Мы свободны. А вы нет. Над вами царствуют деньги, мани-мани... Или вот ещё моднячее выражение - новые русские. Кто это такие?

- Ну, считается, что в имидж нового русского входят собственная фирма, дорогой автомобиль, такие аксессуары, как малиновый пиджак, сотовый телефон... - корреспондентка немного растерялась: видно, интервьюируемые