- Понятно, понятно. А остальные?

- В стадии формирования. Мы интенсивно работаем.

- Хорошо, Соратник. Передай мою благодарность своим ребятам. Да, насчёт ненависти. Пусть они нуворишей, конечно, ненавидят. Все они воры. Среди них много евреев. Но вы направляйте ненависть в сторону власти. Понимаешь меня?

- Конечно, Председатель. Всё понятно.

- Вот... Хочу сказать, что ты набираешь вес в нашей организации. Недалёк тот день, когда я назову тебя Близким Соратником. Дело за нами, молодыми...Ну, до свидания.

Муравьёв сел в машину и попросил Мишу отвезти его на вокзал. Теперь, когда столько важных событий осталось позади, он решил съездить на выходные в родной город, развеяться и заодно навестить родителей.

"Волга" снова выехала на проспект Столетия города. Вечерний Владивосток ковром огней полого спускался к океану. "Волга" мчалась по широкой улице, и в окно врывался бодрящий свежий запах морской воды.

54

Мелькали светофоры, огни вывесок и реклам. Один раз вылетели на высокое место, и справа открылся вид на Амурский залив, где на молочно-белой воде таинственно светились сквозь лёгкий туман фонари рыболовецких судов. Проехали Первую Речку, и от университета вдруг развернулась и ослепила чудесная картина Золотого Рога - огни, огни, огни... Океанский проспект упирался прямо в них, в причалы с задремавшими уже кораблями. А далее, на оконечности Чуркина, темнел сквозь дымку силуэт недостроенного ещё высотного дома, и думалось, что его жильцы в будущем смогут озирать весь Тихий океан до самой Австралии...

8

- Здравствуй, Галина.

- Привет, Константин. Цветочки!.. Спасибо... У нас тоже такие растут...

- А может, не такие, чуть-чуть похуже?

- Почему? У нас красивые цветы... Ну что, похоронили Викторию Александровну?

- Похоронили... Я её совсем и не знал ещё... Так неожиданно умерла...

- Меня она не учила. Моя учительница уже на пенсии, за магазинчиком живёт. Мария Геннадьевна.

- Такую не знаю.

- Мой двоюродный брат в Приморске тоже скоро умрёт. Рак. Сказали: от силы две недели ещё... Уже домой привезли: всё равно безнадёжный...

- Да, тут люди мрут, а во всех центральных газетах о гибели кота пишут.

- Какого кота?

- Слышала, у нашего земляка Зорькина отобрали дачу?

- Это судья какой-то? А что, он наш земляк?

- Председатель Конституционного суда. Он из Спасского района.

- Да? Не знала. А при чём тут бедный котик?

- Сотрудники управления охраны убили любимого кота семьи, который наотрез отказался выезжать из Огарёва-3.

55

- Что, кот отказался?

- Отказался-то Зорькин. Да во всём обвинили кота. Получил вышку.

- Де-эла... Там в Москве вообще непонятно, что творится. Я новости никогда не слушаю: глупости одни. То эти чемоданчики у Руцкого какие-то... Всё с ними носились-носились. Теперь за этого Зорькина взялись...

- Ельцин временно отстранил от работы и Руцкого, и Шумейко.

- Да что им будет...

- Конечно, мы смотрим театральную пьесу, и сюжет идёт по законам развития.

Костя увидел, что отвлёк Галину от мрачных мыслей: лицо её посветлело, стало оживлённей, она начала говорить легко, просто, без того отчуждения, которое чувствовалось в первых её словах.

-... Вчера у нас свиснули восемь вилков капусты. Прямо с корнем выдрали. Кроме Петровых, некому. Баба катя - вон напротив живёт - полгрядки картошки не докопала, так ей помогли за ночку. Всё лето у нас и у неё лук воровали.

- Да, зачем держать своё хозяйство, когда есть трудолюбивые соседи...

- И всё лето на лавочке просидели. Вытащатся в одних трусах - зрелище, достойное кисти Репина - и сидят, преют на солнышке. Тётка Верка такая толстая, купальник у неё - класс: на Багамских островах загорать. Да ещё наденет соломенную шляпку. Я с них тащусь. Этот шляпс корова с голодухи не станет жрать. А дядька Колька вытащит свой задрипанный магнитофончик, маленький такой, не знаю, как называется...

- Вот. Воспитывают в себе эстетический вкус...

- А записи какие! У меня таких нет...

- Бах, Моцарт?

- Они таких слов не слышали. Видел, в магазин импортные телеки завезли? Так тётка Верка моей матери хвастает: зарежем свинью, купим телевизор.

- А самим нечего есть?

56

- Конечно, нечего. Детям одежду не покупают. Видел, наверное, ихнюю шпану в школе?

- Нет, Петровых ещё не знаю... А кем они работают?.. Ну, эти, тётка Верка, как ты называешь, и её...супруг.

- Супруг? - Галина прыснула, не догадавшись, что костя намеренно употребил слово высокого стиля. - Говорю же: всё лето на лавочке прозагорали. Она вообще никогда не работала, только детишек рожала. А его выперли из совхоза за пьянку. Баба Катя наняла этого дурачка в свою очередь коров пасти, а он уже в обед выпросил у неё бутылку... Ты, наверное, этого не понимаешь. У нас нет постоянного пастуха, и мы пасём по очереди по дворам. Сколько голов - столько дней.

- И ты пасла?

- Конечно. Два дня наш папа, а три - мы с братом. Ну, а баб Катя уже старенькая и наняла дядьку Кольку за пузырь. У неё корова и бычок. Так он в обеденную дойку надрался, упал в канаву возле колонки, а коровы сами ушли на пастбище да залезли в овёс, потоптали там...

- А второй день пас? У неё ведь два дня за две головы?

- Куда там! Он до сих пор в запое, уже неделю. Таким стоит только понюхать... Баба Катя другого алкаша наняла.

Галина вдруг замолчала, словно выплеснула всё, что было, до последней капли. Она явно о чём-то задумалась, поэтому никак не отреагировала на то, что Костя в охватившей их темноте взял её руку в свою.

"Неужели выговорилась? - подумал он с опаской. - О чём бы ещё спросить?.. Надо же, какую тему ни возьмёшь, всё на какую-то гадость сводится. То смерть, то политика, то пьянка..."

Они шли молча несколько минут. Наконец, Галина, вздрогнув от отдалённого ружейного выстрела, заговорила снова

- Какой-то придурок по собакам палит... Тупая жизнь в нашей деревне. Зря ты сюда приехал, приестся быстро... Кроме клуба, некуда и прошвырнуться. Да и клуб-то...

- Ты думаешь, в городе весело?.. В Приморске, например, танцы тоже

57

только в одном месте.

- Зато хоть людей много. Магазины, базарчик большой... Но Приморск - это так, маленький городок. Ты же во Владивостоке учился?

- Да.

- Пять лет там жил?

- Пять лет в общаге с перерывом на год войны.

- Какой войны?

- Армии.

- А-.а... С кем вы там воевали? Друг с другом?.. А что же ты не остался во Владике? Не было распределения?

- Не знаю, не интересовался, честно говоря... Город так опротивел мне за эти годы, что теперь меня туда ничем не заманишь... Нищие и алкаши на углах, крутые ребята на тачках и лозунги "Обогащайтесь!" вместо старых "Даёшь коммунизм к концу недели!" Я там всегда чувствовал себя каким-то неотёсанным крестьянином, деревенщиной... Не потому, что глупее, а...их образ жизни не мог освоить, что ли...

- Владивосток - чёткий город. Не то, что какой-нибудь Приморск или даже Уссурийск.

В словах Галины прозвучала неожиданная мечтательность, она даже немного стиснула Костину руку. Он бы с радостью отнёс это на свой счёт, но по характеру не был самонадеянным и потому остался в недоумении.

- Я хотела бы жить во Владивостоке.

- А ты куда собираешься поступать?

- В Дальневосточный технологический институт... Вот готовлюсь по вечерам. Так что свободного времечка мало. Это сегодня решила немного развеяться, а то ум за разум заходит.

- Надо чередовать разные занятия...

- Если я поступлю, то в эту деревушку уже никогда не вернусь. Пусть тут всякие дурачки друг друга лупят и спиваются...

58

- Что-то у тебя мало любви к родному селу. Такое тихое и мирное место...

- Мирное?.. Что, не слышал, как только что палили из ружья?

-Так ты ж говорила: по собакам...

- Могут и по людям. Думаешь, тут не убивают? Нажрутся самогонки. Потом носятся по улицам с ружьём или топориком.. Давай посидим на нашей лавочке. Подожди только, я свою собаку уговорю не лаять на тебя, а то папа всполошится. Он теперь постоянно будет воров ждать.